Я забралась на тренировочный стол, который Лиза обычно назначала мне, и порылась в сумке, пока не нащупала свой телефон. Я намеренно избегала взглядов на него весь день, и когда я включила его, это решение было подтверждено как хорошее. Меня ждали тридцать пропущенных звонков, пятнадцать голосовых сообщений и сорок шесть текстовых сообщений.

— Черт, — простонала я себе под нос, пытаясь отсортировать сообщения. Я пропустила сообщения от случайных школьных друзей, желающих узнать подробности о драме, и открыла электронное письмо от своего агента.

Холли: Я наняла публициста, чтобы справиться с негативной реакцией СМИ. Мы не потеряем спонсорство — это может даже помочь тебе. Мы с этим разберемся. Удачи в игре.

Я вздохнула и прокрутила страницу вниз, чтобы открыть сообщение от моей мамы.

Мама: Когда бабушка попросила фотографию, то не имела в виду такую фотографию. (Не слишком ли рано шутить?) Мне очень жаль, милая. Все это пройдет. Мы любим тебя. Позвони мне.

От нее были еще десятки сообщений, но я уронила телефон на стол позади себя как раз в тот момент, когда краем глаза заметила, как кто-то входит в учебный центр.

Я подняла глаза, и у меня перехватило дыхание. Фредди стоял посреди дверного проема, застыв и уставившись на меня. Его шоколадно-каштановые волосы были влажными, и несколько прядей упали ему на лоб. В его глазах была темная смесь стыда и желания. Он подошел ближе, снял наушники с шеи и бросил их поверх своей спортивной сумки. Он был в своей одежде для плавания, в разминочной одежде, которая делала его еще более похожим на могущественного олимпийца.

Он остановился, когда оказался прямо передо мной, но я отвела взгляд от его глаз и сосредоточилась на центре его широкой груди. Я чувствовала себя в безопасности там, глядя на эту красно-бело-синюю куртку, прикрывающую его мощное тело.

— Энди, посмотри на меня.

Я не ожидала слез.

Господи, я плакала весь день. Неужели мир не мог в какой-то момент дать мне передышку?

— Энди…

Он наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом, и на этот раз я не отвела глаз. Я позволила ему увидеть все это; ужасы этого дня были написаны на моем лице, и это было ясно видно.

— Я не могу этого сделать, Фредди.

Он покачал головой и потянулся ко мне, но передумал и убрал руки по бокам. Его полная нижняя губа была зажата между зубами. Он пытался придумать решение, но исправить это было невозможно.

— Господи, она, наверное, наблюдает за нами прямо сейчас.

От одной этой мысли у меня по спине пробежала дрожь.

Он провел рукой по влажным волосам и выпрямился во весь рост.

— Ее здесь нет. Только спортсменам разрешается входить на эти объекты.

— Я уже совершила ошибку, недооценив ее. Я больше не буду этого делать.

— Я позабочусь об этом, Энди. Просто не отказывайся от меня.

Слишком поздно.

— Я влюбилась в тебя, Фредди, но я не могу этого сделать. Это того не стоит. Истории рисуют тебя сексуальным плейбоем, жонглирующим двумя девушками и твоими олимпийскими мечтами, но ты хоть представляешь, как меня сегодня назвали?

Он покачал головой, желая, чтобы я остановилась, но я этого не сделала.

— Шлюха… потаскуха… сука. — Он резко вдохнул, прислушиваясь к словам, которые соскользнули с моего языка. — Это только первая страница. Я слышала все это, и не только из средств массовой информации. Я не могу выйти из своей комнаты без того, чтобы кто-нибудь не зашептал у меня за спиной.

— Остановись, Энди.

Было ли ему трудно переварить это? Бедный Фредди.

Он потянулся вперед, чтобы стащить меня со стола. Я позволила ему вытащить меня из главного тренировочного зала в полутемный коридор, прежде чем резко остановилась и вырвалась из его объятий.

— Знаешь что, Фредди? Я приехала в Рио, чтобы выиграть золото, а не сердце. Ты лучше всех знаешь, какой должна быть олимпийская деревня. Я хотела повеселиться и сосредоточиться на футболе, но ты давил, и давил, и давил, и я… — мой взгляд скользнул по его чертам, по высоким скулам, которые соблазнили меня, по челюсти, от которой у меня ослабли колени, по глазам, которые, как я предполагала, всегда говорили правду. Я могла бы читать его как открытую книгу, если бы только посмотрела в эти темные глаза. Я разбивала ему сердце.

Он толкнул дверь в коридоре и потянул меня за собой. Он включил свет, и я моргала, пока мои глаза привыкали. Фредди затащил меня в захламленную кладовку.

— Я не могу позволить тебе уйти, Энди. Не сейчас…

Я издала измученный смешок.

— Я не даю тебе выбора.

Фредди

Я провел руками по волосам и повернулся, чтобы посмотреть на Энди. Последствия прошедшего дня отразились на ее чертах. Красные опухшие глаза. Покрытые пятнами щеки и растрепанные волосы. Она прошла через ад и вернулась, а теперь отдалялась от меня. Конечно, она отдалялась. Она хотела вернуть свою прежнюю жизнь, хотела, чтобы истории и статьи исчезли, но этого не произойдет. Оставив меня, этого бы не случилось.

Я шагнул вперед и приподнял ее подбородок. Она сопротивлялась, огонь внутри нее не совсем погас из-за дневной бури. Она через многое прошла. Я мог только представить, как прошел ее день, но мне хотелось, чтобы она почувствовала себя лучше.

— Позволь мне стереть все это, — сказал я, низко наклоняясь и целуя чувствительную кожу чуть ниже ее уха.

Она задрожала под моей рукой.

— Это ничего не изменит, Фредди.

— Позволь мне попробовать…

Ее глаза зажмурились, когда я наклонился и провел цепочку поцелуев по ее шее. Ее майка была обтягивающей, и я мог видеть, как выступали ее соски. Она ничего не хотела от этого дня, но она хотела меня.

— Я не позволю ей забрать тебя у меня.

Она покачала головой. Она мне не поверила. Весь день мир обрушивался на нее. Моя уверенная в себе Энди исчезла, а на ее месте была разбитая оболочка девушки. Я хотел напомнить ей, что я видел, когда смотрел на нее. Мне нужно было, чтобы она помнила, что сплетни и имена не определяли ее.

Я сжал ее руки в своих ладонях и помассировал их, расслабляя зажатые мышцы. Она была напряжена после целого дня, проведенного в режиме «сражайся или беги». Я снял напряжение с ее конечностей.

— Эти руки такие сильные. Они такие могущественные. Это руки женщины, которая отбила сотни — нет, тысячи мячей, чтобы быть там, где она есть сегодня.

Она крепко зажмурила глаза, но тут из них выскользнула слеза и скатилась по ее щеке. Я смахнул ее и поцеловал то место, куда она упала. Провел ладонями по ее рукам и наклонился. Она открыла глаза, чтобы посмотреть, как я провожу пальцем по ее ахиллову сухожилию и вокруг икр.

— Эти ноги принадлежат самой уверенной в себе, красивой женщине, которую я когда-либо встречал. Ты чувствуешь, насколько они сильны? Ты помнишь, как усердно ты работала над этим?

Она смотрела, как я поклоняюсь ей, зажав нижнюю губу между зубами.

— Помнишь, Энди?

Она нерешительно кивнула.

— Эти ноги такие красивые, я мог бы поклоняться им каждый день.

Уголок ее рта приподнялся; я подбирался к ней. Я встал, провел рукой по ее груди и прижал ее к быстро бьющемуся сердцу.

— Это сердце, Энди…

Она отпустила нижнюю губу и судорожно вздохнула.

— Я хочу, чтобы это сердце принадлежало только мне.

— Фредди…

Я не дал ей времени оттолкнуть меня.

— Эта улыбка. Вот что меня сразило. Я бессилен, когда дело доходит до этой улыбки.

Я провел пальцем по ее нижней губе. Я чувствовал ее дыхание на подушечке своего пальца, и мне захотелось поцеловать ее. Я хотел украсть этот рот и показать ей, что она значила для меня.

— Ты уверена в себе и забавна, а они этого не знают, Энди. Ты больше, чем то, что они видят.