— Я не собираюсь диктовать тебе, что делать, — продолжил он. — Я твой друг и тренер. Просто думаю, что тебе стоит сконцентрироваться на игре и оставить все второстепенное. Через два дня твоя первая игра и церемония открытия. Убедись, что сегодня на коктейльной вечеринке твои интервью пройдут хорошо, и оставь свою романтическую жизнь в стороне.

Я закончила разматывать ленту с запястья и бросила ее в ближайшую урну, привлекая внимание товарищей по команде.

Прислушавшись к словам Лиама, я набрала сообщение Фредди.

Энди: Очевидно, прошлая ночь была ошибкой.

Он сразу напечатал ответ, и кровь вскипела во мне, когда я прочитала три слова.

Фредди: Нет, не была.

Автобус съехал с дороги, а я яростно набирала сообщение, пытаясь доказать ему его наивность.

Энди: И ты помолвлен, ради всего святого, Фредди. Мне плевать, если ты не любишь ее. МИР любит ее. И если кто-то узнает о прошлой ночи, то они обозлятся на меня.

Фредди: Я помолвлен, но не занят. И это не продлится долго.

Он не понимал.

Энди: Ты не понял сути. Мне нужно сфокусироваться на играх, а не вовлекать себя в международный скандал. Полагаю, тебе стоит сделать то же самое.

Фредди: Я буду на коктейльной вечеринке.

Энди: Отлично. Ты останешься на одной стороне комнаты, а я — на другой.

Фредди: Нет. Мне нечего скрывать.

Я не стала отвечать ему. Очевидно, он не понимал. Я засунула телефон поглубже в спортивную сумку, чтобы не заметить вибрации, если он напечатает ответ.

Прислонившись к сиденью, уставилась на пейзаж Рио-де-Жанейро и пыталась разобраться, как буду игнорировать его на коктейльной вечеринке, не вызывая сцен.

Фредди

Когда мы расстались с Энди в клубе, то были на одной волне. Мы дышали одним и тем же воздухом, чувствовали одно и то же и знали, что ничего еще не кончено. Когда после тренировки я прочитал ее сообщение, то был шокирован тем, как многое поменялось за ночь.

Кажется, у нее было время подумать об этом, и утром наши произошедшие действия приняли новый свет для нее. Что касается меня, я проснулся, желая ее так же сильно, как и перед сном.

Поэтому я так сильно старался игнорировать ее сообщение.

Она не знала, чего хочет, а я же знал, что не хочу упустить.

Я переживал из-за коктейльной вечеринки уже пару дней. Любые мероприятия, где я должен был наряжаться, фальшиво улыбаться, ходить и мило отвечать на вопросы прессы, я пытался избегать. Но потом я еще раз взглянул на приглашение и увидел имя Энди. Она была выбрана в качестве знаменосца. Им нужно было новое лицо с идеальным послужным списком. Для всего мира она была Энди Фостер, красивая американская девушка с коробки хлопьев Wheaties, готовая покорить весь мир. Для меня же она была чем-то большим.

Я вышел из машины и поправил пиджак. Моя пиар группа выбрала его, толстый материал был неудобным и грубым.

— Итак, мы пройдемся по красной дорожке, ты ответишь на несколько вопросов и попозируешь для пары снимков, — медиа-консультант продолжала говорить, но я едва ее слушал. Я заметил Энди, выходившую из машины напротив. Ее медиа-консультант подал ей руку, как только она открыла дверцу машины. Я застыл от одного вида ее голубого коктейльного платья, хоть и простенького. Оно было скромным, по сравнению с вчерашним, но это неважно, ее загорелых длинных ног хватило, чтобы полностью отвлечь меня.

— Мистер Арчибальд, Вы готовы выйти?

Мой медиа-консультант шла впереди, требуя следовать за ней, но я направился к Энди. Она не замечала меня, пока я не взял ее за руку и мягко не потянул от ее медиа-консультанта. Ее мягкие руки дрожали. Я не понимал: она переживала из-за предстоящего вечера или из-за меня.

Ее координатор начал трясти головой.

— Мисс Фостер должна одна пройтись по красной дорожке.

Я улыбнулся и закивал, притворяясь, будто точно знаю, что делаю.

— Я ее забираю, — сказал я ее координатору. Его челюсть отвисла, а взгляд с бешеной скоростью метался между нами, но его протест никак не повлиял на мои намерения. Я уже вел ее за угол, где сотни фотографов были готовы сделать наши фото.

— Прекрати, — прошипела она. Энди попробовала осторожно оттолкнуться от меня, чтобы никто не заметил, но я положил свою руку ей на поясницу и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Я не позволю тебе избегать меня всю ночь.

— Позволь мне пройти по дорожке одной, и я обещаю, что не буду.

Я чувствовал, как она дрожит, а когда она посмотрела на меня, то понял, что это никак не связанно со страхом — это все из-за ярости.

— Ладно, — согласился я и ослабил свою хватку на ее талии. — Подожди меня внутри.

Она пообещала, что сделает это, а затем ее медиа-консультант забрал ее, чтобы пройти по красной ковровой дорожке передо мной. Они меня подождут, и это не будет похоже на то, что мы будто бы прибыли вместе. Я наблюдал за тем, как репортеры кричали Энди посмотреть ей в их камеры. Она так прекрасно улыбалась, что даже я не мог понять: была ли эта улыбка искренней или фальшивой.

— Энди, Энди! — кричали они. — Посмотри сюда!

Когда медиа-консультант увел ее, то настала моя очередь выходить на дорожку, я помахал всем и улыбнулся для нескольких фото, но не так много, как Энди. Мне не нравились фоторепортеры. Сегодня они просят меня попозировать, а завтра уже печатают сплетни обо мне.

Мой консультант крутилась вокруг, пытаясь заставить меня остановиться и еще попозировать:

— Пожалуйста, постойте здесь одну…

Я покачал головой:

— Достаточно.

Я пропустил дюжину репортёров, которые стояли в конце дорожки с микрофонами и камерами. Проходя мимо них, я слышал, как они задавали мне вопросы, но не захотел отвечать на них. Я все еще помолвлен с Кэролайн Монтегю? На бумаге. Планировал ли я побить свой мировой рекорд? Разве не в этом вся суть? Понравилось ли мне проводить время в Рио? А что тут могло не понравиться?

Я прошмыгнул мимо них и зашел в ресторан, пытаясь найти Энди. Я потерял ее из виду на красной дорожке, и она не ждала меня в фойе, как обещала. Я прошелся взглядом по комнате, осматривая людей. Здесь были спортсмены со всех стран, которые общались с немногочисленным количеством репортеров, допущенных на мероприятие.

Официант подошел ко мне, держа поднос с закусками.

— Куринный шашлык, сэр?

Я покачал головой и прошел мимо него, проходя вглубь ресторана. Предположил, что будет не так сложно найти блондинку в голубом платье, но, обойдя комнату дважды, я так и не нашел ее. Потом я увидел ее в группе других спортсменок. Она смеялась над тем, что ей говорили, при этом держа стакан шампанского в одной руке, а салфетку — в другой. Она выглядела беззаботной и радостной, совсем не беспокоясь о том, что должна была подождать меня у входа. Что вдруг изменилось? Ее сообщения ранее ничего не объясняли. Я пробрался в угол комнаты, где она стояла с группой. У меня было преимущество, пока она внимательно слушала одну из женщин, спортсменку, которую я узнал из японской команды по плаванию. Она была на середине истории, но мне было все равно.

— Энди, можно тебя на минутку? — спросил я, натягивая невинную улыбку, которой научился еще в детстве. Мама заставляла использовать эту улыбку для СМИ.

— На самом деле, я сейчас занята, — ответила Энди, вежливо улыбаясь, а потом повернулась и сосредоточилась на женщине, которую я прервал. Энди не была удивлена тем, что я нашел ее, что больше говорит о моей явной одержимости, чем об отсутствии раскаяния с ее стороны.

— О, ничего страшного, если ты пойдешь и поговоришь, — ответила женщина. Вся остальная часть группы закивала, впечатлённая моей улыбкой намного больше, чем сама Энди.