Она была красивой и прекрасно смотрелась на ней. Кэролайн сделала все возможное, чтобы испортить тот момент в клубе, но она не могла стереть воспоминания, которые мы оставили на том кожаном диване. В тусклом свете я держал Энди, и, если бы я закрыл глаза и провел рукой по красному кружеву, то все еще чувствовал бы, как мной овладевает похоть.

Я поднял ее и взял в руку. Красное кружево было разорвано в одном углу, а черная шелковая лента помялась, но в остальном она была в неплохом состоянии.

— Я знаю, что Кэролайн симулирует беременность, и я ТАК близка к тому, чтобы доказать это!

Вот так Джорджи вошла в мою комнату с обвинением и тоном, который предупреждал меня не спорить. Я повернулся со стула и увидел, что она стоит, уперев руки в бока, в дверях моей спальни, ни улыбки, ни кивка.

Я покачал головой.

— Я только что обсудил это с Дейвом, Джорджи. Она показала мне фотографии УЗИ и записи от законного врача в Лондоне. И мы не можем сделать тест на отцовство, пока срок не станет больше. Я встречаюсь с ним снова завтра, но…

Она вытерла лицо рукой.

— Ты не слушаешь! Ты велел мне следить за ней, и я именно это и делала. Думаю, она притворяется.

— У тебя есть доказательства? — спросил я с надеждой.

— Нет, но…

Я повернулся, чтобы продолжить распаковывать вещи, но она резко прыгнула между мной и моим чемоданом.

— Я жила с Кэролайн в одном номере последние несколько недель. Мы избегали друг друга любой ценой, но я всегда была рядом, когда она утром садилась просматривать свою электронную почту.

— Ну и?

— Итак… — она ухмыльнулась. — Я болталась на кухне, притворяясь, что пью кофе, и тайно наблюдала, как она вводила пароль своего компьютера почти неделю, прежде чем я, наконец, поняла, какой был пароль целиком. Когда я была сегодня в самолете, я вошла в систему и осмотрелась.

Я бросил красную маску поверх своего чемодана и позволил своим легким наполниться надеждой.

— Джорджи, что ты нашла в ее электронной почте?

Она подняла руки, чтобы остановить меня.

— Это не доказательство того, что она симулировала беременность, но это определенно подозрительно. Я покопалась в ее удаленных письмах — слава Богу, Кэролайн слишком тупа, чтобы знать, как правильно пользоваться Gmail, — и нашла обмен сообщениями между ней и этим «законным доктором из Лондона». Она прислала ему 100 000 фунтов стерлингов (~ 120 000 долларов), и они должны встретиться завтра за кофе. Насколько это странно?

Я бросил красную маску на чемодан и глубоко вздохнул. Впервые с момента объявления о беременности я почувствовал изъян в доспехах Кэролайн.

— 100 000 фунтов стерлингов?

Она взволнованно кивнула.

— Как она их отправила?

— PayPal! На его личный адрес электронной почты!

Я кивнул, размышляя.

— Джи, признаю, что это звучит подозрительно, но мне нужно какое-то конкретное доказательство проступка. Если мы обнародуем украденные электронные письма, она, вероятно, просто расскажет, что деньги были в большей степени ее благотворительностью, каким-то пожертвованием, отправленным «Врачам без границ» или ЮНИСЕФ. Кроме того, взлом чьей-то электронной почты, вероятно, является незаконным.

— Кого волнует, что это чертовски незаконно? Взятка, между прочим, тоже! — крикнула она.

— Я знаю. — Я пристально посмотрел на нее. — Вот почему я хочу, чтобы ты завтра пошла в это кафе. Нам нужно выяснить, что происходит между ними. Я знаю, что сказал «никакого плаща и кинжала», но…

— Не нужно оправдываться, Фред. Думаю, что это блестящий план. Я буду там.

Она казалась слишком нетерпеливой.

— Джорджи. Я серьезно. Никаких настоящих кинжалов в кофейне, — предупредил я.

Она ухмыльнулась.

— Я бы и не мечтала об этом. Мы все знаем, что правосудие лучше всего подавать горячим и пенистым.

Фредди

На следующее утро я первым делом зашел в офис своего адвоката на Ганновер-сквер. Он уже был в большом конференц-зале на первом этаже. Он занял почти половину большого дубового стола, а моя пиар-команда разместилась на другой половине. Вместе они составили мой мозговой трест, ответственный за то, чтобы юридически вырваться из объятий Кэролайн, независимо от ситуации с ребенком и свести к минимуму сопутствующий ущерб, который почувствовала бы Энди. Было еще рано, но, похоже, все собрались там с самого рассвета.

Я поставил кофе перед Дейвом, и он едва оторвал взгляд от груды работы перед ним. Понятия не имею, что он задумал, но перед ним были папки, бумаги и две пустые чашки из-под кофе. По крайней мере, он выглядел занятым.

— Могу я предложить Вам кофе или чашку чая? — спросила меня его помощница с порога.

Я поднял свою на половину полную чашку.

— У меня все в порядке, Кэтлин. Спасибо тебе.

Я чувствовал себя довольно бесполезным, стоя там и наблюдая, как они все работают. Я выдвинул один из ближайших к Дейву стульев и подождал, пока кто-нибудь сделает перерыв и расскажет мне, чем они занимались все утро. В действительности, мне не было необходимости быть там, но я хотел быть как можно ближе к решению, насколько это возможно. Слишком долго я был сосредоточен на чем-то другом, но с окончанием Олимпийских игр пришло время показать Кэролайн, что время ее игр тоже закончилось.

Несколько минут спустя Дейв наконец оторвался от своей работы.

— Фред, во-первых, ты чертовски хорошо плаваешь.

Я кивнул в знак благодарности и придвинул свой стул ближе к нему.

— Как бы то ни было, ты сам загнал себя в дерьмовую ситуацию здесь.

— Я знаю это. Пиарщики уже придумали, как вытащить меня из этого?

Он покачал головой и порылся в нескольких бумагах, чтобы добраться до желтого блокнота, спрятанного под ним.

— Это выглядит не очень хорошо. Видишь ли, если мы проигнорируем тот факт, что Кэролайн вела себя преступно, и представим расставание как результат непримиримых разногласий, ты будешь выглядеть как осел, и Энди наверняка получит больше ненависти, чем когда-либо.

— А что насчет вещей, которые нашла Джорджи?

— Против истории об измене отца ее не рожденного ребенка? Никому не будет до этого дела. Как ты упомянул по телефону, она, скорее всего, выдаст это за благотворительное пожертвование или как плату за первоклассную акушерскую помощь.

Я покачал головой и откинулся на спинку стула.

— Мы работаем над этим, Фред, но без доказательств взятки Кэролайн мы не можем ослабить ее позиции в глазах общественности. И если мы не сможем изменить это восприятие, любая боль, которую мы причиним Кэролайн, будет неумолимо бледнеть по сравнению с той болью, которую мисс Фостер перенесет впоследствии.

***

Было почти время обеда, когда у меня появилась возможность выйти из конференц-зала и проверить свой мобильный. Я обсудил каждую деталь Рио со своей командой по связям с общественностью. Они слушали и качали головами, более чем убежденные, что Кэролайн была сумасшедшей, но они согласились с Дейвом, что не было достаточно объективных доказательств, чтобы вывести ее из игры.

Я был измотан и голоден, но Джорджи уже звонила четыре раза утром, последний из которых был всего несколько минут назад.

— Джорджи, ты там? — спросил я, как только закончились гудки.

— ФРЕД.

Она казалась запыхавшейся и взволнованной. Я оттолкнулся от стены коридора, давая место адвокатам, хлынувшим из здания на обед.

— В чем дело, Джи? Ты уже ходила в кофейню?

— Да! Последние пятнадцать минут я сижу за столом прямо за Кэролайн и ее придурковатым доктором, а она даже не заметила!

— Как это возможно?

— На мне рыжий парик и все такое. По-моему, я выгляжу довольно мило. Возможно, попробую этот образ в один из вечеров, когда у меня будет время.