— Энди, пожалуйста, поговори со мной, — умолял я.

Кинсли схватила меня за руку с удивительной силой, пытаясь оттянуть назад. Я едва узнал эту версию себя, этого влюбленного щенка.

— Энди, пожалуйста, — я снова умолял, прижимая руку к двери, как будто она видит ее сквозь дешевый кусок древесины. — Прошлая ночь была лучшей в моей жизни. Я хочу, чтобы ты знала, что…

Из ее комнаты не исходило никаких звуков, ничто не указывало на то, что мои мольбы даже доходили до нее. Я изливал душу белой двери.

— Фредди, тебе нужно уйти… — сказала Кинсли, держа телефон в руке. — Мой муж Лиам уже идет.

Я закрыл глаза и прижал руку к ее двери. Мне пришлось уйти. У меня была тренировка, и я не хотел, чтобы меня выпроводили, как сумасшедшего. Я отвернулся от ее двери и проскользнул мимо Кинсли и Бекки, не сказав больше ни слова.

Я вернулся в свою квартиру и собрал снаряжение. Я опаздывал на тренировку, и тренер, уверен, собирался съесть меня живьём, но, похоже, мне было всё равно.

Густой туман окутал меня, даже в бассейне. Вода обычно была моим убежищем, но в тот день мое сердце было в другом месте. Я плавал медленно, игнорируя своего тренера, и ушёл сразу после тренировки, даже не потрудившись подождать Тома.

Я попытался связаться с ней в последний раз перед сном.

Фредди: Пожалуйста, дай мне несколько дней, чтобы разобраться с этим. Я никогда не лгал тебе. Я отменил помолвку.

Она сразу же ответила.

Энди: Конечно же. Это до или после вашей «зимней свадьбы»?

Фредди: Где ты? Мы можем где-нибудь встретиться? Нам нужно поговорить.

Энди: Прибереги это для своей невесты.

Энди

Гнев, который я испытывала к Фредди, побледнел по сравнению с ненавистью к самой себе, которая поселилась у меня внутри со вчерашнего дня. Я знала, что Фредди обручен. Он с самого начала говорил об этом совершенно честно. Я была одной из тех, кто вообразил сказку. Я позволила своим фантазиям взять верх над собой, пока реальность не вонзилась, как острый нож.

Суровая реальность?

Я была настолько глупа, что влюбилась в человека, который был недоступен с самого начала. Я была окружена чертовым шведским столом, состоящим из сексуальных одиноких спортсменов, но выбрала одного из немногих, кто был занят.

Глупость в чистом виде.

Накануне вечером я не выходила из комнаты. Выйдя из общей ванной, я вернулась к себе, заперла дверь и забаррикадировалась внутри. Когда Фредди ударил кулаком по другой стороне и умолял меня выйти и поговорить с ним, я смотрела на свою дверь и молилась, чтобы он ушел. Мне нужно, чтобы он вернулся к Кэролайн и оставил меня в покое. Так мне было бы намного легче избавиться от своих заблуждений. Мне нужно было, чтобы он бросил меня.

Но он постоянно писал мне сообщения. Каждый раз, когда я смотрела на свой телефон, я получала от него новое сообщение, которое мне приходилось удалять. Поскольку он не собирался оставлять меня в покое, я сделала следующее: стала постоянно гуглить Кэролайн Монтегю. В течение нескольких часов я сидела на кровати, попеременно то прикладывая лёд к запястью, то согревая его, и просматривала статьи об английской светской львице. О ней не было недостатка информации. Я читала обо всем, начиная с вечеринки по поводу ее пятого дня рождения (ее семья устроила роскошный праздник в их замке) до ее сладких шестнадцати лет (вместо вечеринки она просила друзей пожертвовать подарки детской больнице в Лондоне). Честно говоря, было бы очень хорошо найти какие-нибудь непристойные сплетни или снимок лица после пьяной ночи в городе, но вместо скелетов в ее шкафу TMZ только сообщила, что она была приятна всем, с кем сталкивалась.

Сначала я не поверила. Каждая знаменитость время от времени позирует для приятных фотосессий, но с Кэролайн они не казались постановочными. У нее даже не было собственных аккаунтов в социальных сетях. Истории распространялись от людей, с которыми она встречалась — от удивленных детей, обрадованных подарками от Кэролайн в канун Рождества, или от пожилой женщины, которая намекнула, что Кэролайн помогала ей покупать продукты каждое субботнее утро в течение последних пяти лет.

Я заставила себя прочитать все статьи о ней, в том числе и о её помолвке с Фредди. Новость была опубликована недавно, всего за три недели до приезда Фредди в Рио. Репортер подчеркнула тот факт, что обручение было немного старомодным (даже по британским меркам), но что «это была лишь формальность, предназначенная для того, чтобы отпраздновать свадьбу, которая и так явно была заключена на небесах».

Я хотела представить Кэролайн злодейкой. Было бы так приятно ненавидеть ее, но к концу ночи я не чувствовала ничего, кроме замешательства и печали: замешательства по поводу того, почему Фредди не любил Кэролайн — ради Бога, после всей этой информации я была готова отбросить свою жизнь и жениться на ней сама — и печали, потому что в конце всего этого один из нас собирался остаться с разбитым сердцем.

— Готова, Энди?

Я повернулась и увидела Лизу, стоящую в нескольких футах от тренировочного стола, свежую и готовую приступить к работе. Ее черная футболка поло почти соответствовала цвету ее глаз, когда она оценивала мое запястье. Я использовала лед в течение последних пятнадцати минут, но пора было начинать тренировку.

— Нет покоя для уставших.

Она кивнула.

— Давай посмотрим на запястье. Сядь и откинься назад.

Я последовала ее указаниям и оперлась о кожаный стол. Она обошла сбоку, чтобы как можно аккуратнее размотать бандаж. Синяк стал бледнее, чем был накануне.

— Скажи мне, когда начнет болеть, — сказала она, медленно поворачивая запястье против часовой стрелки. — Я пытаюсь почувствовать подвижность.

Она продолжала двигать, работая рукой в разных направлениях и оказывая разное давление, пока я, наконец, не смогла его выдержать.

— Там. — Я поморщилась.

— Хорошо. — Она кивнула. — Твой доктор прислал рентгеновские снимки по электронной почте. В своем письме он порекомендовал тебе посидеть в запасе до конца Олимпийских игр?

Ее черные глаза уставились на меня для подтверждения, но я покачала головой.

— Ну, это была его рекомендация, но у меня другой план.

Она полезла под тренерский стол за синей эластичной лентой.

— Неужели?

Она казалась удивленной, что было впервые. Из того, что я узнала во время наших тренировок, Лиза не была той, кого легко рассмешить.

— Да. Я знаю свое тело и знаю, как далеко могу зайти.

— Так ты думаешь, что сможешь играть через два дня? Разве не тогда твоя следующая игра?

Я закусила губу, обдумывая ее вопрос. Позавчера я не смогла напрячь запястье, и за ночь боль только слегка утихла.

— Ладно, возможно следующую игру придется пропустить, — я уступила. — Но в финале определенно сыграю.

— Когда финал?

— На следующей неделе.

Она усмехнулась.

— Ты напрашиваешься на неприятности.

Я откинулась назад.

— Так ты не поможешь?

Ее темные глаза встретились с моими.

— О нет, я этого не говорила. Если ты готова установить сроки, то и я тоже. Я не говорю, что ты будешь готова к финальной игре, но вместе мы можем попытаться это сделать.

Я улыбнулась.

— Хорошо. С чего начнём?

Она бросила в меня синюю эластичную ленту.

— С неё. И будь уверена, тебе она не понравится.

Мой сеанс с Лизой был примерно таким же приятным, как воск в области бикини вместе с пирсингом в сосках (о последнем я могла только делать предположения), но было приятно снова иметь цель, и боль отвлекала меня от мыслей о Фредди. После того, как она закончила мучить меня, я поплелась обратно в квартиру, приняла душ и надела первое, к чему прикоснулась: комбинезон-единорог, который Бекка повесила в моем шкафу. Я должна была отдать ей должное, после того как залезла в него и застегнула молнию, я решила, что буду носить его всю оставшуюся жизнь. Он был мягким, и от него мне становилось немного легче.