Ничего.

Насколько сложно напечатать ответ?

Все за столом чокнулись, а я уставилась на свой телефон, желая, чтоб всплыло окошко с текстом.

— ВАШЕ ЗДОРОВЬЕ! — кричали они, когда я начала печатать еще одну смску. Я нарушала правило, написав ему снова, но я была слишком одинокой и мне было скучно, чтобы переживать.

Энди: Я бы хотела, чтобы ты был здесь.

Едва успела засунуть телефон назад в свою сумочку, когда он снова завибрировал.

Я вытащила его трясущейся рукой.

Фредди: Будь осторожна в своих желаниях.

Я прочитала сообщение дважды, прежде чем поняла, что мое сердце билось в шоке из-за его ответа.

Это означает, что он в клубе? Пришел, в конце концов?

Я повернула голову, в поисках его, но Фредди не было на втором этаже, по крайней мере, с того места, где я сидела, его не было видно.

Я отправила ему сообщение, написав, где я, но оно не отправилось. Я могла отправить сообщение секунду назад, но сейчас сигнала не было.

Отлично.

Я попыталась снова и затем оглядела стол. Его не было на втором этаже. Я засунула телефон в сумку и встала.

— Скоро вернусь, — пообещала я группе, хотя, казалось, никто не заметил моего ухода.

Моей первой мыслью было спуститься в магазинчик с масками, но его там не оказалось. Я стояла у двери, наблюдая, как люди входят и выходят, и пыталась разглядеть его высокую фигуру. Снова попыталась написать ему сообщение, но сигнала все еще не было.

Я вернулась в клуб и стояла сбоку танцпола, вращаясь по кругу. Посмотрела на балконы второго и третьего этажа. У перил было множество людей, которые кричали, танцевали и пили, но Фредди нигде не было. Я подняла взгляд выше, к потолку. До этого я не поняла, но он был сделан из стекла.

Тысячи осколков собирались вместе как пазл. Мое разбитое отражение смотрело на меня. Я выглядела как потерянный красный дьявол в центре комнаты. Пока все ходили, танцевали и пили, я стояла, замерев, пытаясь найти кого-то, до кого мне не должно было быть дела.

Именно в этих осколках я обнаружила его отражение, пока он направлялся ко мне, одетый во все черное и в маске.

Сначала пришел шок. Быстрый поток эндорфинов, что раздражал все органы чувств. Желудок сделал сальто, руки затряслись, а сердце забилось так быстро, что даже нет уверенности, кто кого контролирует: я его или оно меня. Вот как было, когда Фредди встал позади меня в клубе. Он прижал руки к моей пояснице, скользнув по моей обнаженной коже.

Я закрыла глаза, слушая, как он прошептал приветствие мне на ухо, и впала в какое-то безумие, которое избегала многие годы. Очень долго я жила в пределах своей строго распланированной жизни, но сейчас я была в Рио, а руки Фредди все еще лежали у меня на пояснице.

Пригласить его в клуб было ошибкой, но он был здесь, и я не собиралась говорить «нет».

Я хотела попробовать безумие на вкус.

Фредди

Энди была соблазнительницей в красном, когда стояла в клубе в одиночестве, а я пожирал ее глазами. Ее платье состояло из завязок вокруг ее шеи и небольшого кусочка на теле. Никакого бюстгальтера.

Черт побери.

Спина была полностью обнажена, и когда я подошел ближе, то пялился на загорелую кожу, которой мне было непозволительно касаться.

Я провел достаточно времени, запоминая ее тело, чтобы узнать ее даже под маской. Она была красавицей. Светлые волосы спадали ниже плеч, шелковистые и длинные. Серые глаза и длинные ресницы выделялись на красном кружеве. Она подняла голову и увидела меня в отражении зеркала, когда я шагнул ближе и прошептал:

— Ты выглядишь великолепно.

Она не ответила. Энди развернулась, оказавшись со мной лицом к лицу, и, опустив взгляд от потолка, встретилась со мной глазами. В них плескалась тьма, которую она обычно прятала. Ее игривая, дерзкая улыбка испарилась. Вместо нее на пухлых губах играла усмешка, которая говорила мне, что мы с ней не проведем вечер, как друзья.

— Тебе нужен напиток? — спросила она, глядя на мои пустые руки.

Я кивнул и повел нас к барной стойке. Там было много народу — на самом деле везде было много народу. Я встал ближе к Энди, прижав ее к своему боку, чтобы ощущать ее тело рядом со своим. Она не протестовала, хотя я чувствовал, что внутри нее что-то происходило — возможно, борьба за то, должна ли она позволить мне это. Я не дал ей достаточно времени об этом подумать.

— Тебя кто-то ждет? — спросил я после того, как дал заказ бармену.

Она покачала головой, но промолчала, наблюдая за бутылками с алкоголем за барной стойкой.

— Хочешь потанцевать? — спросил я, хотя молился об отказе. Я ненавидел танцевать перед другими людьми. Для меня, если делать это правильно, интимно и чувственно — то лучше танцевать в приватной обстановке.

Энди снова покачала головой.

Бармен поставил напиток на стойку передо мной, и я взял стакан в одну руку, а руку Энди в другую. Я повел нас подальше от барной стойки прежде, чем она смогла спросить, куда мы направляемся, и нашел первый лестничный пролет, который мог привести нас к тому месту, которое, я не уверен, готовы ли мы были найти.

Второй этаж был переполнен раздражающими пьяными туристами и местными жителями, поэтому я продолжал держать Энди за руку, ведя по еще одному лестничному пролету до верхнего этажа. От нее не последовало ни вопросов, ни протестов. Когда мы почти достигли места, я оглянулся, увидев, что она смотрит на меня с любопытством и уверенностью.

— Я еще не поднималась сюда, — сказала она, осматривая пространство.

Музыка была такая же громкая, как и на первых этажах, благодаря большому количеству огромных колонок, но толпа была меньше, и можно было найти свободное место.

Они использовали окрашенные лампы, чтобы осветить пространство красным. На других этажах было темнее, здесь же было по-другому: красно, дымно и опьяняюще. Я потянул Энди к мягкому кожаному дивану и усадил рядом с собой.

— Хочешь глотнуть? — спросил я, протягивая ей свой напиток.

Она покачала головой и отпила свой собственный. После того как она выпила и получила свою каплю уверенности, Энди повернулась ко мне с вопросом.

— Что мы здесь делаем? Мы должны вернуться к остальным.

Она звучала решительно, но не сделала ни одного движения.

Я обнял ее за талию и притянул ближе, прижимая к себе.

— Еще чуть-чуть, — сказал я, изучая ее глаза за маской.

Я знал, что сделал все правильно, появившись здесь. Я был здесь только полчаса, а уже видел полный эффект, который Энди производила в своем красном платье. Бармен выплеснул алкоголь из бутылки, пока делал мне напиток. Большинство парней оглядывались ей вслед, один парень даже пожирал ее глазами с другого конца помещения. Он опирался на перила балкона, слишком далеко, чтобы заметила Энди, но я-то заметил.

— Я имела в виду то, что сказала тогда. Что ты метишь свою территорию, — сказала Энди, повернувшись ко мне. Я уловил аромат ее парфюма, и это отвлекло меня от парня на балконе.

— Я никогда так не вел себя, — сказал я, встречаясь с ее взглядом за маской. — Я имею в виду в прошлом.

И это было правдой. В других отношениях не было никаких угроз, неуверенностей по поводу будущего, но Энди была непредсказуемым явлением. Мы не могли дать друг другу никаких обещаний, потому что было нечего обещать. Мы разделяли общие мгновения — крошечные, украденные моменты, которые больше казались неправильными, чем правильными. Она не принадлежала мне и никогда не будет, я понимал это и чувствовал каждый раз, когда она была рядом. Вот почему я помечал территорию, но также я был осторожен, потому что Энди была как дым: если я попытаюсь схватить ее, она ускользнет сквозь мои пальцы. Моей единственной надеждой было поддерживать пламя в этом огне.

— Ты скучаешь по своему брату? — спросила Энди, так неожиданно сменив тему, что мне потребовалось мгновение собраться с мыслями.