— Он не нуждается в прощении, Ана, — выдохнула она и добавила, прикрывая дверь: — В отличие от тебя.
* * *
Хуже Лилу не было даже тогда, когда умерла его настоящая мать. Когда он крохотными ручонками ощупывал неподвижное драконье тело, когда пытался заглянуть в навечно закрывшиеся глаза, когда звал маму, а в ответ получал только страшную звенящую тишину. Мама тогда взяла с него слово, что он останется человеком, что бы с ней ни случилось. Лил выполнил обещание. Возможно, за это боги и послали ему Айлин.
Но держать слово, данное Ариане, было стократ сложнее. Потому что они не виделись уже восемь дней. И вряд ли когда-нибудь увидятся снова. А он даже не знал, как она себя чувствует.
Ана увезла дочь спустя сутки после происшествия. Не потому, что Ариане стало лучше, а чтобы не доставлять волнений Хедину, который мог вернуться в любой момент и не застать семью дома. Айлин пыталась протестовать, уверяя, что здесь, почти в лесу, Ариана поправится гораздо быстрее; что она еще слишком слаба для такого переезда, но ее сестра ничего не хотела слушать. Они уехали ночью, чтобы никто в Армелоне не проведал о приключившемся с Арианой несчастье и не сделал нежелательных выводов.
А Лил не мог — не имел права! — отправиться в город и узнать хоть что-то о состоянии подруги. Он уже навлек на Ариану несчастье своим безответственным поступком. Кто знает, какое наказание придумает Энда в следующий раз? И на чью голову оно падет…
— Ну, давай, я сама схожу к сестре? — предложила однажды Айлин. Но Лил только покачал головой.
— Не хочу, чтобы ты тоже пострадала из-за меня, — твердо, хотя и совершенно опустошенно произнес он. Айлин попыталась было объяснить, что он не тот, от кого может зависеть судьба Арианы, но ее старания пропали даром. Только он был виноват в том, что Ариана находилась между жизнью и смертью. Сначала это весьма доходчиво объяснила ему ее мать, а потом еще добавила и старшая сестра, пришедшая за новой порцией цикория.
— Только такая дуреха, как Ариана, могла связаться с драконьим отродьем! — бросила она Лилу в лицо. — Вот и расплачивается теперь за свою глупость!
Лил потратил более суток, чтобы найти место, где рос цикорий, но какое это имело значение, если он не мог исправить своего проступка? И только с холодеющим от ужаса сердцем встречал выходящие из ворот Армелона похоронные процессии. Лил судорожно вглядывался в лица людей, сопровождающих умершего, безропотно снося оскорбления и не представляя, что будет делать, если вдруг увидит знакомого человека.
Однажды мать рассердилась.
— Долго ты еще будешь изводить себя? — раздраженно поинтересовалась она. — Неделя прошла: раз ничего плохого не случилось, то уже и не случится! Лучше делом займись! А то зима на носу, а от тебя никакого проку!
Признавая за матерью полное право требовать помощи, Лил послушно отправился выполнять ее поручения. Работа притупила пытку, не оставив времени думать и корить себя. И только по ночам, лежа без сна в кровати и глядя в темный потолок, Лил раз за разом заново переживал тот кошмарный вечер, когда потерял Ариану. Он ничего не смог бы изменить, даже представься ему такая возможность. Он сделал все, что было в его силах, чтобы спасти ей жизнь. Вот только ни та, ни другая мысль не приносили ни малейшего облегчения. В его жизни больше не будет Арианы. Той самой, что не только без страха приняла его дракона, но и Лила научила его принимать. Той самой, что смеялась над его заботой и пыталась сама его опекать. Той самой, что отказывалась признавать предательство и так бесконечно доверяла Лилу, что без всякого страха и сомнения пошла вслед за ним в Заповедную пещеру. И даже…
Лил подскочил на кровати и в отчаянии сжал кулаки.
Ариана взяла то, что принадлежало Энде. И навлекла на себя его проклятие.
* * *
Хедин бушевал, а Ана тупо смотрела в одну точку и не шевелилась. Ей было все равно…
Она так устала чувствовать перед всеми вину. Перед сестрой за то, что настроила ее против жениха и обманом вынудила уйти из дома. Перед мужем за то, что женила его на себе и не смогла подарить столь желанного сына. Перед дочерьми за то, что уделяла им недостаточно внимания и не уберегла от жизненных неудач. Даже перед собой за то, что не смогла соответствовать той Ане, которую воображали в ней другие и которую так ненавидела она сама.
Она всю жизнь завидовала Айлин. Ее непосредственности, ее жизнерадостности, ее умению наслаждаться сегодняшним днем и не думать о будущем. Ане все это было недоступно. Она всю жизнь жила в напряжении, стараясь держать в руках нити судеб дорогих ей людей. Но оказалось, что ничегошеньки она не держала. Вся тщательно продуманная и разложенная по полочкам жизнь рухнула, когда обиженная упреками отца Беанна в сердцах сообщила тому, что болезнь его драгоценной Арианы вызвана вовсе не укусом ядовитой змеи, а когтями одного общеизвестного дракона.
Такого Хедина Ана еще не знала…
Он подскочил к младшей дочери с искаженным отвращением лицом, грубо сорвал рубаху с ее плеча и, увидев три едва подживших рубца, ударил Ариану по щеке. Она вскрикнула, заставив и мать, и сестру окаменеть от ужаса, но Хедина это не остановило. Разразившись такими ругательствами, о смысле которых не догадывалась даже Ана, он бросился в комнату дочерей и вернулся оттуда, потрясая кожаным томом «Сказаний о драконах» и обвиняя книгу во всех смертных грехах.
— Она станет первой! — отрезал он и швырнул «Сказания…» в затопленную печь.
Ана думала, что дочь немедленно бросится за обожаемой книгой и попробует ее достать, но Ариана даже не пошевелилась. Держась рукой за припухшую щеку и тщетно давя слезы, она смотрела на отца, и вечное почтение в ее глазах сменялось на зеркальную ненависть Хедина.
Ана не говорила ни слова. Не старалась успокоить мужа. Не пыталась защитить от него дочь. Его пощечина разбила ей сердце, да так, что не было сил даже дышать. Разве можно было любить мужчину, который поднял руку на больную дочь? Разве можно было оправдать его жестокость? Ана отдала жизнь человеку, которого совсем не знала. Она пожертвовала сестрой и дочерьми для удовлетворения собственной преступной страсти и всю жизнь ждала расплаты за содеянное. И расплата пришла. И обрушилась на Ану, погребя под собой ее душу.
Хедин между тем схватил Ариану за руку и, затащив наверх, запер в детской.
— Твоя дочь наказана! — сухо бросил он Ане и начал облачаться в боевые доспехи. — Посмеешь ее выпустить до моего позволения — станешь следующей!
— Что ты собираешься делать? — тихо спросила Ана, хотя и так все поняла.
— То, что должен был сделать еще много лет назад, — избавиться от этого отродья!
Ана не вздрогнула: она вычеркнула Лила из своей жизни в тот момент, когда увидела бесчувственную дочь, и теперь ей была совершенно безразлична его судьба. Но не судьба сестры, которая снова расплачивалась за амбиции Аны.
— Если пострадает Айлин, ты потеряешь меня навсегда, — ровным голосом произнесла она. Но Хедин вдруг остановился и пристально посмотрел на нее.
— Мы услышали друг друга, — сказал он и вышел из дома.
* * *
Ариана не плакала — на это не было времени. Только изредка утирала непонятно откуда взявшиеся слезы и продолжала упорно долбить раствор на оконной решетке.
Она должна была защитить Лила!
Он верный и глупый, он наверняка решил, что виноват в ее ранениях, и, когда люди придут его убивать, даже не попытается спастись. А отец не даст ему ни единого шанса. Только она, Ариана, сможет уговорить Лила бежать. Ах, почему она не сделала этого, пока была свободна? Ведь понимала же, что шила в мешке не утаишь и отец рано или поздно узнает правду. Она даже не обвиняла его в жестокости: наверное, так и должен был поступить отец, узнавший, что его дочь пострадала от дракона. Но все это не имело никакого значения; ничего не имело значения, кроме жизни Лила.
И зачем только ей понадобилась эта Драконья долина?!
После этого все изменилось и, в первую очередь, родные люди. Мама, которая теперь при упоминании Лила делала такое же лицо, как Хедин, услышавший о драконах. Отец, который разочаровался в ней еще до того, как узнал про Лила, и это чувствовалось в его голосе, даже ставившем ее в пример старшей сестре. Беанна, которая вдруг стала относиться к ней как к сопернице, и, в конце концов, сделала то, что исправить было уже нельзя. Ариане предстояло навсегда потерять Лила.
