Цыс до того был заворожен таким откровенным подарком судьбы, что не сразу и осознал, как бесцеремонно и неприкрыто пялится на кирмианку, застыв посреди тракта. Девушка конечно это заметила и чуть неприветливо поглядела на него. Цыс тут же опомнился и, напустив на себя равнодушный вид, продолжил свой путь на запад. Немного отъехав, он осторожно оглянулся. Кирмианка у ворот встретилась с еще одной молодой женщиной, а лоя почему-то, не останавливаясь, проследовал дальше, к мосту.
Цыс развернул лошадь и неторопливо поехал обратно. С некоторой неприязнью он подумал о спутнице кирмианки. В объявлении о ней ничего не было сказано, чуть ли не с возмущением указывал Цыс неизвестно кому, а теперь придется как-то избавляться от неё. Впрочем, это не слишком его расстроило, главное что заветный мешочек с 20 золотыми монетами теперь в поле его зрения и никуда уже не денется. А уж как его взять он непременно придумает.
Он испытывал нечто вроде радостного азарта. Сейчас он посидит на солнышке, хорошенько обмозгует свои последующие действия, а потом аккуратно и без ошибок, пусть и с некоторым риском, пойдет и возьмет свои 20 тон. Кирмианку следует отделить от её подруги, привести в бессознательное состояние и по-тихому вывезти из "Золотого колеса". Но спешить конечно же не нужно. Прежде всего следует выяснить останутся ли девушки в гостинице на ночь или заехали только пообедать. Если они направляются в Акануран, то вероятней всего собираются переночевать здесь, ибо до закрытия города им уже не успеть. И такой расклад устраивал Цыса более всего, у него будет достаточно времени подготовить свою атаку, да и ночью, в темноте, вывозить кирмианку проще и безопаснее. Ему вдруг пришло в голову, что ко всему прочему кирмианка оказалась еще и довольно привлекательной девушкой и это придавало всей его затеи некоторую пикантность. Он уже относительно давно не имел интимных контактов с женщинами, всё как-то было не до того и если сейчас появится возможность совместить приятное с полезным, то он только за. Он ни в коем случае не собирался насиловать молодую чужеземку, такое обращение с женщинами ему претило и вызывало крайнее неодобрение. Но вот если бы удалось как-то уломать её, уговорить, пусть даже и припугнуть, то тогда другое дело. Он конечно мог опоить её каким-нибудь зельем, но такой подход его не привлекал, он любил чтобы женщина отвечала на ласки и никак иначе. "Стоп!", прервал он себя сердито, "Размечтался тут о телесах девичьих, пердун старый!". В первую очередь надо думать о деле, о двадцати золотых монетах. Всё остальное побоку. И вообще он ведь собирается умертвить её, чтобы меньше возиться. Впрочем сейчас это его намерение значительно поколебалось, но окончательный выбор он решил оставить на потом, неизвестно как оно всё сложится. Следует не выпускать из виду и отъехавшего лоя, тот мог вернуться в самый неподходящий момент, а Цыс знал насколько шустрыми и опасными могут быть эти маленькие человечки. Да к тому же не нужно забывать, что и сама кирмианка "страшная злыдня", устроившая кровавую резню в лесу возле Туила. Но мысль об этом вызывала у него усмешку, тут явно что-то не то, образ этой хрупкой изящной юной девушки никак у него не складывался с картинкой жутких убийств трех десятков мужчин, да еще и с отрубанием конечностей, пытками, издевательствами, питьем крови и прочим. Он, естественно, допускал что внешность порою обманчива, но всё же в данном случае расположен был считать, что на девицу по неизвестной причине возводят напраслину, скорей всего судейские за её счет решают какие-то свои проблемы. Хотя, конечно, меч при ней действительно был и она наверное вполне умеет с ним обращаться. Забывать об этом ни в коем случае нельзя. Но всё же он испытывал почти удовольствие, предвкушая как он будет брать молодую кирмианку на руки, переносить её с места на место, укладывать её, проверять её одежду на предмет припрятанных ножей и т.д.
Но тут его радостное предвкушение неожиданно померкло. Двигаясь вдоль частокола, окружавшего территорию постоялого двора, он увидел как со стороны телег и обозов, в беспорядке расставленных на поле за трактом, поспешно вышел парень. Ему было чуть больше двадцати, невысокий, худой, с чрезвычайно, на взгляд Цыса, неприятной, словно вытянутой вперед как у какой-то собачки физиономией, с нелепой козлиной бородкой, выкрашенной в зеленый цвет. Но и без этой бородки, по всей его чуть щегольской облегающей одежде, скользящей походке, манере держаться, разудалых сапог со складками и торчащими рукоятями ножей Цыс опознал бы в нем одного из членов городской банды. Ну а бородка лишь подсказывала что это человек Золы. Парень буквально не спускал глаз с кирмианки и явно торопился за ней. У Цыса возникло сильное дурное предчувствие. Неприятный зеленобородый тип определенно был заинтересован в кирмианке не меньше самого Цыса. Это была весьма скверная новость. Правда Цыс пока еще убеждал себя, что возможно это лишь совпадение и парень вовсе не следит за девушкой.
Спешившись, кирмианка и её спутница вошли в ворота постоялого двора. Человек Золы проследовал туда же.
Цыс подъехал к воротам, слез с лошади и, под её прикрытием, вошел внутрь. Проследив девушек и не отстающего от них паренька до входа в "Зеленую залу", он передал своего коня светловолосому юноше в форменной тунике заведения и всё также неторопливо направился к двери, за которой исчезла вожделенная кирмианка. Однако не успел он войти в помещение как оттуда с озабоченным лицом появился "зеленобородой" и, едва не сбив его с ног, помчался в соседнее строение. Там располагалась "Ореховая зала", место с несколько большими претензиями на роскошь чем "Зеленая зала".
Цыс изменил свое намерение и присел на одну из лавочек во дворе. Человек Золы возможно спешит сообщить своим дружкам о драгоценной девице, но слабая надежда что это не так всё еще теплилась в его душе.
Через пару минут из помещения "Ореховой залы" вышло пятеро мужчин. "Зеленобородый", широкоплечий амбал с шрамом через пол-лица и с двумя длинными устрашающими кинжалами на поясе, дородный усатый лысый мужик с раскрасневшейся физиономией, могучий бородатый вэлуоннец в "шилахе", с широкой изогнутой, расширяющейся к острию саблей на боку, и высокий худой, чуть сутулый субъект, в расшитом бисере жилете и дорогих сапогах из переливающейся кожи шамуша. Этого последнего Цыс прекрасно знал. Это был Дориус, один из багаров Золы, жестокий и осмотрительный старшина бандитского подразделения, присматривающего за Исизом, одним из районов Аканурана. По счастью Дориус не знал его лично и потому быть узнанным Цысу не грозило. Но сомнений уже не оставалось, эти пятеро здесь за тем же зачем и он, ищут кирмианку чтобы завладеть его, цысовым, золотом.
Он ощутил острый, почти удушливый приступ гнева, проклятые "зеленые" намереваются забрать то что он уже считал своим, кровным. Подарок судьбы оказался насмешкой. Он, конечно, и раньше при охоте на людей сталкивался с конкурентами и обычно умудрялся обойти их, а то и вообще отправить на вечный покой. Но банда Золы чересчур уж серьезные соперники. Впрочем, не стоит падать духом, мрачно подумал он.
Бандиты разделились. Дориус и вэлуоннец направились куда-то в сторону длинного строения конюшни, трое других в "Зеленую залу".
Цыс поднялся со скамейки, чуть помедлил в нерешительности и последовал за теми, что вошли в залу. Его охватила тоска. Он почти не сомневался, что эти трое сейчас просто схватят кирмианку, зажмут ей рот чтобы не визжала и выволокут на улицу. А Дориус и вэлуоннец верно пошли за лошадьми, догадался он. И прощайте двадцать золотых, не лезть же в драку с пятью вооруженными головорезами.
Внутри залы Цыс увидел кирмианку и её подружку спокойно сидящих за столиком возле стены. Бандиты, не обращая на них внимание, прошли мимо. Встретились с одной из служанок в форменной тунике, о чем-то быстро переговорили с ней и все вместе исчезли в "кабинете". "Кабинет номер шесть", запомнил Цыс и присел за один из столиков, ожидая что будет дальше. У него мелькнула мысль, что возможно не стоит терять время, а нужно немедленно подойти к девицам и попытаться убедить их срочно бежать отсюда вместе с ним. Но вот только вряд ли они так сразу согласятся, скорей всего он их только напугает и они решат что им лучше остаться в "Золотом колесе", как относительно безопасном месте. Из кабинета номер шесть вышла служанка и направилась к столику девушек. Сердце Цыса взволнованно забилось.
