Кит наблюдал за всей этой суетой уже с некоторым беспокойством.
Наконец Жора уразумел что ему предстоит и всё чаще с тревогой глядел поверх ограждения, которое едва доходило ему до шеи, в сторону металлической собаки. "А оно не укусит меня?", спросил он обеспокоенно. Поскольку почти все вокруг именовали Кита не иначе как "чудовище" и "отродье", Жора воспринял его как "оно". Он вообще не слишком задумывался, что Кит такое. Мясник не особенно интересовался тем что происходило в городе и вчерашние события на центральной площади, потрясшие и взбудоражившие весь Гроанбург, прошли практически мимо него. Краем уха он что-то слышал и о посажении на кол, и о взбунтовавшемся бриоде, и о странной собаке, но значение ничему не придал, поскольку конкретно его это никак не касалось. И он совершенно ничего не знал о том, что Кит это сам дьявол или могучий демон, явившийся из преисподнии, питающийся душами грешников и исполняющий желание, если его дернуть за хвост. Для Жоры это было всего лишь необычное животное. И к тому что оно всё из металла он относился совершенно спокойно и буднично. Он не находил в этом ничего сверхъестественного, размышляя примерно так: раз он видит это своими глазами, значит это существует, а если это существует, то следовательно оно может существовать. То есть сам факт бытия объекта являлся для него прямым доказательством его реальности, а следовательно и обыденности.
"Не укусит, не укусит", весело ободрили его, "потому что не дотянется. Ему ноги выдернули, оно уже калека издыхающая. Надо добить его чтоб не мучилось. Ударишь по шее и дело с концом". "Это можно", согласился Жора, не слишком уверенно. Его немного смущало то что его так тщательно укрывают стальными пластинами, стеганной тканью, деревянными накладками и пр. На него натянули толстые перчатки и высокие сапоги, кольчугу, привязали наручи и поножи, напялили пару курток с плотной подкладкой, затем жилеты с нашитыми пластинами и под конец еще и взгромоздили на голову старый помятый шлем, чуть ли не вбив его на голову и который в результате сидел немного криво. "А зачем это всё, если оно не кусается?", опасливо спрашивал он. "Кусаться не кусается, а шипами как камарта плюется", объясняли ему, "такая вот тварь, богом проклятая".
С сомнением осмотрев с головы до ног снаряженного Жору с криво сидящим шлемом, в забрале которого виден был только левый глаз, Ронберг негромко пробормотал: "Ну и страшило, прости Господи." Баногодо, услышавший его, весело проговорил: "Ну, воин должен внушать страх".
Когда наконец принесли заточенную секиру, её тут же вручили Жоре. Ронберг по-быстрому объяснил куда и как рубить, заострил внимание на том что рубить нужно непременно со всей силы и благословил "воина", пообещав ему место в раю за сражение с "проклятой нечистью". После этого разбойники убрали сколоченный из досок щит в одном из углов квадрата ограждения, торопливо втолкнули Жору вовнутрь и вернули щит на место. Жора растеряно поглядел на своих товарищей, облепивших по периметру всю ограду и с нетерпеливым любопытством следящих за происходящим. Затем он посмотрел на лежавшую метрах в четырех собаку.
Кит внимательно изучал стоявшего перед ним человека. Мужчина был просто гигантом, а из-за нелепых доспехов, толстой куртки и шлема казался и вообще невероятно громадным. Под стать ему была и секира. Кит чуть склонил голову набок, размышляя над своими дальнейшими действиями. В принципе он мог ничего не делать. Он был уверен что удар куском заточенного железа не причинит ему вреда. Как бы не был физически силен нападающий, секира не сможет повредить ультрапрочный композиционный бронесплав, усиленный волокнами, состоящими из множества атомарных слоев объединенных в единую неразрывную кристаллическую решетку. Секира или сломается или скорее всего отскочит, при этом вполне возможно повредив самого нападающего. Тем не менее Киту не хотелось испытывать на себе удар этого гиганта, энергию столкновения всё равно придется гасить и эта доля секунды будет достаточно неприятной. И Кит неторопливо, по меркам своего квантоволнового мозга, раздумывал над тем, что он может противопоставить агрессору, которого, как он знал из подслушанных разговоров, называют Жора-Мясник.
Во-первых, седд-иглы, состав которых блокировал определенные группы нейромедиаторов и буквально выключал человека на несколько часов. Кит тщательно просканировал Жору-Мясника и нашел несколько уязвимых мест или, по крайней мере, прикрытых лишь тканью. В конце концов можно было выстрелить и в дырки забрало, Кит бы не промахнулся, но игла не попадет в основной кровоток, её воздействие замедлится и удар всё равно состоится. Можно было применить акустическое оружие. Родерик Атинховский снабдил им робота, предполагая что Кит будет сопровождать Элен на Ливу – родную планету её отца. Лива считалась местом довольно мрачным, относительно небезопасным и отчасти загадочным. Например одним из её неофициальных названий было – Планета живых мертвецов, из-за того что там жили паразиты, забирающиеся в трупы и заставлявшие их до определенной степени ожить, чтобы они могли питаться и поддерживать жизнь своих маленьких хозяев. Большую часть планеты покрывали громадные леса, разделявшие её как бы на два уровня: темный, сумрачный, прохладный, сырой нижний, под плотными кронами гигантских деревьев; и верхний, достаточно светлый и теплый. Животные нижнего яруса мало полагались на зрение, но зато были весьма чувствительны к звуковым колебаниям очень широкого диапазона частот. И так как среди этих животных числилось немало хищников, мистер Атинховский снабдил Кита довольно эффективным излучателем, генерирующем звуковые волны также в весьма широком диапазоне. Но сильные звуки действовали не только на ливуанскую фауну, представители вида хомо сапиенс тоже реагировали крайне отрицательно и даже могли впасть в шок от некоторых специально подобранных комбинаций герц и децибел. Кит мог рыкнуть так, что на пару десятков секунд оглушил бы всех на площади, а тех кто рядом так и просто свалил бы с ног. Но он сам не любил издавать эти неприятные колебания и собственно до Каунамы ему приходилось использовать их всего пару раз. Кроме седд-игл и акустического воздействия, Кит мог еще выдать весьма болезненный электрический разряд, а также каким-то образом использовать возможности голографического проектора. Неподготовленного зрителя какие-нибудь чудовищные трехмерные натуралистические изображения вполне могли вогнать в такой психические ступор и ужас что вполне бы соответствовало и акустическому, и химическому, и электрическому удару. Кит например прикинул что наверно будет весьма впечатлительно, если у него как бы удлинится шея, его голова с жуткой клыкастой пастью устремится к лицу Жоры и челюсти оглушительно лязгнут перед его забралом. По мнению робота это наверняка бы испугало невежественного каунамца и возможно что и до такой степени что он просто бросится наутек и ни за что не захочет возвращаться назад. Кроме того Киту и самому хотелось применить голограмму чтобы произвести как можно более сильное впечатление на этих грубиянов-разбойников. Но ему мешали встроенные в него этические нормы и с некоторым сожаление он признавал что конечно такое поведение с его стороны будет неоправданным и жестоким. Ведь в данный момент нет угрозы ни его хозяйке, ни ему самому. Удар железного топора для него безвреден и значит он наверно не вправе отвечать столь резкой контратакой, способной пагубно отразиться на психическом здоровье незадачливого нападающего. Впрочем, всё это требовало серьезного размышления. Три закона робототехники, так называемые Принципы Азимова, для него не были обязательны и носили лишь рекомендательный характер. После неимоверно сложных и драматичных дискуссий, растянувшихся буквально на столетия, человечество всё же остановилось на том, что поведение роботов не должно слепо повиноваться Принципам Азимова, роботы должны иметь возможность причинять людям вред и даже убивать их. Поговаривали, что это судьбоносное решение было принято под чудовищным давлением армейского лобби. Так или иначе, но Кит, как и многие тысячи тысяч других его электронных собратьев, мог убить человека, если считал что это дает совокупный выигрыш для всего человечества в целом или непосредственно защищая других людей. И то что он наблюдал вчера впервые заставило его всерьез задуматься об этой своей возможности. Но тем не менее Жора-Мясник пока еще не представлялся ему угрозой для человечества и Кит, до некоторой степени подавляя свое желание напугать его яркой насыщенной голограммой, вежливо, но четко сказал агрессору, когда тот приблизился на пару шагов:
