Глядеть в чернильную тьму стало невыносимо и Суора закрыла глаза. Кто же он такой и что ему нужно? Он сказал что из древнего и знатного рода и он определенно не лгал. Да и судя по его поведению, речи, манере держать себя, он отнюдь не обычный глупый мужлан пусть и при деньгах. Девушка восстановила в памяти образ своего недавнего любовника. Смуглый, темноволосый, с карими, словно сверкающими глазами, хорошо одетый, уверенный в себе, сильный. Внешне он определенно не агронец и не сайтонец. Да и имя у него… Суора застыла как кошка почуявшая опасность. Алаго, Кайнего, Затерго это ведь всё шинжунские имена. Девушка похолодела, всё тут же стало на свои места. Она зашмыгала носом и сглотнула. Он проклятый работорговец, а она – его товар. Ей представилось всё это настолько грязным, подлым и омерзительным, что её почти затрясло от ярости и отвращения. Рабыня?! Он думает что сделает из неё рабыню и продаст её как животное на одном из вонючих рынков Шинжуна? Она пнула крышку ящика, к сожалению очень несильно, так как места для хода ноги практически не было. Он сошел с ума! Вот уж кого точно поразила самая что ни на есть инфантильная самонадеянность. Суора почти засмеялась. Это просто бред. Она могла еще понять, если бы её пытались убить, ограбить, изнасиловать. Но продать в рабство?! Да она же их всех покрошит там, в кисель, в капусту, и покупателей и продавцов. Ей бы только до своих мечей добраться. А они где-то рядом, она не сомневалась. Этот Варнего конечно же смекнул, что они стоят немалых денег и аккуратно прихватил их с собой. Ведь деньги для него это главное.
Суора почти рассвирепела. Тут её посетила идея. Она протиснула ладони вверх, за голову и уперлась кое-как согнутыми руками в верхний торец "гроба". Она решила попытаться выбить ту сторону ящика что была у неё под ступнями. В такой жуткой тесноте нельзя было рассчитывать на хороший удар, но тем не менее попробовать стоило. Она уже собралась ударить, но вдруг передумала и для начала вытянула правую босую ногу, чтобы ощупать место куда будет бить. И едва не вскрикнула. Не от боли, но от удивления. Нижний торец "гроба" был утыкан какими-то шипами, кажется металлическими. Эти сволочи предусмотрели её идею. Суора почувствовала разочарование, но впрочем быстро успокоилась. Теперь она знала что ей угрожает, а вот коварный шинжунец вряд ли догадывается кого он похитил и что с ним случится в скором будущем. У Суоры даже возникло абсурдное желание чтобы её как можно дольше продержали взаперти, дабы её ярость распалилась еще сильнее и расправа над работорговцами была еще более упоительной и сочной. Конечно же приходилось смириться с тем что всё это жутко её задержит, но в конце концов причин для паники нет. Она знает что Элен везут к верховному претору и оттуда она некуда не денется. У герцога Этенгорского ей ничего не грозит, несомненно он будет оберегать и обхаживать подобное сокровище и она будет там как в Хранилище. И всё что ей, Суоре, нужно это просто прийти в Акануран и забрать девочку. Пусть и не послезавтра, а скажем дней через десять. Если только робот не вызволит свою хозяйку раньше, жестко напомнил ей голос собственного разума. Суора нахмурилась. Эти квазиживые механизмы всегда очень раздражали её, да и практически всех из её народа. Но паниковать всё же не стоит. Даже если электронный пёс знает где ему искать свою хозяйку, всё не так просто для него. И в пути случится может всякое. Конечно такому совершенному механизму вряд ли что-то может угрожать на Каунаме. Разве что "мироеды" или "венсилья", питающаяся электричеством. Но вероятность встречи с ними для робота к сожалению крайне ничтожна. Что ж, с ненавистью подумала Суора, значит придется забрать девочку у робота. Но это в самом крайнем случае. К тому же здесь есть свой плюс, арины умеют видеть эти квазиорганизмы и подскажут ей где его искать. Хотя конечно прибегать к помощи Великих Координаторов всё же не хотелось бы. Но тут Суора резко прервала свои размышления об Элен и попеняла себе что снова ведет себя очень самонадеянно. Сначала надо суметь выбраться из этой неприятности с шинжунцами, а уж потом пускаться в преследование за девочкой. Она уже один раз недооценила этих животных и вот теперь, голая, в одной грубой мешковине, лежит в деревянном ящике. А совершать одну и ту же ошибку дважды простительно этим приматам, но не тому кто стремиться стать "арином".
Суора вдруг затихла, вся обратившись в слух. Она почувствовал поблизости человеческое сознание. А через минуту услышала треск и скрип дерева, кто-то, как решила она, забрался в повозку, где лежал её "гроб". Она различила шаги чуть ли не у самой её головы, а сосредоточившись на эмпатическом фоне сознания незнакомца, уверилась что это никто иной как Далив Варнего. Сердце девушки забилось быстрее. Что если сладкий час расплаты ближе чем она думает.
По крыше ящика негромко постучали.
– Эй, ты очнулась? – Спросил голос, который она сразу же узнала. Но отвечать не стала. Что если Далив Вранего забеспокоится из-за её молчания и откроет "гроб" чтобы проверить как она. Руки и ноги у неё были свободны и хотя мышцы очень затекли, она все же может попытаться напасть на него, если будет такой шанс.
Далив постучал снова, на это раз сильнее.
– Тебе лучше ответить, Суора Эрминейг. Потому что я хочу чтобы ты ответила. А с недавних пор все мои желания для тебя равносильны божественному закону. Ибо теперь ты принадлежишь мне.
Суора молчала и лишь большими пальцами задумчиво поглаживала кончики остальных пальцев. Да это животное кажется почти обезумело от своей самоуверенности.
– Пока что я считаю твое поведение простительным, так как послушанию нужно учиться как и всему в этой жизни. Но я быстро тебя научу. Если ты не ответишь мне сейчас же, я ткну тебя в ногу остриём кинжала. Или насыплю в "гроб" горячих углей. Или запущу в него жгучего полоза. Или, сюрприз для тебя, дно "гроба" утыкано штырями и я с помощью винта могу заставить его подниматься, насаживая тебя на эти штыри. Поверь мне лучше на слово это малоприятно. – Далив сделал паузу. – Спрашиваю еще раз, как ты там?
Суора чувствовала что внизу в ногах действительно есть какое-то движение воздуха и значит присутствуют какие-то отверстия, видимо чтобы она не задохнулась в этом ящике. Так что шинжунец наверно действительно в состоянии уколоть её стилетом или чем-то подобным, не открывая "гроба". Она может попробовать подогнуть до какой-то степени ноги, но слишком уж тут тесно. Да и угроза запустить змею или поднять нижний торец с гвоздями тоже вполне реальна. И она решила что разумнее вступить в диалог.
– Что тебе нужно от меня? – Глухо спросила она.
Далив улыбнулся.
– Вопрос в корне неверный. Ты вся теперь моя и чтобы мне не было нужно от тебя, у меня уже это есть.
– Ты что в самом деле настолько сумасшедший, что собираешь попытаться продать в рабство сайтонскую баронессу? Думаешь это сойдёт тебе с рук?
Далив засмеялся, причем весьма искренне.
– Твоё высокомерие соперничает с твоим невежеством, – весело сказал он. – Твою дерзость, как я уже говорил, я покуда прощаю, но так будет не всегда. Послушание вот главная добродетель раба. А ты, Суора Эрминейг, теперь мой раб. И кем ты была в прошлом значение не имеет. На рынках в Шинжуне продавали королей и принцесс, вождей и генералов, дочерей магнатов и жен министров, а уж какая-то бродяжка из Сайтоны, пусть даже и родовитая, не удивит там никого. Если ты раб, то ты раб. И не важно кем ты был когда-то. Спесь и гонор слетает с рабов как туман с гор под порывами ветра. Шинжун обламывал и обтесывал и не таких как ты. Мой род занимается этим из поколения в поколение и, поверь, мы одни из лучших в этом деле. Мы создаем идеальных рабов, вышколенных, смирных, покорных и трудолюбивых. И ты станешь такой же. У тебя просто не будет другого выхода. Конечно всегда остается выбор смерти, но не для таких как ты. Ведь раба делают рабом вовсе не плети и клейма. О, нет. Как сказал один очень мудрый человек: люди делятся на две категории, одни по своей природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо. И главное искусство и умение моего рода находить таких людей. И я нашел тебя. Вчера вечером я поднялся к тебе в комнату, чтобы проверить тебя. И как только ты упала передо мной на колени, ощупывая мою промежность, я понял что ты по сути своей, по складу своей души и характера рабыня. Ты хочешь подчиняться, ты стремишься к этому, осознанно или неосознанно не важно. И значит ты будешь подчиняться. А спесь и гонор это наносное, это быстро проходит, это лишь симптомы твоей рабской сущности. Именно раб, которому вдруг показалось что он может быть свободным человеком, более всего склонен пыжиться и выпячивать грудь, заноситься и презирать других, ибо то что для других является абсолютно естественным, внутреннее ощущение свободы, ему представляется его личным большим достижением, требующим заслуг и уважения.
