Теперь же она пристально глядела на этого купца и ожидала той или иной степени презрения с его стороны. Элен понимала, что, конечно, это никак её не касается, ни эти "красноголовые", ни вся эта всенародная нелюбовь к своим блюстителям закона. И стоит воспринимать равнодушно то что эта нелюбовь, в силу стечения обстоятельств, слегка или не очень, может задеть и её. Но все равно ей было неприятно. В Звездном Содружестве большинство обывателей также не испытывало особой симпатии к полиции и вся эта ситуация была ей до боли знакома. Впрочем, говорила себе Элен, никаких параллелей между космической полицией и Судебной Палатой быть не может. Последняя, судя по всему, просто собрание негодяев, подлецов, преступников и властолюбцев.

Но неожиданно Вэнрад бодро сказал:

– Слушай, Элен, а ты заметила как цвет твоей одежды удивительно похож на окрас этого жеребца. – Он кивнул на золотисто-пепельного коня.

Девочка на миг растерялась, но осознав, что Вэнрад, в своей мудрости, просто одним махом отмел все эти измышления, радостно ответила:

– Конечно. Я просто глазам своим не поверила. А как эта масть называется?

Торговец подошел ближе к жеребцу, погладил его морду и ласково глядя на него, произнес:

– Изабелловая. Очень редкий окрас.

– Изабелловая, – как зачарованная повторила Элен.

Мужчина повернулся к ребенку.

– Хочешь посидеть на нем? – Предложил он.

– Конечно, – Элен вскинула руки, чтобы купец поднял её на коня.

И тот уже было нагнулся чтобы подхватить девочку, как вдруг Галкут сделал шаг вперед и сухо сказал:

– Госпожа Элен, не думаю, что это разумно, конь может понести.

И Элен и Вэнрад застыли от неожиданности.

– Святой Алуда Меченосец, – воскликнул торговец, – я уж думал ты немой, парень. Тебя как зовут-то?

Галкут уже открыл было рот, собираясь сказать торговцу, что это не его дело, но Элен быстро произнесла:

– Ему нельзя говорить свое настоящее имя.

Галкут закрыл рот и посмотрел на девочку.

– Почему? – Удивился Вэнрад.

– Он сикариус, то есть из племени сикариев, – объяснила девочка, обыграв латинское слово «убийца», – а у них нельзя никому, кроме близких родственников открывать свое настоящее имя, потому что если его узнает какой-нибудь злой колдун, то он сможет через настоящее имя заставить человека служить себе или наслать на него порчу. – Она с фальшивым потрясением закатила глаза. – Дикари, одним словом.

Купец покосился на Галкута, потом снова поглядел на девочку, пытаясь понять шутит этот странный ребенок или нет.

– А как же они тогда себя называют?

– По-разному, – пожала плечами Элен. – Придумывают друг другу прозвища по характеру, по поступкам или по событиям каким-нибудь. Ну там, Глядящий На Звезды, Солнечный Зайчик, Непоколебимый, Хмурый Волк, Смеющийся Пес, Укусивший Медведя, Приносящий Весну, Острие Бревна, Синеглазая Говорунья и так далее.

– Ясно, – сказал Вэнрад, чуть улыбнувшись. – Ну а слугу твоего как зовут?

– Его зовут, – Элен чуть замешкалась и посмотрела на Галкута, – Деревянное Лицо. В детстве его в щеку укусил Розовый паук от яда, которого в месте укуса все как бы деревенеет и с тех пор ему трудно говорить и выражать эмоции.

– А я-то и думаю, что это он как неживой, – воскликнул Вэнрад.

Элен, чуть склонив голову на бок, пристально поглядела на торговца. Ей было очень интересно поверил он или нет. Девочку подмывало спросить об этом напрямую и определить это по его ауре, но ей не хотелось спрашивать при Галкуте. Ей также было любопытно как воспринял каунамец, она впервые подумала о ком-то кого здесь встретила как представителе другой планеты, слова "волк", "зайчик", "медведь" и "весна". Возможно они ему незнакомы, хотя как ей было известно из курса "Колонизация космоса", люди на новых планетах очень часто давали похожим или даже не очень похожим сущностям привычные земные названия. Именно поэтому, по всему Млечному Пути, полно самых разных "волков" и "медведей". Что касается весны, то когда она произнесла это слово, ей тут же припомнилось, как Кит говорил про то, что угол наклона оси вращения Каунамы к эклиптике совсем незначителен, но зато у орбиты планеты весьма большой эксцентриситет и потому здесь всё же есть смена времен года, но возможно она не так ярко выражена как на других планетах. Элен снова почувствовал как в ней просыпается исследовательский пыл, который несколько потускнел после того как их с Китом разделили. Ей снова захотелось свой юнипад, чтобы надиктовывать наблюдения. "День четвертый, местное альфа-время 16 часов 18 минут. Реакция аборигена на слова "весна", "волк", "медведь" неопределенная. Неясно знакомы они ему или нет. Требуется дальнейшее исследование." Но Элен тут же устыдилась своего раскованного настроения. Она прилетела сюда спасать отца, папе ничем не помогла, сама попала в беду и еще и развлекается всякими пустяками.

– Не волнуйся, Деревянное Лицо, – весело сказал Вэнрад, обращаясь к Галкуту, – конь смирный, как жена кузнеца.

"Да нет, конечно, не поверил", решила Элен и снова подняла руки, показывая, что хочет чтобы ее посадили на лошадь. Купец легко, словно она была невесомая, подхватил её и усадил на спину прекрасного жеребца.

Элен прижала ноги к теплому туловищу коня, положила ладони на его шею и повернувшись в сторону Галкута, сказала:

– Не бойся, Деревянное Лицо, все будет хорошо, а дяде мы ничего не скажем.

Слуга судьи недобро смотрел на нее, но ничего не говорил.

– А почему как жена кузнеца? – Спросила девочка у купца.

Тот немного замялся и снова откинул свои длинные волосы назад.

– Ну-у, у кузнецов рука тяжелая, так что жены у них обычно тихие, – нехотя проговорил Вэнрад. – Ты вот лучше скажи, где ты такую одежу раздобыла, просто один в один цвет коня.

Элен сделала вид что не обратила внимания на то, что он поспешил переменить тему и честно ответила:

– Папа купил.

Вэнрад приблизился к ребенку и потрогал ткань куртки.

– Какой удивительный материал, словно мягкое стекло, – восхищенно проговорил он. – Где же он купил такое?

– В торговом центре "Гагаринский". Отпустите коня, пожалуйста.

Озадаченно глядя на девочку, купец убрал руку с головы жеребца. Юная всадница легонько тронула пятками бока лошади и та зашагала вперед. Элен радостно оглянулась на мужчин, ей представлялось как красиво она смотрится на спине жеребца, сливаясь с ним цветом куртки.

Вэнрад, выкинув из головы мысли о торговом центре "Гагаринский", взирал на ребенка вполне благодушно.

– Да вы просто загляденье, сэви, – весело воскликнул он.

Девочка улыбнулась ему, а потом посмотрела на серое, напряженное лицо Галкута. Слуга судьи, конечно, опасался что она вот-вот пустит коня вскачь и снова попытается сбежать. И Элен ощутила недоброе удовольствие, видя как он мучается. Но, честно говоря, ей тоже было немного страшновато. Хотя с мисс Уэйлер, большой любительницы конных прогулок и вообще разных инопланетных верховых животных, она и ездила несколько раз на лошади, сейчас она впервые сидела на коне без седла, сбруи и уздечки. Держаться можно было только за гриву или попытаться вцепиться в шкуру, но это вряд ли спасет, если конь взбесится по-настоящему. На высоте полутора метров над землей, на сильном горячем звере она чувствовала себя не вполне уютно. Но с другой стороны она видела насколько спокойна и равномерна аура животного. Могучий мускулистый конь наверное и не чувствовал её веса, пройдя с десяток метров, он словно забыл о своей маленькой наезднице, опустил голову и снова принялся обнюхивать землю и траву.

Элен оглянулась, будучи в полной уверенности что Галкут, напряженный и злой, следует за жеребцом. Но слуга Мастона Лурга по-прежнему стоял рядом с купцом и теперь казался довольно равнодушным. У девочки возникло острое желание все-таки подстегнуть коня ударом ног и будь что будет. Конечно она никуда не убежит, но, по крайней мере, заставит хорошенько понервничать Деревянное Лицо. Однако, как только она подумала о Галкуте по его новому прозвищу, ей стало смешно и запал пропал. Она перекинула ногу через спину животного и ловко соскользнула вниз.