— Я же сказал тебе. Для этого мы и тренируемся. Реальность. Я не для того учу тебя, чтобы ты застыла на месте, когда придет время.

— Я не застыла! Я же не знала, что ты сделаешь это! — произношу я, а он только выгибает бровь и смотрит мне в глаза. — Ладно, хорошо. Я поняла. Но я могу лучше. Давай еще раз.

На этот раз я отступаю на несколько шагов и широко вытягиваю руки, чтобы попытаться удержать его от удара по моей заднице. Его губы тут же растягиваются в улыбке.

— Да, мэм. Приступим.

Следующие несколько минут Мэтт нападает на меня, иногда неожиданно, иногда так, чтобы у меня было достаточно времени бороться с ним. С каждым разом движения становятся естественнее, и Мэтт оценивает мои старания.

— Окей, я собираюсь поменять кое-что. Это ты уже освоила.

Я киваю, но он снова нападает на меня. Сжимает мое запястье, но я выбираюсь из хватки. Улыбаюсь лишь секунду, прежде чем Мэтт сбивает меня с ног, и я порывисто выдыхаю. Он прижимает мои запястья к мату. В этот раз все почему-то по-другому. Я знаю, что делать, как попытаться выбраться, но воздух между нами накаляется. Сексуальное напряжение, которое только усиливается от его рваного дыхания.

Я должна кричать, поднять бедра и пытаться вырваться, пока он не ослабит хватку, но у моего тела другие планы. Желание сильными и внезапными волнами растекается по венам, вытесняя адреналин. Ноги сами по себе обвиваются вокруг его бедер. Мы не в первый раз оказываемся в такой позе, но в этот раз все иначе. По-другому. Мое тело выгибается от влечения, и это все, что я могу сделать, чтобы не притянуть его к себе и не сократить этим самым пространство между нами.

Мэтт отпускает мои запястья, его движения взвешенные и сдержанные. Он упирается ладонями рядом с моими плечами. Останавливается только тогда, когда между нами миллиметры. Его грудь напротив моей. Его глаза прикрыты, а рот слегка приоткрыт, и он ждет моих следующих действий.

Я провожу по его груди и бокам теперь освободившимися пальцами. Его мышцы напряжены. Я останавливаюсь, когда дохожу до пресса. Не уверена, стоит ли продолжать или лучше остановиться, пока не поздно. Хочу ли я, чтобы мы зашли дальше? Он так чертовски сексуален. Добрый и веселый. Но мне не нужен случайный перепихон, а Мэтт не выглядит как тот, с кем стоит заводить отношения. Точно не мне.

Но… его тело великолепно. Хорошо натренированная гора мускулов, скорости и ловкости. Секс с ним будет просто потрясающим. Я уверена.

— Мия… — рычит он и прижимается своим лбом к моему. Мэтт продолжает сохранять дистанцию между нашими телами, и я до боли жажду, чтобы он был ближе.

— Мэтт.

Его имя я практически шепчу. Слишком напуганная, чтобы говорить громче, будто тогда он проберется в мои мысли. Боже, как хочется поднять бедра и потереться о его тело. Я уже могу почувствовать, насколько он тверд, а мы едва касаемся друг друга.

— Могу я…

Его дыхание такое же тяжелое, как и мое; щекочет ухо и посылает мурашки по спине. Внизу живота пульсирует от желания, и я прикрываю глаза, когда он наклоняется к ушку. Что бы он не попросил, я соглашусь. Поехали ко мне? Может, вместо свиданий просто устроим «вечеринку без одежды»? И лучший вариант, трахни меня, пожалуйста? Тем не менее, ничего из этого Мэтт не говорит. У него невероятный самоконтроль, потому что, хотя я чувствую его нарастающее возбуждение, он не делает ни одной попытки толкнуться вперед или потереться.

— Могу я поцеловать тебя?

Меня будто окатывают холодной водой и выводят из того похотливого состояния.

— Нет, — я отвечаю быстро и без особых размышлений.

Попроси он о чем-то другом, я бы сказала «да». Секс. Трах. Разрядка. Все это вызвано естественным желанием испытать плотское удовольствие. Но поцелуи? Поцелуи интимны. Наполнены романтикой и обещаниями о чем-то большем. Они ведут к чувствам и всему тому дерьму, о котором я даже думать не хочу. Именно этого я и избегала. Конечно, если бы мы трахались, мы бы и целовались. Но просить об этом… Вести к нему? Не хочу так просто открываться. Особенно Мэтту.

— Окей.

Он выдыхает и отталкивается от пола, поднимаясь на ноги. Мэтт завязывает волосы в пучок. В такой, которые могут носить только некоторые мужчины и выглядеть при этом мужественно. Его эрекция оттягивает ткань спортивных шорт, а грудь покрыта потом. Мне, правда, тяжело не пялиться на него или не сожалеть о своем решении. Но я смогла. Вместо этого я тоже поднимаюсь с пола.

— Прости. Я…

— Все в порядке, — говорю я и качаю головой. — Не извиняйся.

Он снова тяжело выдыхает.

— Нам, наверное, следует закончить занятие.

— Да. — Я не могу даже посмотреть ему в глаза.

— Дай мне несколько минут. Встретимся у запасного выхода.

— О, ты не должен. То есть, я могу поехать на автобусе.

— Не говори ерунды. Тебе нравится кататься на моем мотоцикле, — произносит Мэтт и нахально усмехается, а я задаюсь вопросом, понимает ли он, насколько я наслаждаюсь этим на самом деле. Но он не знает наверняка, поэтому просто шутит надо мной. И я благодарна, что он позволяет мне уйти от разговоров о чувствах. И за то, что не стал вести себя странно и не стал обвинять меня.

— Конечно. Смерть на колесах. Ничто так не внушает любовь, как здоровая доза страха на дороге. Я вся твоя.

Его смех окончательно разрушает неловкость между нами. Вот так просто мы снова чувствуем себя комфортно.

— В таком случае, пойду за ключами.

Он разворачивается и уходит, прежде чем успеваю поспорить или сказать очередную колкость. Я осознаю, что и не хочу. Каждый раз я отталкиваю его, и часть меня радуется, когда он не убегает. Та самая часть, которая ругает меня за отказы. Потому что она прекрасно знает, что поцелуй приведет к ночи секса. Такого секса, которым можно вечность хвастаться.

— Готова? — спрашивает Мэтт, но я не продвинулась ни на метр.

Я быстро хватаю свои вещи, одеваю куртку и обуваюсь. Затем иду к нему, стоящему у входа и вводящему код сигнализации. Мы не разговариваем, пока идем к байку или пока он протягивает мне шлем. Двигатель ревет, и я рада, что можно молчать еще несколько километров до моего дома. Мэтт не слезает с мотоцикла, но помогает мне у бордюра перед подъездом. С лучезарной улыбкой. И тогда я понимаю, что не спросила его о малярной работе, и о том, работает ли он там до сих пор. А также не сообщила ему о своих успехах в разработке сайта. И нас все еще ждут свидания. Эти пугающие свидания. Прежде чем он пожелает мне спокойной ночи, надо разобраться со всем.

— Я прошу прощения за то, что произошло ранее. Я не…

— Все в порядке, Мия. Ты не хотела, чтобы я целовал тебя. Поэтому я и спросил.

— Я пойму, если ты захочешь отменить свидания…

Его смех громче рева двигателя, и Мэтт качает головой.

— О нет, не начинай. Ты так просто не отделаешься от этого спора. У меня грандиозные планы. Воскресенье. Заберу тебя в два часа, красотка.

Я качаю головой. Он ведь не серьезно.

— Я просто говорю, что я бы поняла. Между нами ничего не произойдет, Мэтт. Это трата времени.

— Забавно, что мне так не кажется, — говорит он как бы между делом и надевает шлем. — Увидимся в воскресенье. Спокойной ночи, Мия.

Мэтт кивает и отъезжает от бордюра, и я не успеваю ему ничего ответить.

Уже в квартире я включаю фоном свой любимый сериал, пока принимаю душ и готовлюсь ко сну. Почему он до сих пор хочет этих свиданий? Почему я не позволила ему поцеловать меня? Мое сознание берется с самим собой, пока тело на автомате выполняет привычные действия. Когда я проскальзываю под одеяло, холод квартиры проникает через мокрые волосы. Но это беспокоит меня меньше всего. Наша пара с Мэттом не имеет смысла. Но ему так не кажется. Его решимость правдоподобна. И она пугает меня больше, чем зомби, которые так любят человеческие мозги.

Мэтт