— Дев! — кричу я, отбивая мяч, уклоняясь от двух полузащитников. — Тебе лучше перестать смотреть на Дэвис лунными глазами, когда я делаю пас.

Я проверяю периферию на его наличие. Один парень, играющий против нас, пытается сломать мою игру ногами, но Девлин появляется из ниоткуда, как молниеносный дьявол, которого я знаю, и подхватывает пас, который я ему посылаю.

Удовлетворенный смех вырывается из моей груди, когда атака Девлина становится беспощадной, он проносится мимо защитников другой команды и отбивает мяч с безумной скоростью. Именно так он получил свое прозвище темный дьявол Сильвер-Лейк. Вместе мы — неудержимая пара. Мяч превращается в пятно, рассекая воздух и пролетая мимо вытянутых рук их вратаря, который ныряет за мячом.

Девлин оборачивается ко мне, на его лице появляется острая, злая ухмылка. Он ленивой трусцой бежит в мою сторону. Я качаю головой, ухмыляясь своему лучшему другу. Он засранец, но я люблю его. Мы понимаем друг друга так, как не понимают остальные поверхностные идиоты в этой школе.

— Мы могли бы забить этот гол быстрее, если бы ты не смотрел на Дэвис с умилением. Говорил тебе в прошлом году, брат, ты должен уже просто заняться ею, избавиться от своей одержимости. — Я обхватываю Девлина за шею и поглаживаю костяшками пальцев его кожу. — Смотреть, как вы двое трахаетесь за обедом, не входит в мои планы второй год подряд.

— Отвали. — Девлин стряхивает мою руку. — Я бы не тронул киску Дэвис, если бы она была последней в мире.

Я снова разражаюсь смехом. — Даже у тебя нет такого самоконтроля. Киска есть киска. В конце концов, ты бы сдался.

Девлин закатывает глаза. — Как скажешь, придурок. Если ты так уверен, иди и трахни ее.

— Неа. Ты в прошлом году на нее претендовал. — Я поднимаю три пальца в бойскаутском приветствии и торжественно произношу: — Кодекс брата священен.

Я получаю по голове за то, что был хорошим другом.

— Ладно, ребята, — говорю я. Засунув пальцы в рот, я свистком призываю команду встать в круг на центральном поле. Они спешат туда, вытирая пот со лба своими тренировочными майками. — Трент, тебе нужно больше копать, когда мяч попадает к нам в спину. Не халтурь, потому что это тренировка, ты, ленивое дерьмо. Плохие привычки на тренировках приводят к плохим привычкам в реальных играх.

Трент фыркнул и отмахнулся от меня, а Шон, наш второй центральный защитник, с ухмылкой толкнул его.

— Первая официальная игра сезона в пятницу. Никаких вечеринок накануне. Не хочу слышать никаких оправданий — если я справлюсь, то справитесь и вы. — Я показываю на нескольких парней, которым тяжело пережить эту неделю без диких вечеринок. По команде проносится несколько ропотов согласия. — Хорошо. Идите в душ и смывайте вонь, отвратительные ублюдки.

Девлин слоняется без дела, возится со своим телефоном, пока я заканчиваю изучать расписание с тренером. Что— то отвлекло его сегодня и что бы это ни было, оно не дает ему покоя со вчерашнего дня. Может быть, даже дольше. Он был странным на выходных — страннее, чем обычно. За годы дружбы я привык к большинству его странностей, например, к его склонности к чтению скучных книг по психологии.

Было легче переносить задумчивые настроения Девлина, когда рядом был его старший кузен. Лукас Сэйнт был королем этой школы в прошлом году, на класс выше нас и золотым мальчиком с золотой рукой. Жаль, что он растратил весь этот талант, чтобы поступить в художественную школу к своей подружке.

Сейчас, когда Лукас в колледже, средняя школа Сильвер-Лейк принадлежит Девлину и мне. Это наш выпускной год. Он — наш мальчик-дьявол с черными волосами, озорной улыбкой и хитростью размером с Техас. Мы — идеальная пара девиантов.

— Во сколько сегодня начинается? — спрашивает Девлин.

Уголок моего рта приподнимается. Сын начальника полиции Риджвью, Холден Лэндри, организует бойцовский ринг. Поскольку у меня есть копия положительного теста на наркотики, который положил бы конец футбольным мечтам Лэндри, а также видеозапись того, как он получил удар на вечеринке в лодке летом, мы с Девлином получаем тридцать процентов от сегодняшнего выигрыша.

Вот как все работает, когда мы за все отвечаем.

— Он принимает ставки до семи. Заедешь за мной в девять? — Я беру сумку с футбольными мячами и перекидываю ее через плечо, пока мы идем к раздевалкам. Девлин снова отвлекается на свой телефон, навязчиво проверяя сообщения. — Я буду на обычном месте в конце квартала.

— Ты похож на девчонку из младших классов, когда ускользаешь, — рассеянно говорит Девлин.

— Ты знаешь, какая у меня мама. Большую часть времени я мечтаю, чтобы кто— нибудь увидел, как я улизнул, и опубликовал статью в колонке сплетен. — Я жестом руки подчеркиваю заголовок. — Уже вижу: — Кампания по переизбранию председателя Бишопа омрачена провинившимся сыном. — Тоскливый вздох вырывается из моих губ, и я толкаю локтем Девлина. — Это решило бы так много моих проблем.

— По крайней мере, она рядом.

Я сдерживаюсь, чтобы не ответить. Родители Девлина довольно часто сбегают от него, я не видел их три или четыре года.

Обхватив его рукой за плечо, я прижимаю его ближе, полуобнимая. — Неважно. Сегодняшний вечер будет потрясающим.

Черная тень, набежавшая на черты лица Девлина, рассеивается, сменяясь коварным блеском в его темном взгляде.

В ночном воздухе витает аромат травы и пива. Теперь, когда солнце село, стало прохладнее, чем раньше. В сентябре днем все еще чертовски тепло, но как только наступает ночь, горный воздух становится прохладным.

Косяк свисает с моих губ, пока мы с Девлином движемся сквозь толпу, сталкиваясь с людьми то тут, то там. Из беспроводной колонки доносится грязный бас, искаженный звук наполняет лес на краю заброшенного карьера у дороги Блэкхок. После его закрытия он был засыпан. Теперь все, что осталось, — это гравийная площадка у подножия горы. Несколько девушек-койотов, горожан и девчонок из двух государственных школ танцуют на кузовах грузовиков в облегающих рваных джинсах и ковбойских сапогах. Смех льется сквозь ночь, и ощущение дикого разврата сквозит во всеобщей энергии.

Это идеальное место для незаконных вечеринок в Риджвью, подъездная дорога, которой редко пользуются с тех пор, как было построено новое шоссе. Единственные люди, которые проезжают через нее днем, добираются до старой туристической тропы, ведущей в Скалистые горы.

Я сканирую толпу в поисках Лэндри. Все начинают шуметь перед началом боев. В моем досье есть что-то почти на каждого человека здесь, от моих товарищей по футбольной команде до людей, которые бегают в моей толпе. Все ведут честную игру. Это стало укоренившейся привычкой, которую я не собираюсь бросать в ближайшее время.

Лэндри висит возле стильного белого джипа, листая пачку наличных с незнакомым мне парнем, пока он флиртует с горячей девушкой, сидящей на капоте. Возможно, он городской житель, но Лэндри передает ему деньги, так что он должен дружить с ним. Он выглядит странной парой для Лэндри, панк в кожаной куртке, с беспорядочными темными волосами и злым блеском в глазах, когда они падают на меня. Понятия не имею, как могли пересечься стартовый квотербек Сильвер-Лейк и этот парень.

Я оставляю Девлина с ребятами и направляюсь к джипу. Девушка, с которой разговаривает Лэндри, раздвигает колени, и он проходит между ними с волчьей ухмылкой, узнаю в ней аспирантку политологического факультета, которая летом вошла в предвыборный штаб моей мамы.

— Ты закрыл прием ставок? — спрашиваю я, прислонившись к джипу. Глаза сотрудницы кампании расширяются, когда они падают на меня. Я подмигиваю ей и постукиваю пальцем по носу. — Чего только не знает дорогая мамочка, верно?

— Э-э, да, — отвечает она с напряженным кашлем.

Чтобы быть особенно приветливой, поскольку я впервые вижу ее на вечеринке SLHS, я предлагаю свой косяк. Она колеблется, затем принимает его, делает две затяжки и хватает Лэндри, чтобы пустить дым ему в рот.