Тея смеется и моя улыбка растет. Несколько человек с любопытством наблюдают за нами, когда мы пересекаем тротуар по пути к ступеням, ведущим вниз, к студенческому парку. Когда мы проходим мимо, я несколько раз помахиваю кулаком тем, кого узнаю. Тея замолкает и склоняет голову.

— Что случилось?

— Ничего. Просто странно быть так близко к твоей популярности. — Она бросает на меня язвительный взгляд. — Как тебе удается пройти по коридору, чтобы вовремя попасть в класс?

Она шутит со мной, и от этого мне хочется сесть в машину и просто поехать с ней, поехать туда, где мы сможем побыть одни.

Прежде чем мы доходим до ступенек, мимо проходит Коулман и Тея останавливается.

— Приятного вечера, Тея.

— Спасибо, мистер К, — говорит она, отбросив стеснение.

Я скрежещу зубами, мне не нравится, как он смотрит на нее. — Ну же, детка.

Тея обращает свое внимание на меня. Не сводя глаз с Коулмана, я наклоняюсь и целую уголок ее рта, прижимая ее к себе обнимая за плечи, она приглушает удивленный звук, кладя руки мне на живот.

Одержимый? Да. Мне все равно.

Коулман прочищает горло, и я отстраняюсь, ухмыляясь красивому розовому оттенку на щеках Теи.

— Надо расходиться, мистер К. — Я язвительно произношу прозвище Теи. — У нас с моей девушкой важное свидание в эти выходные, которое нужно спланировать.

Взгляд Коулмана не читается, но я знаю, что выиграл этот раунд. У него нет ни одной ноги, на которой он мог бы устоять и я подсеку его под колени. Тее может быть восемнадцать, но он учитель, так что ему нужно отойти от нее на восемьдесят шагов, прежде чем я сорвусь.

— Тея, — хрипит Коулман, прежде чем оставить нас.

Она сужает глаза. Ее вызывающее выражение слишком очаровательно, чтобы сопротивляться. — Это было необходимо?

— Да. На чем мы остановились? — Я подталкиваю ее, и мы спускаемся по ступенькам к площадке, заполненной первоклассными аттракционами. — Как здорово я выгляжу в галстуке-бабочке, думаю?

Тея фыркает. — Так много о себе думаешь.

— Я бы предпочел быть полным тобой, солнышко. — Облизываю губы, подмигиваю, и она издает восхитительный, скандальный звук. — Скажи слово, и я поглощу тебя.

— Коннор. — Ее щеки из розовых превращаются в румяные. Слишком легко ее раззадорить.

Я отпираю машину с помощью брелока и открываю ей дверь. Она запрыгивает, и я забираюсь в машину со стороны водителя.

— По какому поводу мероприятие? — спрашивает Тея, застегивая ремень безопасности.

— Детская больница. Сбор средств на благотворительность, спонсируемый маминой кампанией. Она выступает с речью, бла-бла-бла. — Двигатель заурчал, и я выехал с парковки. — Очень скучно. Ненавижу, что мне вообще приходится туда идти.

— Так почему ты должен? — Она пожевала губу и наклонила голову.

— Ее платформа и рейтинги одобрения основаны на том, что она семейная женщина. Лидер, мать, жена. — Я насмехаюсь, зная, как много в этом всего, чтобы поддерживать ее рейтинг на высоком уровне по сравнению с парнем, который баллотируется против нее. — Практически все сводится к политике. Поверь мне, я пытался выбраться из этих вещей. Она… трудная. Настойчивая.

Тея хмыкнула. — Знаю, каково это, моя всегда дышит мне в затылок.

Я крепче сжимаю руль, хочу сказать ей, что знаю все о характере ее матери, но мы только что добрались до хорошего места, и я уже отдал одну часть себя сегодня.

— Так если все дело в семье, почему для тебя так важно появиться с подружкой? — Она возится с радио и останавливается на песне, которая, должно быть, ей нравится, потому что она покачивает головой в такт музыке. — Так вот почему это сбор средств для детской больницы?

Тея снова проявляет любопытство, но это не вызывает прежнего гнева, на самом деле, мне нравится ее любопытство. Она задает хорошие вопросы, стратегические вопросы, которые я бы задал сам.

— Да. Очень хлипко, если ты спросишь меня. — Я качаю головой, когда поворачиваю на нашу улицу. — У нее нет других детей, так что если я появлюсь с тобой, это послужит подсознательным сигналом, что когда-нибудь она станет бабушкой. Создание наследия.

— О, так теперь у нас будут эти фальшивые детки? — Тея слегка похлопывает меня по руке. Я паркуюсь на своей подъездной дорожке. Она, конечно, восприняла это лучше, чем я ожидал. — Ты должна была сказать мне, дорогая. Это повлияет на мой наряд.

Сажусь обратно на свое место, под углом к ней, полностью осознавая кривую, глупую улыбку на своем лице. Я ни черта не делаю, чтобы стереть ее. Она продолжает удивлять меня.

Тея подмигивает, или пытается подмигнуть, это что-то вроде болезненного моргания обоими глазами, которое делает с моим сердцем вещи, которые не должны быть научно возможными, — и выскакивает из машины. — Увидимся завтра.

— Пока, солнышко. — Я сижу в машине, наблюдая за ней всю дорогу до ее дома.

Соседская девушка околдовала меня.

Повышенные голоса привлекли мое внимание в пятницу поздно вечером, когда Константин вышел за мной из дома. Я зашла в магазин, чтобы пополнить запасы ингредиентов для выпечки, которые подходили к концу. Мама уехала на выходные в санаторий, а папа уехал в Солт-Лейк-Сити на конференцию. Остались только мы с Константином, а это значит, что кухня полностью в моем распоряжении, так что я приготовила всю выпечку, пока мне не придется играть в подружку для Коннора завтра вечером. Прекрасно получилось, что моих родителей нет в городе, так что мне не придется объяснять, что за платье висит в моей комнате или куда я иду.

— Ты должна держать его подальше от меня. — Коннор звучит раздраженно, пока он шагает через лужайку к своему Lexus GX. — Я не играю и не хочу иметь с ним ничего общего. Не есть его еду, не говорить о его дне, не играть в счастливую семью, когда у нас все плохо! Это полный бред!

Миссис Бишоп стоит, скрестив руки, а рядом с ней стоит молодой мужчина, которого я узнаю как друга их семьи, который приходит к ним домой несколько раз в неделю.

— Вернись в дом, где мы сможем это обсудить. — Тон миссис Бишоп достаточно резок, чтобы резать, а ее платиновый, гладкий боб колышется. В чертах ее лица есть что-то обескураживающее, как будто они слишком идеальны. — Ты устраиваешь сцену.

Константин издает низкий гул и встает между мной и нашими соседями, стоя на страже, пока я беру продукты из багажника своего Mini Cooper. Я качаю головой с язвительной улыбкой. Он семидесятифунтовая комнатный пес с чрезмерной заботой.

Я беру последний пакет из машины и ловлю взгляд Коннора. Суматоха в его сером взгляде шокирует меня. Он смотрит в сторону, челюсть работает.

Он смущен? Не думала, что его волнует, что о нем думает весь мир.

Его мама окидывает меня проницательным взглядом, прекрасно осознавая мое присутствие. Когда она снова заговорила, ее тон стал более добрым. — Почему бы тебе не зайти в дом, милый? Ужин почти готов.

Я сжимаю пакет с мукой и сахаром, споря сама с собой. Не вмешиваться. Но я не могу игнорировать это, не так ли? Возможно, это не мое дело — вмешиваться, но, черт возьми, выражение лица Коннора, как будто он один в своем углу, зацепило и сильно сдавило мои внутренности. Я не буду стоять в стороне, пока ему больно.

Не тогда, когда я знаю, как тяжело бывает иметь дело с родителями.

Поставив пакет с ингредиентами на капот своей машины, я пересекаю подъездную дорожку, чтобы встать рядом с ним. Константин следует за мной, ложась в траву перед моими ногами.

— Привет. — Я беру руку Коннора и целую его в щеку, приподнимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до него, повернувшись к миссис Бишоп, я машу рукой. — Я Тея, девушка Коннора. Я живу по соседству и хожу в школу с вместе с ним.

Он ошеломленно молчит, наблюдая за мной уголком глаза. Я стою так близко, что чувствую, как его грудь сжимается от облегчения, когда он с шипением выдыхает воздух.