Его рука охватывает мою челюсть и горло, оттягивая мою голову назад для грязного поцелуя. Наши глаза встречаются, и он вжимает свой член между моих бедер, касаясь моей пульсирующей киски.

— Ты хочешь этого? — Коннор вводит член медленно и грязно, заставляя меня задыхаться от ощущения его скольжения по моим складочкам между ног.

— Да. — Я стону, прислонившись к нему, моя кожа горит. — Пожалуйста, я хочу тебя.

— Полегче, детка. Положи руки сюда. — Он располагает меня так, как хочет, руки по обе стороны от зеркала на стене. — Не отворачивайся.

Коннор исчезает на мгновение, роясь в ящиках. Я слышу, как рвется упаковка из фольги, и наблюдаю в отражении, как он наматывает презерватив. Он располагается позади меня, берет меня за бедра и ловит мой взгляд в зеркале.

— Хорошо?

Это совсем не похоже на то, что было с Генри. Коннор всегда проверяет, хочу ли я этого, и не давит на меня. Если бы я не хотела этого, я знаю, что он остановился бы и замедлил темп.

— Да. — Я готова, я так возбуждена.

— Хорошо. — Он ухмыляется и наклоняется, чтобы поцеловать центр моей спины. — Я собираюсь уничтожить тебя, солнышко.

Первое прижатие его члена к моему входу заставляет меня задохнуться, мои пальцы вцепились в стену. Он успокаивает меня, погружая руку между моих ног, чтобы погладить мой клитор, не торопится, сосредоточившись на том, чтобы довести меня до края, и постепенно входит в меня. Я так полна. Мне тесно, его член толще, чем его пальцы, но когда он двигает бедрами и сильнее прижимает пальцы к моему клитору, я падаю с обрыва в наслаждение. Мое дыхание затуманивает зеркало, когда я прижимаюсь лбом к стеклу.

— Черт возьми, детка, ты жимаешь мой член так хорошо. Блядь. Он начинает медленный, мучительный темп, который вытягивает мой оргазм, и хватает меня за волосы. — Посмотри на меня.

Мой взгляд перескакивает на него.

Коннор выглядит как король разврата и коварного удовольствия. Его губы раздвинуты, он пристально смотрит на меня, серые глаза полны непоколебимого желания. Он крепче сжимает мои волосы — не настолько, чтобы причинить боль, просто чтобы контролировать угол наклона моей головы. Мне нравится быть в его власти. Его толчки усиливаются, и мой рот раскрывается в беззвучном крике удовольствия.

Он подается вперед с грубым, собственническим звуком, и мое тело выгибается навстречу, погружаясь обратно в его колени, когда он опускается на землю, чтобы быстрее войти в меня. Вокруг меня витает его запах, мускус, смешанный с нотками специй, от которого кружится голова.

— Черт, Коннор, — вздыхаю я, потянувшись назад, чтобы ухватиться за его волосы, пока я кручу бедрами, чтобы встретить его толчки.

— Тебе это нравится? — шепчет Коннор мне на ухо, сжимая мою грудь. Он покусывает раковину моего уха и опускает руку к моему клитору. — Прямо здесь?—

Все мое тело сотрясается от конвульсий удовольствия, которое волнами экстаза прокатывается по моему телу. Я в бреду и летаю высоко, когда его руки обхватывают меня. Это кажется совершенным.

Коннор стонет мне в ухо, и я чувствую, как он дергается глубоко внутри моего тела. Он обнимает меня, не отпуская ни на секунду, пока мы возвращаемся на землю.

— Охуенно, — шепчет он мне в волосы, лаская мою кожу кончиками пальцев. Подхватив меня на руки, он берет меня на кровать и целует в лоб, прежде чем скрыться в ванной. Через минуту он выходит и забирается ко мне. — Иди сюда. Ты в порядке? Я не был слишком груб, правда? — Он приглаживает мои волосы назад, рассматривая место на моей шее, на котором он, вероятно, оставил засос. — Тебе больно? Если да, мы можем пойти в душ или в джакузи.

Покачав головой, я прижалась к нему. — Нет. Просто хочу полежать вот так.

— Хорошо. — Он целует меня в макушку и крепко обнимает.

Я засыпаю, когда его пальцы перебирают мои волосы, моя голова покоится на его груди, и я чувствую блаженство.

Несколько дней спустя я больше не могу выносить дерьмо в своем доме. Дэмиен продолжает спорить с мамой по поводу «инцидента» с пособием. Он имеет в виду, что мама надела маску счастливой жены. Смирись с этим, брат.

Папы не хватает, скорее всего, он уехал с библиотекаршей из школы, с которой он проводит время, из-за чего дом становится похож на неизбежное крушение поезда, к которому мы все стремимся: Дэмиен и мама женятся. Это то, что она продолжает обещать ему, во всяком случае.

Дэмиен в качестве моего отчима? Нет, блядь, спасибо.

Сейчас уже час ночи, а они вцепились друг другу в глотки. Я уже подумываю топать в главную спальню и сказать им, что утром у меня школа.

Их крики проникают за дверь моей спальни и заглушают музыку, которую я включаю. Господи. Я качаю головой, ввожу новый файл в свою зашифрованную программу, полную чужих секретов, добавляя старый отчет о происшествии с другом Лэндри в кожаной куртке, Фоксом Уайлдером.

— Что за имя Фокс? — пробормотал я, отхлебывая из почти пустой банки колы, пока вводил данные.

Отец Холдена проболтался об этом, когда я заставил его провести поиск, иначе начну выпускать его скелеты из шкафа. Ничего особенного не выяснилось. Мой доступ и рычаги влияния распространяются только на полицейское управление Риджвью, которое он возглавляет. Там есть отчет об автомобильной аварии, в которой погибли его родители, а маленький Фокс Уайлдер попал в приемную семью, и его увезли из Риджвью в раннем возрасте. Остальные дела запечатаны или пропали, что странно. Я прикладываю лишь среднее количество усилий, прежде чем сдаюсь.

Как бы то ни было, у меня есть достаточно, чтобы потрясти его, если он когда-нибудь переступит черту. С этой кожаной курткой и огромным чипом на плече, это лишь вопрос времени, когда он начнет создавать проблемы в этом городе.

— Ты сводишь меня с ума, Вивиан! — кричит Дэмиен. — Я поставил под угрозу всю свою карьеру, потому что люблю тебя, а ты ведешь себя так, будто это ерунда.

Мамин ответ заглушается тяжелым ритмом песни, играющей в моих колонках, слава богу.

— Почему мы все еще ждем этого? Почему это я всегда крадусь за тобой, как твой любовник? Я думал, ты любишь меня! — Дэмиен завывает. На самом деле, это был полный вой, звук его предательского страдания, как у умирающего животного. Возможно, это и будет их переломным моментом. — Развод не разрушит твою политическую карьеру!

Ладно, к черту все это. Я не останусь здесь. Пойду покурю на заднем дворе, пока они не разберутся со своим дерьмом, знаю по своему отвратительному опыту, что чем больше они срываются, тем более неистовым становится их секс.

Никто не должен слушать такое от своей мамы, не говоря уже о том, чтобы входить в это, как я, когда впервые их обнаружил. Это чертовски отвратительно.

Не могу дождаться, когда накоплю достаточно денег, чтобы переехать. Мой трастовый фонд, доставшийся мне от дедушки, еще долго не выплатят, но у меня большой палец в куче пирогов. Я не буду ждать и сделаю все, что в моих силах, чтобы вырваться из цепного поводка моей матери. Вложения в биткоины растут, и я начал изучать, как сделать приложение. После того, как я увидел уязвимую защиту компьютерной сети Теи, я задумался о создании чего-то для настольных и мобильных компьютеров, что будет защищать те же секреты, которые я добываю.

— Мы больше не будем это обсуждать, — огрызается мама, когда я спускаюсь по лестнице и направляюсь к задней двери.

Крики Дэмиена следуют за мной, когда я выскользнул с косяком, и голова раскалывается. Я должен оставить заднюю дверь открытой, чтобы их спор разбудил всех соседей.

Растянувшись на шезлонге, я с облегчением вздыхаю, прикуривая и делая глубокую затяжку, закидываю руку за голову и играю с дымом, придавая ему форму. Когда кайф наступает, я расслабляюсь.

Я достаю свой телефон, косяк свисает с моих губ, и я отправляю Девлину сообщение, посылая ему GIF с изображением грустной лягушки в черно-белом цвете с текстом из песни Саймона и Гарфанкеля «Звуки тишины», чтобы передать мое отчаяние.