Район Богоявленского и Архангельского заводов был партизанской республикой. Контрреволюционеры делали все, чтобы потопить в крови свободолюбивый рабочий край. Экспедиционные карательные отряды шли один за другим и так же один за другим громились и рассеивались бойцами партизанской республики.

Первый отряд карателей рабочие разбили в селе Буруново, второй уничтожили на берегу Белой, а потом сами начали совершать рейды по тылам врага. 3 августа в бою за Михайловку-Кагадач они рассеяли отряд белых в 500 штыков и 200 сабель, позднее у села Охлебинино уничтожили роту противника.

Ко времени выхода из гор партизанской армии Блюхера белые повели против рабочих Богоявленска и Архангельска решительное наступление. Отчаянно, героически отбивались красногвардейцы, но надежд на успех было мало. Только помощь извне могла спасти доблестный рабочий отряд. Руководитель богоявленских большевиков Михаил Васильевич Калмыков завязал связь с отрядами Блюхера, и южноуральцы поспешили на помощь.

Горячей и радостной была эта встреча. Когда южноуральцы вступили в Богоявленск, над зданием ревкома гордо реял алый стяг. Несмотря ни на что, удержали его мужественные рабочие в своих сильных руках и под этим боевым знаменем влились в партизанскую армию. Полторы тысячи пехотинцев и 300 кавалеристов дали богоявленцы, образовав новый полк партизанской армии. Его командиром стал Михаил Васильевич Калмыков — будущий комбриг 30-й дивизии, герой Чонгара.

Существенную помощь оказали богоявленцы партизанам и в пополнении боеприпасов. У них на заводе было организовано производство винтовочных и пулеметных пуль. Руководил этим Александр Александрович Беляков. Им же был налажен ремонт пулеметов.

После короткого отдыха партизанская армия стала продвигаться дальше на север. Снова завязались упорные, кровопролитные бои, но инициатива уже окончательно перешла в руки южноуральцев. Во второй половине августа отряды вступили в Архангельский завод и приняли в свои ряды еще 300 рабочих-красногвардейцев.

Пребывание в заводских районах чрезвычайно плодотворно сказалось на укреплении боеспособности партизанской армии. Ее численность теперь возросла до 15 тысяч бойцов, почти 20 процентов составляли коммунисты.

Но обольщаться успехами было рано. Белогвардейцы старались все туже стянуть огненное кольцо вокруг партизан. Так, 18 августа под Ирныкшами белые внезапно наскочили на партизанские обозы. Лошади, обезумевшие от отчаянной перестрелки, заметались по улицам. Поднялся переполох, обоз вразнобой начал отступать. Но в это время в бой вступил интернациональный батальон мадьяр. Он принял на себя удар и сдерживал противника до тех пор, пока не подоспел отряд Николая Томина. В этом бою был и В. К. Блюхер. Осколком снаряда убило под ним лошадь, замертво упал ординарец, но Василий Константинович хладнокровно продолжал руководить действиями партизан.

Одновременно шел упорный бой и за деревню Зилим. Он длился три дня. Главком бросил сюда Богоявленский, 1-й Уральский, Стерлитамакский полки, Архангельский отряд и Верхнеуральскую кавалерию. Белогвардейцы не выдержали такого натиска.

К вечеру 20 августа разыгрался бой в районе Бердина Поляна, а ночью партизаны начали форсирование реки Сим. Переправа наводилась под огнем противника. Но потерь больших не было. Выручила находчивость Ивана Дмитриевича Каширина, который с двумя сотнями своих казаков перешел реку ниже переправы и неожиданно ударил по белым с фланга.

Новая жаркая схватка произошла на правом берегу реки Сим. Белых было более 7 тысяч, у них в изобилии имелись патроны и снаряды. Партизаны же смогли выставить против них всего лишь 4 тысячи бойцов, которые должны были беречь каждый патрон и не могли рассчитывать на поддержку артиллерии, оставшейся без боеприпасов. Но мужеству белорецких, верхнеуральских пехотинцев, конников из отряда Николая Томина и Григория Штырляева не было предела. Штыками и клинками они пробивались сквозь белые цепи и открыли отряду путь к железной дороге. Партизанские полки устремились на станцию Иглино.

…Придет время, и на этом горном пути, на берегах уральских рек поднимутся гордые обелиски и памятники в честь ратных подвигов доблестных красных партизан.

Поселок станции Иглино расположен в зеленой долине, зажатой с трех сторон высокими, крутыми холмами. Сейчас эти холмы и долина ласкают взор зреющими хлебами, цветными коврами люцерны, источают какой-то особенный запах плодородия и сытости. А тридцать девять лет назад здесь клубился пороховой дым, вздымались смерчи взрывов, осколками выла смерть.

Многотысячная армия партизан под командованием Блюхера и братьев Кашириных, проделав труднейший горный переход по белогвардейским тылам, приближалась к станции. Иглино являлась своего рода барьером, перешагнув через который партизаны выходили из сплошного вражеского окружения. Понимая это, белогвардейские генералы решили уничтожить их именно здесь, на подступах к железной дороге. Местность, как нельзя кстати, благоприятствовала созданию мощного оборонительного рубежа и широкому маневру подвижными соединениями.

Сосредоточив возле станции несколько батальонов чехословацкого корпуса и полков дивизии имени Учредительного собрания, подогнав два бронепоезда и подтягивая части со стороны Стерлитамака, белые рассчитывали зажать партизан в кольцо. Но получилось обратное…

— Исходной позицией для наступления на станцию наше командование избрало деревню Алаторка, — рассказывал нам бывший начальник оперативно-разведывательного отдела Верхнеуральского отряда С. И. Попов. — В центре находились Верхнеуральский и Белорецкий отряды, слева — Уральский и Троицкий, справа — Богоявленский, Архангельский и кавалерийский имени Степана Разина полки.

Перед фланговыми отрядами была поставлена задача перерезать железную дорогу в районе станций Шакша и Чуваш-Кубово, разобрать пути и вести наступление на фланги и тыл противника. Полк имени Степана Разина получил приказ зайти в тыл южной группировке и парализовать ее действия. Центральные отряды должны были вести наступление на станцию с фронта.

Бой начался под вечер 27 августа. Чехословацкие батальоны ринулись на Верхнеуральский и Белорецкий отряды. Мы предприняли ответный маневр. Одновременно с ударом фланговых отрядов повели контрнаступление и с центра. Обескураженный, опрокинутый противник заметался в партизанском кольце…

Исход этого боя явился для белых ошеломляющей неожиданностью. Как говорится, «пошли за шерстью, а пришли стриженые». И полезли всякие кошмары в головы битым генералам: «Партизаны идут на Уфу!!!» Засуетилась, заметалась белогвардейская Уфа, застучали ломы и заступы на ее подступах, задымились фитили под фермами железнодорожных мостов…

— В наши планы не входило взятие Уфы, — вступает в разговор бывший командир особой кавалерийской сотни белоречан Г. Д. Штырляев. — Уфа была хорошо укреплена, и брать ее, при недостатке боеприпасов, значило пойти на большие жертвы. К тому же взятие города не приближало нас к намеченной цели. Командование избрало более верный и прямой путь — на Кунгур, где, по слухам, можно встретиться с передовыми частями Красной Армии.

…После двухдневной передышки главные силы партизан под прикрытием Троицкого, Богоявленского и Архангельского отрядов двинулись к селу Красная Горка. Сейчас оно является центром Нуримановского района.

Село радует глаз крепкими и аккуратными срубами домов, тут есть клуб и школа с интернатом, детсады и ясли. А до революции в Красной Горке имелась лишь одна школа, грамотных же, в самом обыденном понимании этого слова, не насчитывалось и ста человек.

Забитые и придавленные нуждой жители, казалось, были совершенно безразличны ко всему происходящему вокруг. Единственно, что заставляло их прислушиваться К делам в стране, это забота о хлебе насущном. Но стоило бурному круговороту октябрьских событий вплеснуть в село отряды красных партизан, как жители сразу определили свое место в жестокой классовой борьбе.