Вскоре вся дружина заметила неожиданное появление врагов, которые прежде были замаскированы ётунским колдовством под камни.

— Ловушка!! — закричал Хигелак и собрался выхватить рог, чтобы дать команду перестроиться, но турсы не оставили на это время. Воздев в воздух топоры и копья, они свирепо зарычали и бросились на людей с двух сторон.

Первые ряды троллей буквально задавили людей своей массой, затаптывая десятки воинов и пробивая себе дорогу вглубь человеческого строя. Зажатые с двух сторон в тиски, растерянные и обескураженные, люди пассивно отбивались от напиравших врагов и гибли от их каменных топоров.

Хигелак бросился а сторону, чтобы помочь своим товарищам. Тролли и хримтурсы продолжали возникать из камней и сразу же бросались в бой, пополняя собой растущую массу врагов. Хигелак услышал страшный рев неподалеку и остановился, чтобы встретить бегущий на него отряд троллей. Высокорослые и коренастые, с зеленой бугристой кожей, выходцы из Утгарта бежали на него, держа свои каменные топоры высоко над головами. Хигелак выкрикнул боевой клич и бросился им навстречу.

Его первый удар разрубил головы двух ближайших к нему врагов от уха до уха. Хигелак пригнулся, уворачиваясь от топора одного из троллей и отскочил в сторону, чтобы не дать им окружить себя. Тролли рванулись вперед, и Хигелаку пришлось отбивать удары сразу пяти из них. Еще трое пытались обойти его с тыла. Хигелаку приходилось постоянно отступать, то уворачиваясь, то отбивая удары тяжелых каменных топоров. Вдруг среди рева троллей он расслышал боевой клич своего брата. Сверкнул в солнечном свете меч, и Сигурд ворвался в гущу врагов, разбрасывая их вокруг себя ударами своего оружия. Своевременное появление брата придало Хигелаку смелости и сил, и он заработал клинком еще быстрее. Через некоторое время с этим отрядом было покончено и два ильвинга бросились на подмогу своим дружинникам, которые отчаянно сражались против многократно превосходивших сил хримтурсов.

Между тем Кетиль и его маги встали в кольцо, отбиваясь от напиравших со всех сторон толп троллей и хримтурсов. Последние часто оказывались проворнее, и им удавалось доставать колдунов своим оружием, раня или убивая их. Вместе с колдунами в круговую защиту встали и десяток берсеркеров. Колдуны тратили свои иссякающие силы на то, чтобы уничтожать нападающих врагов, но на место павших тут же вставали новые. Кетилю начинало казаться, что это никогда не кончится. Он швырял в них лед и пламя, травил их ядовитым паром, парализовывал и расчленял молниями на части, тратил уйму сейдра, но атакующих становилось не меньше, а все больше и больше. Берсеркеры также бились на славу. Их мечи и секиры были темными от отвратительной крови турсов. Всеми своими силами они пытались защитить вардлоков, метающих колдовство из-за их спин, но время от времени кто-то из них падал, сраженный турсовой дубиной или топором, и некому было занять его место. Берсеркеры медленно гибли, не в состоянии остановить натиск многочисленного врага, несмотря на всю свою силу, отвагу и ярость.

Ётуны тем временем возобновили атаку, швыряя молнии, огонь и камни на головы окруженных людей. Теперь они колдовали осторожнее, стараясь не задеть своих. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы вновь посеять панику в рядах людей, оставшихся без магической защиты.

Хигелак был в самой гуще сражения, плечом к плечу с ним дрались Сигурд, Фолькхари, Хедин, Асгейрер и многие другие. Но все они начинали осознавать, что их армия угодила в ловушку, расставленную великанами, из которой никому из них не выбраться живым. Хримтурсов, которые сражались не хуже людей, было в несколько раз больше, чем их, а троллей и подавно. Ётуны не прекращали источать смертоносное колдовство, уничтожая беззащитных перед их чарами витязей десятками и сотнями. Колдуны также были окружены и их часы сочтены. Валькирии усердно трудились, вознося души павших воинов в светлые Чертоги Высокого. Трюм и его приспешники ликовали, предвкушая скорую победу, а в Мидгарте исчезала последняя надежда спасти мир от орд темных отродьев Утгарта. Среди всей этой круговерти огня, клинков, боли и смерти над человеческой армией навис мрачный призрак жестокого поражения.

Резкий порыв ветра чуть было не сбил Вульфа с ног. Вульф сохранил равновесие и повернулся в ту сторону, откуда продолжали доноситься порывы ветра, и слышалось приглушенное рычание, похожее на урчание пламени в очаге. Среди рассыпанных по ночному небу звезд мелькнуло что-то громадное и черное, невидимое в ночной мгле. Два красных глаза горели, словно две звезды на темном небосклоне, а широкие крылья гнали воздух, пытаясь сбить стоявшего на вершине горы человека с ног. Вульф стоял, сжимая в правой руке Кормитель Воронов, а в левой горящую Руну Эйхваз. Он следил за кружащим вокруг него драконом, не видя его, а скорее ощущая его присутствие. Горящая Руна жгла ладонь, но Вульф с удивлением обнаружил, что не чувствует боли. Линии Руны сияли во тьме, озаряя пространство вокруг. Вульф не знал, что ему следует делать с этой Руной, но было ясно, что дракон побаивается священного знака.

Однако дракон не собирался отступать. Он кружил вокруг Вульфа, мало помалу приближаясь к нему. Он нанес свой первый удар неожиданно и коварно. Сноп пламени вырвался из его ноздрей и ударил прямо в Вульфа. Конечно, Вульф не успел отреагировать. Объятый пламенем, он упал на землю и стал перекатываться с бока на бок, чтобы затушить огонь. Вскоре это ему удалось, и он смог подняться на ноги. Дракон по-прежнему летал вокруг него, собираясь измотать свою жертву, прежде чем прикончить.

Следующий выстрел дракона прошел мимо цели и канул в темноту где-то за обрывом, так как Вульф успел увернуться. После этого последовал еще один сноп огня, который воспламенил траву у его ног. Вульф поворачивался вслед за летящим драконом, и терялся в догадках, что предпринять. Нидхёгг был достаточно осторожен и держался на порядочном расстоянии. Если так будет продолжаться и дальше, то дракон рано или поздно измотает его и убьет.

Нидхёгг сделал еще один выпад, попытавшись спалить человека, и тут Вульфу пришла в голову идея. Увернувшись от очередного снопа огня, он прыгнул вперед к дракону и изо всех сил метнул в него горящую Руну. Эйхваз прочертил в черном небе огненный след и вонзился дракону в бок, разбрасывая искры и разноцветные вспышки. Его свет осветил огромную тушу дракона. Дракон задергался, переворачиваясь в воздухе, и огласил ночь истошным воплем. Вульф почувствовал, как скалы задрожали под его ногами, а уши заложило. Дракон метался из стороны в сторону, а светящаяся Руна торчала из его бока, позволяя Вульфу следить за его передвижениями. Вульф стоял с мечом в руке, ожидая пока дракон рухнет на землю. Но Нидхёгг продолжал брыкаться в воздухе и вопить. Свет Эйхваза позволял рассмотреть его, и Вульф увидел, что Нидхёгг выглядит именно так, как он представлял себе. Гигантских размеров тело, широкие перепончатые крылья, змеиная голова на длинной шее и короткие когтистые лапы. Один момент голова дракона оказалась близко, и Вульф увидел исполненные ненависти, тоски и боли красные глаза чудовища, его розовую пасть с раздвоенным языком и дымящиеся ноздри.

Извернувшись в очередной раз, Нидхёгг ухитрился вырвать из своей плоти горящую Руну, которая полетела вниз к земле, чтобы исчезнуть из этого мира навсегда. А сам дракон немного успокоился и взлетел ввысь, развернулся и направился вниз к стоящему с мечом в руке человеку на вершине горы.

— Проклятье! — пробормотал Вульф, глядя на приближающегося дракона. Его разинутая пасть и горящие алым глаза бросали Вульфа в дрожь. Он взял рукоять меча двумя руками, изготовившись отразить удар.

Но удара, который ожидал Вульф, не последовало. Когда Нидхёгг был уже не далеко, его огромные глаза сверкнули, и Вульф почувствовал резкую боль в голове, которая сжала калеными тисками его виски. Вульф застонал и невольно закрыл глаза, но боль крепко взялась когтями за его мозг. Вульф закричал и выпустил меч из рук. Он схватился за голову, упал на колени. Казалось, сотни тысяч мелких игл вонзились в его разум и рвали его на части. Он сжимал голову руками, лежа на земле, и содрогался в судорогах, которые пульсировали по его телу, отзываясь новыми волнами боли в голове.