Самый быстрый из псов был уже рядом и, не останавливая бега, прыгнул на Вульфа. Вульф пронзил его насквозь, насадив на клинок. Затем он стряхнул мертвое тело с меча и приготовился отразить нападение остальных, но увидел, что псы ведут себя необычно. Сбившись в кучу в нескольких локтях от него и Сигрун, они метались из стороны в сторону, скуля и подвывая, и явно боясь подступиться. Вульф переминался с ноги на ногу, немного сбитый с толку странным поведением ловчих.

— Мне кажется, они боятся этого, — сказала Сигрун, протягивая Вульфу кувшин. Заметив движение таинственного и вызывающего ужас предмета в руках девушки, собаки взвыли и отступили на несколько шагов, а некоторые из них вообще исчезли в окружающем полумраке. Сигрун протянула кувшин собакам, и те панически заскулили и разбежались в стороны.

— Эх, жаль, что мы поняли это так поздно! — проговорил Вульф, тяжело дыша. — Бежим.

Вульф хотел было вновь взвалить Сигрун себе на плечи, но в этот момент из темноты появился отряд карликов, стремительно приближаясь к застывшим в нерешительности мужчине и женщине.

Проклиная все на свете, Вульф и Сигрун повернулись к приближающимся карликам, готовые сражаться до конца. Усталость и многочисленные раны Вульфа брали свое, и он не знал, как долго сможет продержаться. Стараясь не опираться на раненную ногу, Сигрун встала рядом с ним, приготовившись убить как можно больше врагов прежде, чем какой-нибудь из этих недоростков нанесет смертельный удар. Вульф поднял меч над головой. Его оружие казалось ему раза в два тяжелее. Берсеркерганг начал проходить, уступая место усталости и боли.

— Не печалься, Сигрун, — проговорил он, а затем сказал такую вису:

Сказав так, Вульф сразил карлика, который подбежал к нему первый и тут же повернулся к другому. Сигрун отбила несколько ударов, а затем прикончила двоих карликов, неосторожно подошедших к ней слишком близко. Карликов оказалось гораздо больше, чем вначале показалось Вульфу. Они появлялись со всех сторон из темноты и нападали на двоих людей. На место каждого павшего вставало по два или три новых. Карликов становилось все больше, а сил в мышцах Вульфа все меньше. «Убить бы побольше этих свиней!» — это была единственная мысль в его мозгу. Кровь лилась рекой из бесчисленных ран на его теле, меч стал таким тяжелым, что он едва поднимал его. Чудом ему удавалось уворачиваться и отбивать удары.

Среди всей этой кутерьмы послышался протяжный гул боевого рога. Рог гудел и ему вторили сотни человеческих глоток, оглашая ночь боевыми кликами. Ошарашенные карлики прекратили сражение и неуверенно отступили назад, вглядываясь в темноту. Вульф и Сигрун, едва стоящие на ногах, обернулись и их сердца забились от радости, когда они увидели многотысячную армаду гаутов, бежавшую на отступающих карликов. Впереди всех неслись Сиггейрер, Сигурд и Сигвард, их мечи и секиры, занесенные высоко над головами, сверкали в свете факелов. При виде бегущей на них армады, карлики обратились в бегство, но далеко убежать не смогли. Вскоре гауты нагнали их и буквально задавили и растоптали.

Наблюдая за битвой со стороны, Вульф и Сигрун слышали крики и вопли врагов, которых рубили на куски озверевшие гауты. Вульф обнял Сигрун за плечи и стоял, опираясь на рукоять Кормителя Воронов. Лишь огромным усилием воли ему удавалось держаться на ногах. Сигрун, которая чувствовала себя не лучше, также стояла на ногах, не смея расслабиться. Единственную слабость, которую она себе позволила, было уронить топор на землю и прижать кувшин к груди обеими руками.

Вскоре резня закончилась и крики стихли. Небо начинало светлеть, и прохладный ветер приятно обвевал обожженное, израненное тело Вульфа. Он стоял, обнимая одной рукой Сигрун, а другой опираясь на меч, и смотрел на бодро шагающего к ним Сигурда с Сиггейрером.

— Вы подоспели… как раз… вовремя, — обратился к ним Вульф. От усталости он едва воротил языком.

— Здорово! — воскликнул Сигурд, обнимая брата. Сиггейрер обнял свою дочь и пожал руку Вульфу.

— Вы оба выглядите ужасно! — сказал князь гаутов, качая головой.

— Мы могли бы погибнуть, отец! — возмутилась Сигрун, — Почему вы не пришли раньше?

— Мы выступили из засады, как только увидели пожар в гарте, — ответил Сиггейрер.

— …И тут же нарвались на патрульный отряд карликов, — продолжил Сигурд, — Схватка была недолгая. Но после нам пришлось отлавливать уцелевших, чтобы Фьялар раньше времени не узнал о том, что здесь стоит целая армия.

— Фьялар мертв, — произнес Вульф и выдавил улыбку. Затем он взглянул на Сиггейрера и добавил: — То заслуга твоей дочери, князь. Лучшего друга в бою мне не найти.

Сиггейрер поблагодарил его за добрые слова, а Сигрун собралась сказать что-то на это, но ее прервал Сигвард, который подошел к ним вместе с остальными воинами.

— Привет, Сигрун! — вскричал он, радостно обнимая кузину. — Здорово, Вульф!

— Слава героям! — воскликнул Асмунд, хлопая Вульфа по плечу, — И отважным героиням!

— Слава!! Слава!! — весело подхватила толпа воинов, гремя оружием и доспехами.

Вульф снял шлем и бросил меч в ножны.

— Мы достали то, что нам нужно! — провозгласил он, принимая мерцающий кувшин из рук Сигрун и поднимая его над головой. — Это Кровь Квасира!!

Дружина вновь отозвалась радостными воплями и громом оружия. Когда ликование поутихло, Вульф сказал:

— Ну, что ж, хозяин гарта мертв, его дружина погибла, свою цель мы выполнили. А теперь пришло время повеселиться. Ворота открыты. Вперед!

Еще раз восславив Вульфа и Сигрун, гауты с радостными криками поспешили к крепости Фьялара, предвкушая хорошую добычу. Карлики были известны своим богатством.

Сиггейрер, Сигурд, Асмунд и еще несколько воинов остались с Вульфом и Сигрун.

— Пойдем к очагу, — предложил князь гаутов. — Там нас ждет свежая дичь и пара рогов гаутского пива.

— Пара рогов может показаться нам недостаточно после столь жаркого времяпрепровождения, — отозвался Вульф и с улыбкой взглянул на Сигрун.

Девушка измученно улыбнулась в ответ.

Понадобилось несколько дней, чтобы Вульф и Сигрун хоть как-то оправились от всех ранений и испытаний, которые им пришлось перенести за стенами замка Фьялара. Сигрун перевязали раны, и отец приказал ей лежать и не вставать со своего ложа, сооруженного из ветвей, листьев и звериных шкур.

Вульф чувствовал себя гораздо хуже, так как он потерял много крови, а тело покрылось волдырями от бесчисленных ожогов. Слабость от прошедшего берсеркерганга и огромное количество всевозможных порезов, царапин и прочих ранений привели к тому, что он за последние три дня несколько раз терял сознание, проваливаясь в бредовое состояние, или просто отключаясь. Лишь только на четвертую ночь он пришел в себя и стал взволнованно ощупывать землю вокруг себя в поисках своего меча и шлема.

— Все в порядке, Вульф, — успокоил его Эйнар, который сидел рядом у костра, — Твои вещи у Сигурда в целости и сохранности.

Была ночь, и лагерь спал. Вульф обнаружил, что укрыт шерстяным одеялом, а его тело стягивают многочисленные повязки. Кожа немного остыла от ожогов, и в общем чувствовал он себя немного лучше.

— Что, я потерял сознание? — спросил Вульф, потирая лоб.

— Угу, — откликнулся Эйнар и откусил от краюхи почерствевшего хлеба, — Третий день уж миновал. Хотя трудно сказать наверняка, день и ночь в этом проклятом мире сбивают меня с толку.