Когда Ангела Меркель в апреле 2006 г. приезжает в Россию во второй раз, она не дает интервью оппозиционной радиостанции «Эхо Москвы», как это еще в апреле 2001 г. сделал канцлер Шредер. В качестве СМИ для своего выступления Меркель выбирает «Известия». В отличие от Шредера в 2001 г., ей каверзные вопросы не задавались. В этом первом интервью Меркель российской газете нельзя найти ни единого слова об актуальных событиях в России. Искать такие слова, как демократия, права человека или Чечня, также напрасно. В качестве основных тем Меркель определяет «вопросы внешней политики и сотрудничества, образования и науки, безопасности» и другие тихие темы: сотрудничество развивается очень хорошо, разговор с Путиным был открытым и честным и т. д. Даже между строк (как многие россияне научены читать) не найти критических замечаний Меркель: либо она о них умолчала, либо они были вычеркнуты редакторами. Разве что, в отличие от своего предшественника Шредера, Меркель избегает одобрения событий в России.
В октябре 2005 г. один из флагманов гласности, «Московские новости», известные на Западе как «Moscow News», получает нового владельца: сомнительного бизнесмена Аркадия Гайдамака, который был вынужден бежать со своей второй родины Франции в Израиль, поскольку в отношении него был выдан ордер на арест по подозрению в незаконной торговле оружием. Гайдамак заявляет, что видит задачу газеты не в том, чтобы критиковать власть имущих, а в том, чтобы их поддерживать: если Россия управляется свободно избранными людьми, то было бы неправильно настраивать гражданское мнение против них. Критики говорят о «демонстрации лояльности» обсуждаемого предпринимателя: своими жестами смирения он якобы надеется на прекращение преследований со стороны Кремля и Генеральной прокуратуры России. В июне 2006 г. пресса сообщает, что близкий к Кремлю олигарх Роман Абрамович собирается приобрести газету «Коммерсантъ», критически настроенную по отношению к власти.
В то время как в прессе еще существуют независимые газеты (хотя бы с малым тиражом), которые позволяют себе критический курс, российское телевидение до самой незначительной телерадиокомпании причесано под одну гребенку. Вечером в день выборов на пост президента в марте 2004 г. российское телевидение после закрытия избирательных участков вместо всеми ожидаемых предварительных результатов подсчета голосов показывает художественные фильмы. Если в период предвыборной кампании государственные ТРК изменяли свою программу ради получасовой речи Путина, то в сам вечер выборов даже драма, разыгравшаяся буквально в нескольких метрах от Кремля, не считается ими достойной длительного сообщения: полыхает огнем почти 200-летнее известнейшее здание в Москве, в воздух над Кремлем поднимается огромный красный огненный столб, и это всего лишь в нескольких метрах от рабочего кабинета Владимира Путина и Центральной избирательной комиссии. Вместо картин пожара, в котором погибло двое пожарных, государственная телерадиокомпания РТР несколько раз показывает репортаж о символах власти Путина: зрители могут детально ознакомиться с Конституцией, на переплет которой он возлагал свою руку во момент служебной присяги; затем швея рассказывает, как она однажды украшала золотой вышивкой государственный флаг, который сейчас развевается над резиденцией Путина в Кремле. Кандидаты на пост президента от оппозиции слова не получают. Вместо этого можно увидеть, как Путин в кругу тщательно отобранных журналистов обещает, что он обеспечит свободу прессы.
Как и во времена Советского Союза, по вечерам, когда заканчиваются художественные фильмы и начинаются новости, можно заметить множество людей, вышедших выгулять в это время собаку. И правильно: владельцы собак мало что пропускают. Как и при социализме, в новостях на шестой год правления Путина сообщают о вымышленном мире, в котором серьезные проблемы существуют только на Западе и в бывших советских республиках. Много говорится о планах и проектах на будущее и совсем ничего — о проблемах настоящего времени.
Иногда показываются острые сюжеты о министрах или местных политиках и чиновниках, также время от времени можно сообщать о случаях подкупа, если такие новости не выйдут за пределы региона. По мнению критиков, речь идет об «управляемом выпуске пара»: зритель должен верить, что все злодеи наказаны. Коррупция представляется как исключение, которое необходимо побороть, хотя в реальности она является правилом. Любая, даже мягкая, критика Путина, его окружения, политической системы, дефицита демократии и т. д. является табу. Цензура распространяется даже на рекламу. После того как еженедельник «Русский Newsweek», который издается филиалом немецкого издательства «Аксель-Шпрингер Ферлаг», поместил на обложку фотографию, на которой при помощи монтажа рядом со Сталиным изображен Путин, принадлежащая Газпрому телерадиокомпания НТВ отказала журналу в телевизионной рекламе и пригрозила расторгнуть с ним договор.
Кроме давления, на повестке дня еще и хитрости. После региональных выборов в Магадане государственная телерадиокомпания РТР показывает столбики диаграммы с результатами. Слева можно увидеть столбик партии Кремля «Единая Россия», который подымается впечатляюще высоко, до самого заголовка. Помещенный рядом столбик Партии ветеранов, которая, скорее всего, является просто одним из многих проектов Кремля для создания лояльной, управляемой оппозиции, гораздо ниже: он едва доходит до середины первого столбика — партии Кремля. Другие партии терпят еще большую неудачу. Впечатление, которое получают зрители, однозначно: рейтинг «Единой России» в два раза выше, чем у всех остальных партий, даже не присутствующих на диаграмме. Наверняка лишь единицы прилагают усилие, чтобы сопоставить процентные значения, а ведь результат выглядел бы совсем по-другому: вопреки графику, «Единая Россия», набравшая 28,98 % голосов, получила вовсе не на 100 % больше голосов, нежели партия, находящаяся на втором месте, которая набрала 20,59 %, а всего лишь где-то на 40.
Однажды, 15 апреля 2006 года, уже после того как стало известно о нападении с ножом на бывшего главу концерна «ЮКОС» Михаила Ходорковского в исправительном лагере на Дальнем Востоке, самыми важными темами на государственных телеканалах стали, среди прочего: как член наблюдательного совета Газпрома Дмитрий Медведев рассказывает об успехах Газпрома (НТВ); как тот самый Медведев, одновременно являющийся премьер-министром, встречается с самыми богатыми россиянами (Первый канал)… Не было задано ни одного критического вопроса. Кроме того, речь в передачах шла также о том, что «на этой неделе Россия стала еще богаче, а следовательно, и каждый из нас станет богаче».
Медведев, который еще несколько месяцев назад был руководителем Администрации президента, раньше совсем не появлялся на телевидении; с того времени как Путин назначил его заместителем главы правительства и, таким образом, выбрал одним из своих возможных преемников, он стал постоянным героем выпусков новостей, таким же, как водка на любом русском празднике (даже когда для этого нет конкретного повода).
По-прежнему не обходится без важных новостей о главе страны: «Владимир Путин получает служебный пропуск в известный театр «Современник», который президент посетил по случаю своего юбилея». В то же время зрители не услышали ни единого слова о докладах адвокатов Ходорковского, согласно которым лицо еще совсем недавно богатейшего человека России было обезображено в результате нападения на него с ножом. Не было упомянуто и о выступлении на Пушкинской площади 1500 москвичей против цензуры прессы. То, что от российских телезрителей было скрыто (как и многие акции, организованные не государством), в далекой Германии получило широкий резонанс в «Темах дня». Зато российские телезрители узнают много информации о заседании верной Кремлю молодежной организации «Наши» и о результатах крупнейших за последние несколько лет учений пилотов авиации дальнего действия.
В апреле 2007 г. государственная телерадиокомпания показывает французский документальный фильм о демократических революциях в Сербии, Грузии и Украине. В течение всего дня с большими затратами времени демонстрировалась реклама фильма. То, что затем можно было увидеть на экране, выглядело удивительно односторонне. После изучения вопроса выясняется, что государственная телерадиокомпания сильно сократила этот фильм: так, среди прочего были вырезаны те сцены, в которых негативно представлены старые режимы указанных стран. Российские зрители также не увидели финал, в котором речь шла о планах на «оранжевую» революцию в России и мерах Кремля по ее предотвращению. Когда это открывается, телерадиокомпания утверждает, что французская фирма проката потребовала таких сокращений. Фирма сразу же дает опровержение, угрожая подать на московскую телерадиокомпанию в суд.
