Наступает момент ясности, когда стробоскопы начинают вращаться над моей головой, как фейерверк на четвертое июля. Это то, что одновременно пугает и радует меня. Он — кровь, бегущая по моим венам, последний вздох в моих легких, мои мечты, мои кошмары и все, что между ними. Независимо от расстояния, от обстоятельств, независимо от того, кто осмелится попытаться разлучить нас, я всегда буду его…

Всегда.

Мое плечо п*здец, как болит, но я не могу перестать трахать ее. Не могу заставить себя прервать эту связь. Не тогда, когда я чувствую, как девушка снова сжимается вокруг моего члена. Это ее четвертый, пятый оргазм? После того, как заклеймил ее своей спермой, я вошел в нее и больше не выходил.

Моя похоть никогда не будет удовлетворена нежными занятиями любовью. Нам суждено трахаться жестко и быстро, чтобы утолить эту темную потребность в нас обоих. Я должен чувствовать, как эти напряженные мышцы беспомощно сжимают мой член, затягивая меня глубже в ее киску, как тону в ней. Я не могу отпустить ее, но должен. Для нее слишком опасно быть рядом со мной.

— Данте!

Своими тихими рыданиями Ив снова притягивает меня к себе. Ее голос слаб от усталости. Я был груб, прикасаясь к ней, погружаясь глубоко в нее, по меньшей мере, час, но до сих пор она не сопротивлялась. Похоже, Ив тоже не может заставить себя разорвать нашу связь. Я подумываю о том, чтобы раздвинуть ее ноги и войти в задницу, но мой ангел колеблется. Время пришло.

Я последний раз толкаюсь в нее, мои яйца прижимаются к ней. Почти чувствую вкус забвения, и вот оно — мой сдавленный стон разрушает тишину между нами, когда я наполняю ее всем, что у меня осталось.

— Мой ангел…

— Мой дьявол, — шепчет она.

Ее нежные слова пронзают мою душу, как острые, словно бритва, гвозди. Ив никогда не узнает, насколько она права. Девушка думает, что знает обо мне самое худшее, но вот в чем дело…

Она едва коснулась поверхности.

Мы вместе принимаем душ, застыв, как статуи, под струями падающей воды. Наши головы опущены, вода стекает по лицам, подобно нескончаемому потоку слез. Ив стоит лицом ко мне в огромной тени моего тела. Мои руки на ее бедрах. Она не хочет со мной разговаривать. Она даже не смотрит на меня. Я протягиваю руку, чтобы выключить воду, и осторожно поднимаю ее за подбородок.

— Поговори со мной, Ив. Скажи мне, что сильнее всего беспокоит этот прекрасный разум.

Она нежно прикусывает нижнюю губу — ее новая привычка. Это говорит мне, что она раздражена и встревожена.

— Это конец? — слышу, как говорит она, ее сладкий, мелодичный голос отдается во мне минорным эхом. — Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

Отпуская бедро, я обхватываю ее лицо теперь обеими руками и нежно провожу подушечкой большого пальца по губе, чтобы она снова не прикусывала ее.

— Мне нужно закончить эту… эту войну с братом.

Ив отступает, разрывая мою хватку. Она прислоняет голову к матовому стеклу душевой кабины, отвернувшись от меня.

— Все это кровопролитие и ради чего, чтобы править развращенной империей?

Если бы только все было так просто.

Ее невинность только усиливает мою одержимость. Иногда мне кажется, что я чувствую ее вкус на коже Ив.

— Это твой шанс оставить все позади, Данте. У тебя есть деньги, так купи себе еще одну крепость, инвестируй в акции, банки, ночные клубы.… что угодно, только не это!

Ее вера в мою способность превратиться в законопослушного гражданина трогательна, но я слишком сильно погряз в этом мире, чтобы когда-либо все отпустить. Этой организации нужна стабильность, а мне пора сделать шаг вперед и взять все под свой контроль.

— Мне нужно прикончить его, мой ангел, прежде чем он сделает это первым.

Я смотрю, как эти синие сапфиры расширяются в смятении.

— Значит, тебе нравится толкать кокаин и разрушать жизни, ты на это намекаешь?

Она проходит мимо меня, затем выходит из кабинки, чтобы взять полотенце с вешалки. Я почти чувствую горечь ее разочарования.

— Это никогда не было связано с наркотиками, Ив. Ты это знаешь.

— Нет, речь идет о жажде крови. Ты ушел из армии, но соскучился по убийствам, поэтому решил искать кайф в другом месте.

Я ошеломлен ее восприятием. И только я подумал, что все хорошо спрятал.

Она ловит мой взгляд в зеркале над раковиной. Ив понятия не имеет, как чертовски красиво выглядит, ее эта бледная неземная кожа и длинные темные волосы, черные как смоль от воды и падающие влажными завитками вокруг ее лица; мой хрупкий ангел, в котором достаточно силы и доброты для нас обоих.

Ив первая опускает глаза, как будто больше не может смотреть на меня. Мое отсутствие морали — это черная дыра, которую даже она не может понять. Она думает, что может исправить меня, но для этого уже слишком поздно. Мои повреждения намного глубже, чем ее сладкое спасение может дойти.

— Что я могу сделать? — слышу ее бормотание, ее мягкий голос, пронизанный отчаянием. — Как я могу заставить тебя понять, что для нас есть другая жизнь?

— Я найду тебя снова, Ив

Она кивает, но я знаю, что Ив мне не верит. Я выхожу из душевой кабины и обнимаю ее за талию, притягивая к своему влажному телу, и целую в макушку. Она кажется такой хрупкой, такой маленькой в моих объятиях.

— Отвлеки себя словами, когда я уйду, мой ангел, — бормочу, снова целуя ее. — Найди частичку меня в каждом ущербном герое, которого встретишь в своих книгах. Используй вымысел, чтобы стереть все зло, что я когда-либо тебе причинил, поступками, подобающими хорошему человеку, лучшему мужчине.

— Я не хочу заменять тебя, Данте, — выдыхает Ив, глядя на меня так, будто я только что ударил ее по лицу. — С того момента, как приставил пистолет к моей голове, ты разбивал мое сердце больше раз, чем я могу сосчитать, но не в силах просто так стереть свои чувства… — она замолкает, когда ее глаза расширяются от понимания. — Это еще одна причина, по которой ты дал мне свой пистолет сегодня вечером? Был ли это дурацкий способ Сантьяго попытаться восстановить равновесие после нашей первой встречи?

— Нет, мой ангел, — отвечаю мрачно. — Это я дал тебе шанс отомстить за свою роль в смерти твоего брата.

Начинаю в тысячный раз проклинать себя, наблюдая, как ее прекрасные глаза наполняются слезами. Я только что напомнил ей о том, какой я монстр, о том, какие ужасные вещи я совершил.

Мы ходим по кругу.

Опустив руки, я направляюсь к шкафу, чтобы выбрать свежую пару джинсов и чистую рубашку. Она выходит за мной из ванной и встает у меня за спиной. Я чувствую, ее пристальный взгляд на своих ранах, когда пытаясь с помощью одной руки влезть в джинсы и морщусь, так как это движение заставляет двигать поврежденное плечо.

— Черт тебя побери!

— Позволь мне помочь тебе.

Ив наклоняется, чтобы направить мои ноги в джинсы, в то время как я прислоняюсь к ближайшей стене, внезапно чувствуя головокружение. Черт, эта боль такая сильная… Джозеп уже вызвал нашу медицинскую бригаду.

— Что случилось с тобой в Колумбии? — тихо спрашивает она.

— Мы попали в засаду.

— Ты потерял много людей?

Я делаю паузу.

— Некоторое количество.

Снова лукавлю и манипулирую правдой. На самом деле девяносто девять процентов моей армии было уничтожено. Каждый человек, которого я отправил в Нью-Йорк и Флориду, был нашпигован пулями, а Сандерс все еще вне поля зрения. Хрен знает, что Эмилио с ним сделал. Если бы я не был таким чертовски уставшим, моя ярость была бы неудержимой, но из-за поврежденного плеча моя месть временно приостановлена.

— Насколько серьезен ущерб, нанесенный твоему комплексу?

— Некоторые постройки все еще горят. Шестой сектор уничтожен.

Огневая мощь на миллионы долларов украдена.

— Твои казармы? Это там, ты производил кока…

— Здесь нет производства, наши перерабатывающие заводы находятся в другом месте, — огрызаюсь я, раздраженный ноткой надежды в ее голосе. Это та дискуссия, к которой я не готов. Я верю, что она не раскроет мою личность, но за пределами этого есть серая зона. Она терпеть не может мой бизнес, и я постоянно чувствую в ней борьбу. Ее чувства ко мне вызвали волновой эффект на все, что ей дорого — ее семью, работу, будущее…