Мое лицо бледнеет.

— Ничего. Я ничего не говорила.

Как я могла быть такой легкомысленной?

Я знаю, что он не поверил и слову.

— Пять минут, — повторяет он, разворачиваясь. — И тебе лучше не ослушаться меня, иначе…

Я смотрю за его уходом со смесью облегчения и любопытства. Что-то произошло, когда я только что произнесла его имя. Это было похоже на сдвиг энергии, минутная передача власти хоть и на долю секунды. Я шокировала его, но почему?

— Пожалуйста, сеньорита… сюда, — говорит Мануэль, кивая в сторону пляжаю.

Еще раз, бросив медленный взгляд вслед своему похитителю, я поворачиваюсь, чтобы последовать за ним. Внезапно мне захотелось добраться до воды, погрузить пальцы ног в мягкий песок, наладить хрупкую связь с этим странным местом, которое является чем-то другим, кроме страха и отчаяния.

Мануэль уводит меня прочь от гравийной дороги и ведет через безупречно чистую лужайку перед домом, трава под моими босыми ногами ощущается смятым бархатом. Парень старается держаться на расстоянии пары метров от меня, его взгляд направлен исключительно на океан, а руками он крепко сжимает автомат. У меня появляется ощущение, что дистанция и поза умышлены, что это инструкции, которые дал он.

Данте.

Я резко выдыхаю, и Мануэль поворачивает голову в мою сторону. Дерьмо. Я снова сказала его имя, на этот раз в своей голове, но все же… До этого момента я твердо следовала своему правилу — никогда не произносить его вслух, даже когда он сводил меня с ума в постели. Хотя я больше не скажу его снова. Если только меня не заставят. Это мое стоп-слово. Верная гарантия того, что я привлеку его безраздельное внимание.

Мы проходим по узкой дорожке из досок вдоль пляжа, пока Мануэль не останавливается и не подает мне знак дальше идти без него. Мне не нужно повторять дважды. Я практически бегу к кромке воды, но осознавая, что за мной все время наблюдают, и не только молодой охранник, но и с других сторон. Эта часть пляжа полностью огорожена большими скалами и валунами. Группа мужчин патрулируют вершину, и все они смотрят в мою сторону. Я ощущаю себя экзотическим существом, которое заперли за невидимым листом стекла с печатью своего хозяина на мне, чтобы отгонять низших смертных прочь. Я не хочу быть на этом пьедестале. Не хочу быть никем для него. Я просто хочу вернуться домой и забыть, что когда-либо с ним встречалась.

Я продолжаю идти, пока чистый белый песок не превращается в липкий и плотный, а соленый морской воздух не начинает концентрироваться еще сильнее. Только тогда я опускаюсь на колени и позволяю грядущему приливу подступить к себе и обнять мою кожу. Я погружаю свои длинные пальцы во влажность и гляжу на бескрайнее синее пространство на горизонте. Заходящее солнце олицетворяет мою затяжную надежду на побег из этого места. Я достигла края земли. Я ошибалась, так сильно ошибалась. Пока я здесь как его пленница у меня не будет никаких перспектив. Его притяжение такое сильное.

Я думаю обо всех опасных мужчинах, у которых брала интервью за эти годы. Тогда я прятала свой страх за своими словами и исследованиями. Здесь, у меня нет ни блокнота и ручки, ни ноутбука. Я незащищена. Он отнял мои сети безопасности, а без них я слаба и уязвима. Он подвесил меня на этом канате страха и последствий, и я слишком напугана, чтобы посмотреть вниз.

Я остаюсь в таком положении целую вечность, так долго, как смею. На коленях, неподвижно. Молча покоряясь своей судьбе. Мой выбор прост: я могу либо принять то, что он делает со мной, либо пострадает моя семья.

Время идет. Пять минут, должно быть, давно прошли, но он не примчался сюда, чтобы забрать. С тяжелым сердцем я поворачиваюсь к дому. Охранники исчезли. Хмурясь, я бросаю взгляд вверх и вниз по пляжу, пока не натыкаюсь на одинокую фигуру, стоящую перед домом.

Наблюдающий.

Ожидающий.

Это он. По какой-то причине он сменил свою рубашку, но я узнаю эти широкие плечи повсюду. Его темные солнцезащитные очки блестят в лучах вечернего солнца. Мой пульс начинает ускоряться. Даже если его физически не было рядом, его присутствие было ощутимо. Может он и работает на безжалостных преступников, но он сам себе хозяин. Он принц с крепостью для королевства, и по какой-то причине, несмотря на все то, что он со мной сделал, меня тянет к нему таким образом, которого я совсем не понимаю.

Он не делает и попытки подойти ко мне, поэтому я иду к нему, стряхивая песок со своих колен, когда встаю на ноги. Прикрывая глаза, я огибаю пляж, но чем ближе я к нему подхожу, тем слабее мои ноги. В нем все еще есть что-то опасное. Я опускаю взгляд и замечаю свернутую длинную черную веревку в его левой руке, и я просто знаю, что это для меня. Желчь поднимается к моему горлу. Он намерен наказать меня, но за какой проступок? Что покинула его спальню без разрешения? Попросила прогуляться по пляжу? Я поднимаю взгляд на его лицо.

О, святой Боже.

Его выражение превращает меня в камень. В этом есть что-то уникальное и примитивное. Такое холодное и отстраненное. Он хочет сорвать с моего тела одежду и трахать меня до потери сознания, но это чисто только для его удовольствия. Я не знаю, как работают отношения между доминантом и сабмиссивом, только понимаю, что мы ходим вокруг да около этого в течение последних двух дней. Хотя это ощущается по-другому. Это более мрачно, более угрожающе… но в то же время и более честно. Я чувствую как что-то, похожее на нужду, зарождается в моей сердцевине.

— Иди сюда, — приказывает он.

— Я оставалась на месте, как ты и сказал мне, — шепчу я, останавливаясь на расстоянии метра от него.

— Я сказал пять минут. Прошло тридцать. Вытяни руки вперед.

Его глаза такие же холодные, как и в тот день, когда я встретила его.

— Но…

— Я сказал, вытяни чертовы руки вперед…

— Данте, нет!

Вот, я снова сказала его имя. Оно просто вырвалось, но в этот раз получаю от мужчины едва заметную реакцию. Это не сулит ничего хорошего. Нет никакой надежды на отсрочку от того, что он задумал.

— Мне что, придется повторить снова, мой ангел?

От тона его голоса одновременно, моя кровь застывает и меня пронзает электрический разряд. Это темное проявление доминирования взывает к чему-то внутри меня. Чему-то, о существовании чего я и не подозревала.

— Мне неважно, что ты сделаешь мне, только, пожалуйста, не вреди моим родителям, — я молю, когда он тянет меня за запястья и связывает их вместе. — Клянусь. Я не пыталась убежать.

— Не ври мне, — он туже затягивает узел, заставляя меня вздрогнуть, когда грубая веревка впивается в мою кожу. — Я начинаю уставать от твоего непослушания, Ив.

— Но…

— Держи свой язык за зубами!

Связав мне руки, он ведет меня к маленькой поляне, скрытой от вида из дома и построек. Все мое тело дрожит. Я все продолжаю спотыкаться о свои ноги. Что бы он ни хотел со мной сделать, мужчина, кажется, намерен это сделать в частном порядке. Он распустил своих людей. Никто не услышит моих криков, а даже если бы и слышали, я знаю, что не пришли бы.

Это его крепость.

Его правила.

— Стой.

Он быстро оборачивается и прижимает меня спиной к ближайшей пальме, большим и указательным пальцами зажимая мой подбородок, заставляя поднять меня голову. В его глазах нет игривости. Больше нет. Я подтолкнула его настолько далеко, насколько он готов был пойти, и сейчас пришло время принять последствия.

Я смотрю вниз на его эрекцию, натягивающую его джинсы. Мое дыхание превращается в резкие неглубокие вдохи.

— Что ты собираешься со мной делать?

Он неприятно кривит губы.

— Я показывал тебе, как дьявол занимается любовью, мой ангел… сейчас, пришло самое время тебе трахнуться с монстром.

Я вижу, как от страха у нее расширяются глаза, но мне надоело быть снисходительным. Она может плакать, умолять и кричать на меня, но это ничего не изменит. Демоны, с которыми я сражаюсь каждый день, взяли верх и сейчас всем командуют. Я могу видеть только цвета ее боли и своей силы. Кое-что внутри сломалось, когда она произнесла мое имя. Это было слишком — слышать как ее мягкий, хриплый голос выдает что-то столь порочное. Это пересекло невидимую черту, больше чем ее работа или личная месть девушки против меня и моего брата.