— Мануэль, — говорю я, снова поворачиваясь к нему, когда двери наконец открываются. — Мне нужно знать, в каком бизнесе они сотрудничали вместе. Наемники?

Он качает головой, глядя на меня, и ледяная дрожь усиливается в десять раз.

— Они большие боссы, сеньорита Ив… Боссы картеля из Южной Америки.

— Что ты сказал?

Мой голос звучит не более чем хриплый, затихающий крик птицы со сломанным крылом.

— Наркотики, сеньорита… кокаин.

Я отшатываюсь в сторону и опираюсь рукой о стенку лифта, чтобы не упасть. Я слышу, как кровь стучит в моих ушах.

— Нет, это не так, он наемник, — слабо возражаю я. — Данте сказал мне, что он наемник.

Сказал ли?

Боже мой, этого не может быть.

Я не могу заставить себя спросить об этом. Задать единственный вопрос, на который я бы сделал все, чтобы избежать услышать ответ, но, к моему ужасу, мои губы начинают двигаться сами по себе.

— Какая у Данте фамилия? — слышу свой шепот.

Уже знаю, что они собираются сказать. Как будто все это время я знала правду, но решила спрятать ее в самых темных уголках своего сознания и позволить себе погрузиться во всю его Макиавеллиевскую красоту. Это было прямо передо мной, пялилось на меня с самого начала: деньги, нанятая охрана, роскошная резиденция, колумбийские связи…

— Сантьяго, сеньорита, — бормочет София, снова опуская глаза в пол.

Она не может больше ни секунды наблюдать за моим полным опустошением.

— Его зовут Данте Сантьяго.

К моменту, когда мы приземляемся в Летиции, сумерки уже опустились на город, окруженный джунглями. Мы загружаем наше оборудование в ожидающие машины и направляемся к территории Эмилио. Влажность здесь более интенсивная. Для тех из нас, кто родился в Южной Америке, это не более чем раздражение. Для других, таких как Джозеп и Томас, это приторно и невыносимо, и они истекают потом еще до того, как мы покидаем аэропорт.

Сейчас мы едем по бездорожью и простым грунтовым дорогам, из-за которых каждая чертова косточка в наших телах сотрясается, несмотря на отличную подвеску джипа. Фары продолжают отбрасывать странные отражения в подлеске у обочины, круглые глаза неразличимых существ. Кто-то может назвать их сверхъестественными, но все это чушь собачья. Настоящий ужас уже существует в этом мире среди таких людей, как мы.

В автомобиле воцарилась странная атмосфера. Это осознание, подпитываемое солдатским инстинктом. Я держу палец на курке своего пистолета. Никакой расслабленности. Меня охватывает готовность сражаться, убивать, и впервые за сегодня я придаю словам Джозепа какую-то реальную значимость. Он прав: что-то не так… Взволнованный, я тянусь к своему мобильному, чтобы позвонить Эмилио.

Ответа нет.

Мы в пяти минутах езды от его дома, когда лицо Ив мелькает у меня перед глазами. В то же время я чувствую непреодолимое желание развернуться и отправиться обратно в аэропорт.

— Томас, останови машину.

Он немедленно нажимает на тормоза, и две машины конвоя позади нас тоже останавливаются. Я бросаю взгляд на Джозепа. Его ледяные серые глаза пронзают меня сквозь тьму. Здесь нам нужно доверять своим инстинктам. Мои спасали мне жизнь в прошлом слишком много раз, чтобы дискредитировать их сейчас.

— Ты тоже это чувствуешь, — прямо заявляет он.

Я киваю, чувствуя во рту неприятный привкус беспокойства.

— Скажи парням, чтобы вооружились.

Джозеп выходит из джипа и бежит к другим машинам, пока я откидываюсь на спинку сиденья, чувствуя, как внутри все переворачивается. Я снова вижу лицо Ив, но на нем нет застенчивой улыбки для меня. Вместо этого вижу боль и ужас. Я сжимаю руку, лежащую на колене в кулак.

Я не должен был оставлять ее.

Вдалеке хлопают дверцы машин, когда мои люди разбирают свое оружие и быстро заряжают боеприпасы. Я чувствую, как правда подкрадывается к нам. Все вот-вот раскроется, но это ожидание чертовски болезненное. Все это дерьмо типа «затишье перед бурей» может поцеловать себя в задницу.

— Томас, соедини меня с Родригесом на базе.

— Конечно, jefe.

Я слушаю, как раздаются гудки.

Ну, разве это не самый ужасный чертов звук в мире?

— Попробуй еще раз.

Никакого ответа.

— Позвони в дом. Набери мою горничную.

Голос не выдает охвативший меня ужас. Я мастер подавления эмоций.

То же самое. Ответа нет. Слюна скапливается у меня в горле, когда Джозеп снова садится рядом со мной.

— Люди вооружены и ждут приказов. У нас достаточно огневой мощи, чтобы осветить чертовы джунгли, если понадобится.

Эмилио не посмел бы. Он бы, бл*ть, не посмел… или?

— Данте, ты слышал, что я сказал?

— Мы направляемся в ловушку, — холодно заявляю я. — Томас, разворачивайся. Нам нужно как можно скорее вернуться в аэропорт.

Мы слушаем, как скрежещет металл рычага переключения передач, когда он переключает его, и дает задний ход, и вот тогда мы подвергаемся нападению.

Автомобиль, ехавший за нами взрывается, извергая горящие осколки металла во все стороны. Мощность взрыва отбрасывает нашу машину вперед, а стекла разбиваются, забрызгивая нас мусором. У меня звенит в ушах. Я вижу, как Джозеп кричит мне что-то в лицо, но я ни хрена не слышу. Я оглядываюсь через плечо. Там не осталось ничего, кроме пылающей туши.

Четверо хороших солдат.

Мертвы.

— Гони! — рычу я на Томаса.

Мой голос звучит глухо и отстраненно, когда он вдавливает педаль в пол, разгоняясь до ста километров в час с нуля за считанные секунды. Уши закладывает, когда позади нас раздается еще один громкий грохот, который уничтожает вторую машину.

— Что, черт возьми, происходит? — кричит Джозеп.

Он с недоверием оглядывает два бушующих огненных шара, которые мы оставили позади нас. Теперь остались только мы с Томасом. Все остальные мертвы. Все остальные транспортные средства были уничтожены.

Мгновение спустя я слышу рев другого двигателя, перебивающий звук нашего. Вглядываясь сквозь дым и хаос, я вижу фары большого джипа, мчащегося по трассе вслед за нами. Пули начинают рикошетить от багажника, и нас отбрасывает в сторону, когда одна из них попадает в заднее колесо.

— Гранатомет, — рычу я Джозепу, но уже слишком поздно.

Из ниоткуда что-то мощное и большое врезается в нас сбоку, отбрасывая через обочину и в джунгли. Наша машина врезается в валун и переворачивается на сто восемьдесят градусов, и теперь мы съезжаем в небольшой овраг. Я слышу, как Джозеп и Томас ругаются, когда листья и ветки царапают наши руки и лица, а битое стекло рассекает кожу на наших предплечьях. Что-то твердое ударяет меня сбоку по голове, и остальные мужчины замолкают.

Мы спускаемся так вечно, пока не врезаемся в пару деревьев. Мы находимся у реки. Я слышу бурлящие потоки. Раздается скрежет смятого металла, когда наш автомобиль выпрямляется, откидывая мою голову на сиденье, когда он приземляется обратно на задние колеса на землю.

Двигатель глохнет.

Тишина.

Мое левое плечо горит огнем, но в остальном я невредим. С некоторым трудом мне удается отстегнуть ремень безопасности, чтобы пойти проверить остальных. Томас без сознания, зловещий след крови сочится из задней части его черепа. Джозеп выглядит так, будто под кайфом, но в порядке.

Ну и поездка, черт возьми.

— Мы должны двигаться. Помоги мне с дверью, — говорю я ему.

Сейчас главная цель — выжить. Мне нужно вернуться к Ив. С виновниками этого дерьмового шторма я разберусь позже и буду очень наслаждаться каждой жестокой, кровавой минутой этого.

Джозеп устало кивает и наклоняется ко мне, но уже слишком поздно. Мы слышим их шаги и проклятия еще до того, как видим их фонарики.

— Сеньор Сантьяго, вы все еще живы? — раздается насмешливый голос из темноты, и я слышу сопровождающий его смех от его соотечественников. — Приятно видеть вас снова в джунглях, где вам самое место.

Рикардо.

Этот уродливый сукин сын. Значит, мой брат все-таки предал меня…