Мужчина ни на секунду не отрывает глаз от лица Ив, поэтому я протягиваю руку, чтобы собственнически положить ей ее на плечо. К моей сильной ярости, она уворачивается.

«Ох, милая, ты определенно будешь жестоко наказана за это».

Я вижу, как он следит за этим жестом. Легкое недовольство появляется на его лице, когда он поднимает глаза вверх и останавливается на мне. Бам. Я сразу же узнаю его, но ни один мускул на моем лице не выдает моего шока. Я мог бы различить эти глаза с расстояния в пятьдесят метров.

«Это должно быть интересно».

Он уже примерно в десяти метрах и быстро приближается. Я смотрю на Джозепа, который уже лезет под рубашку. Я качаю головой. Никакого кровопролития в этом районе. Не перед Ив. Я просто собираюсь выложить все начистоту.

— Пожалуйста, Данте, — слышу я ее шепот. В ее голосе больше нет игривости. Похоже, она напугана, в панике. Она звучит противоречиво. Два ее мира сталкиваются наихудшим из возможных способов. — Не причиняй ему вреда. Я куплю любое чертово платье, какое ты захочешь. Обещай мне. Ты должен пообещать мне.

Я ничего не говорю. Не могу дать ей никаких гарантий прямо сейчас. Если все пойдет наперекосяк, то исход будет только один.

— Иви, какое неожиданное удовольствие! — заявляет ее отец, его лицо раскалывается надвое, когда он обнимает ее здоровой рукой за плечи, заставляя меня сделать шаг назад от этого вторжения в мое личное пространство и от моей собственности. — На тебе интересный наряд, милая. Я даже не собираюсь пытаться понять моду наших дней. Вы с Мануэлем все еще собираетесь на ужин завтра вечером? Я планирую свой всемирно известный сюрприз из ребрышек. Твоя мама уже ворчит по поводу мытья посуды, поэтому я подумал, что куплю ей кое-что, чтобы подсластить дело, — он посмеивается над собственным плохим юмором и трясет маленькой черной сумкой от Гуччи в руке.

Мануэль и Ив на счастливом семейном ужине? Этот день становится все лучше и лучше. Возможно, мне следует сломать челюсть своему молодому рекруту с другой стороны, чтобы напомнить ему о его границах.

— Спасибо, папа, звучит здорово, — выдыхает Ив, неловко высвобождаясь.

Майерс переводит взгляд на меня, и я наблюдаю, как он рассматривает мою оливковую кожу, темные волосы, дорогую машину, одежду и телохранителей.

— Не припомню, чтобы мы встречались, — говорит он, улыбка застывает на его губах, его голос заметно холоднее, но он все равно протягивает мне руку. У этого человека есть манеры, и я уважаю это. — Роберт Майерс.

— Себастьян Диас, — говорю я, пожимая его руку, ничем не выдавая себя. Не даю ни малейшего намека на то, что пару месяцев назад я приставил пистолет к его голове, а потом решил похитить его дочь; что это я пять лет назад довел его единственного сына до самоубийства; что в настоящее время я враг номер один для его любимого УБН. Этот мужчина разорвал бы меня на части голыми руками, если бы знал хотя бы половину из этого.

Страх Ив осязаем. Я почти чувствую его вкус. Она продолжает метать глазами между нами. Джозеп не сдвинулся с места, он все еще стоит у открытой дверцы машины, готовый напасть, если потребуется. Я знаю, что Томас тоже. Он пересел на водительское сиденье, его рука на замке зажигания. Если нам нужно будет быстро убраться отсюда, то он тот человек, который это сделает.

— Так откуда вы двое знаете друг друга? — спрашивает он, снова улыбаясь своей дочери, в блаженном неведении о катастрофических последствиях, ожидающих его, если он хотя бы подышит в мою сторону не так, как надо.

— У нас есть общий коллега по работе, — спокойно отвечаю я. — Хотя, должен говорить бывший коллега по работе.

Вспышка раздражения на его лице говорит мне, что именно он чувствует по поводу того, что его единственная дочь бросила работу.

— Не начинай. Не заводи папу, — тихо просит она, тоже заметив это.

— И все же, я начну, Иви, — говорит он, и выражение его лица снова мрачнеет. — Ты чертовски хороший писатель. Твои статьи очень помогли моим агентам.

Ив качает головой и смотрит на тротуар.

— Что-то происходит, детка, Сантьяго на волоске, — мягко продолжает он, не обращая внимания на резкое падение настроя. — Это только вопрос времени, когда мы их выследим. Во-первых, ты заставляла их бежать в страхе.

Наступает неловкое молчание, а затем он, кажется, берет себя в руки.

— Простите меня, мистер Диас, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Иногда я слишком горжусь своей дочерью. У вас есть свои дети?

Наступает пауза, прежде чем я качаю головой.

— Нет.

Майерс пожимает плечами.

— Что ж, возможно, однажды вы поймете. В любом случае, детка, увидимся с тобой и Мануэлем.

Я смотрю, как он переходит улицу и садится в свою машину. Минуту спустя, отъезжает от тротуара и коротко машет нам, проезжая мимо. Тем временем мы с Ив стоим и между нами самая неловкая гребаная тишина, какую только можно вообразить. По правде говоря, я понятия не имею, что сказать.

— Данте, — я резко поворачиваюсь на голос Джозепа. — Пора ехать.

Он прав. Нам нужно продолжать двигаться. Навстречу следующему убийству, следующей стране, следующей драме… Я внезапно чувствую себя разбитым. На мгновение я представляю, каково это, взрослея иметь такого отца как Майерс, который хвалил бы мои достижения вместо того, чтобы выбивать из меня дерьмо за то, что я недостаточно быстро убивал. За то, что медлил, нажимая на курок. Но такого рода мысли всегда будут бессмысленными. В моей жизни для них нет места. Я родился плохим. Конечный результат всегда оправдывал средства.

— Шоппинг окончен, — мрачно объявляю я, распахивая дверь перед Ив. Она скользит в машину, не глядя на меня, и я следую за ней, стараясь держать себя в руках, пока она садится, как можно дальше от меня.

— Новости от моей команды, — говорит Томас, передавая мне мой айпад. — Они думают, что ваш брат направляется на юг, в Саламину. Либо это, либо он все еще ищет убежища в Картахене.

Я беру айпад и просматриваю детали, но ловлю себя на том, что больше пялюсь на профиль Ив, любуясь ее мягкими пухлыми губами и милым вздернутым носиком. Ее волосы все еще были мокрыми после душа, когда мы выходили из моего дома, поэтому она собрала их в беспорядочный пучок. Я хочу вытянуть заколки и запустить пальцы в ее длинные темные пряди, восстанавливая нашу связь и привязывая ее обратно к себе. Она не перестает смотреть в это чертово окно.

Передавая айпад обратно Томасу, я пытаюсь взять ее за руку, но она вырывает ее из моей хватки. Я сжимаю зубы и списываю это на очередное гребаное неповиновение. Предполагалось, что это будет веселая прогулка, но она превратилась в ад. Я знаю, как работает ее разум. Ив сидит там и перечисляет все причины, по которым мы не должны быть вместе. Слишком много «против» и только одно «за», и я намерен напоминать ей его снова и снова до конца дня.

Это, конечно же, должно было случиться, но я думала, что это произойдет на моих условиях. Последние несколько месяцев итак было очень много чего продиктовано и управляемо им. Я просто надеялась, что это будет что-то, над чем у меня будет немного больше контроля. Встреча, назначенная в моем собственном темпе. Я не рассчитывала на элемент неожиданности, и теперь это стало неприятностью — большой, ужасной, запутанной неприятностью.

Встреча Данте с моим отцом воскресила много неприятных воспоминаний. Внезапно я снова оказалась в той больничной палате, моля его о пощаде. Умоляя за нас обоих. На мгновение перед взором Данте стал лишь хладнокровным убийцей, а не красивым противоречивым мужчиной, которого я стала страстно желать. Я так обижена и зла. Он проигнорировал мои мольбы о гарантии не причинять вреда моему отцу. В результате между нами что-то сломалось. А еще эта ложь про дочь. Он знает, что я видела фотографии. Неужели Данте думал, что я просто забуду его реакцию в бункере, когда я расспрашивал его о ней? Я ошибочно предположила, что с таким количеством обмана, витающего вокруг нас, между нами каким-то образом будет больше ясности.