— Я собираюсь уволиться из издательства, — она звучит неохотно и принявшей это одновременно. — У нас настоящий конфликт интересов, не так ли? Босс картеля и репортер-расследователь… Но я не могу бросить писать. Я бы слишком сильно скучала по этому.

— Я не хочу, чтобы ты это сделала, — наклоняюсь и на мгновение ловлю ее губы своими. Писательство — это часть ее личности, ее сила. — Просто сосредоточься на другом преступнике для разнообразия. Я слышал, на Уолл-стрит их полно.

Она не улыбается. Как будто даже не слышала меня.

— Мне нужно правосудие ради моего брата, Данте.

Эти слова. Они ранят меня так, как я никогда не думал, что возможно. В очередной раз мое прошлое вылило ведро воды на тот хрупкий портрет будущего, которое мы могли бы разделить.

— Должен ли я сдаться УБН, ФБР или ЦРУ, или это гражданский арест? — я растягиваю слова, с трудом втискиваясь в рукава рубашки. Она протягивает руку, чтобы помочь натянуть подол на мой пресс. В то же время я ловлю на себе ее пристальный взгляд. — Это довольно сложная дилемма, не так ли, мой ангел? — добавляю, смягчая тон. — Мы все о похоти, ненависти и той тонкой грани, между ними, на которой ты сейчас.

— Огромная часть меня никогда не простит тебя за то, что ты сделал, Данте. Я скучаю по нему каждый день.

Я не отвечаю. Не могу. Я ненавижу видеть боль, отражающуюся в ее глазах, и осознание того, что это я ее причинил, ранит глубже, чем любая пуля.

Протянув руку, я ввожу код, чтобы открыть сейф в стене с гораздо большей силой, чем необходимо. Беру оттуда пистолет, и засовываю его за пояс джинсов.

— Если мы пройдем через это, мой ангел, я обещаю провести остаток наших жизней, заглаживая вину перед тобой

— Есть только одна вещь, от которой станет лучше, Данте.

Ей не нужно вдаваться в подробности. Я знаю, на что она намекает. Как там она назвала мою болезнь, неутолимая жажда крови? Звучит почти правильно. Что бы это ни было, черт возьми, это не исчезнет в ближайшее время.

— Одевайся. Нам нужно идти.

Ив роняет полотенце и наклоняется, чтобы поднять с пола лифчик и топ. Я чувствую, как снова становлюсь твердым.

— Что будет после того, как я уйду?

Я напиваюсь до бесчувствия, прежде чем начать свое кровавое возмездие.

Заставляю себя мрачно улыбнуться.

— Чем меньше ты знаешь об этом, тем лучше.

Она делает паузу.

— Потому что ты мне не доверяешь?

— Нет, mi alma, совсем наоборот, — выражение моего лица расслабляется, когда я притягиваю ее обратно в свои объятия и утыкаюсь носом в ее сладко пахнущие волосы. — Это потому, что я не доверяю себе.

Выходить из бункера через главный дом слишком рискованно. Сейчас пожар потушен, но балки перекосились, и крыша частично обрушилась. На восстановление уйдут месяцы. До тех пор я поручил Джозепу незаметно найти и купить другую крепость — частный остров в Тихом океане — чтобы она служила базой, пока мы будем планировать нашу контратаку.

Есть и другая причина. Все мужчины, которых я оставил здесь, чтобы защитить Ив, были изувечены и свалены в кровавую гору на моей подъездной дорожке, все, кроме Мануэля. Каждый из этих людей заслужил мою благодарность и неизменное уважение. Их семьям будет выплачена исключительно хорошая компенсация. Они молчали. Ни один из них не проговорился о местонахождении моего секретного бункера, несмотря на многочасовые пытки. Мои люди сражались и умирали, как чертовы солдаты.

— Сюда.

Я крепче сжимаю руку Ив, когда тащу ее по туннелю ко второму скрытому входу рядом с пляжем. Я чувствую, как она вздрагивает от моей хватки, но не смею ослабить ее ни на секунду. Ее прикосновение — единственное, что не дает моей тьме захлестнуть меня. Я не могу размышлять о том, что мой брат сделал с моими солдатами, только не здесь, в присутствии моего ангела. Я набираю еще один код на стене. Дверь отъезжает в сторону, и нас слепит резкий солнечный свет. Звук волн, разбивающихся о скалы, действует для нас как своего рода проводник, пока мы стоим там ожидая, когда наши глаза привыкнут.

— Я знаю это место, — удивленно говорит она, моргая и оглядываясь по сторонам. — Мы рядом с пляжем, за домом. Твои люди охраняли здесь.

Больше нет.

Джозеп появляется в поле зрения. Он ждал нас. Он кивает Ив, и я наблюдаю, как она рассматривает его ужасную рану на голове.

— Медики уже здесь. Все остальное уже готово.

Я киваю ему.

— Хорошо. Пошли к самолету. Позже обсудим больше.

Все еще держась за руки, мы с Ив гуськом идем по узкой тропинке, которая прорезает растительность прямо к посадочной полосе. Джозеп замыкает шествие. Я стараюсь все время держать дом и прощальный подарок Эмилио вне поля зрения. В воздухе все еще витает запах смерти и дыма, а пальмы по обе стороны от нас обуглены и тлеют. Мой брат хотел уничтожить все, что у меня было, прежде чем запаниковал и сбежал.

Каким-то образом он получил известие, что мы сбежали из Колумбии, хотя будь я проклят, если знаю как. Мы убили всех его людей и оставили его особняк гореть. Мы фактически стерли друг друга с лица земли. Теперь мы вовлечены в смертельную гонку, и готовы увидеть, кто сможет восстать из пепла первым. Неужели он объединился с нашими врагами, чтобы провернуть это дело? Как долго он замышлял мое падение? Речь идет не только о бизнесе. Теперь я это вижу. Он хотел ударить меня куда сильнее, и именно поэтому он пришел за Ив.

— Боже мой, лошади! — я чувствую, как Ив тянет меня за руку, когда останавливается. — С ними все в порядке? Вам удалось их спасти?

Я ловлю взгляд Джозепа через ее плечо. Если то, что мой брат сделал с моими людьми, было плохо, его действия с моими лошадьми, были невообразимыми. Я качаю головой.

Она выглядит ошеломленной.

— Мы можем просто перепроверить? Они могли сбежать в другой…

— Они мертвы, мой ангел, — я стараюсь говорить как можно более нейтральным тоном, хотя внутри меня все кипит. Я наблюдаю, как на ее прекрасном лице отражается целый спектр человеческих эмоций, от шока и недоверия до, наконец, гнева.

— Я понимаю, — натянуто говорит Ив. — Еще больше невинных попало под перекрестный огонь. Когда, черт возьми, вы, люди, чему-нибудь научитесь?

Она пытается протиснуться мимо меня, но я хватаю ее за руку и разворачиваю обратно.

— Успокойся, Ив. Мы бы не смогли для них ничего сделать.

— Ты должен был оставить их в покое. Тебе не следовало покупать их и привозить сюда!

Она снова пытается протиснуться мимо меня, и на этот раз я позволяю ей, даже несмотря на то, что это посылает волну покалывания через мою лопатку. Я заслуживаю этой боли. Я знаю, что Ив больше не имеет в виду лошадей, и что самое худшее, она права. Если бы я просто прошел мимо того винного магазина, я бы никогда не дал Эмилио боеприпасы, которые он искал. Ничего из этого не произошло бы.

— Ни черта не говори, — рычу я на Джозепа.

— Я бы не посмел, — мягко говорит он, но одаривает меня своим самым холодным, самым непоколебимым взглядом. — Как плечо?

Ничто не ускользает от его внимания. Я знаю, он только что видел, как я вздрогнул.

— Чертовски болит.

— Тебе нужен морфин?

Я качаю головой, наблюдая, как Ив отходит все дальше и дальше. Ее голова опущена, тонкие плечи сгорблены. Она чертовски зла на меня. Джозеп следит за моим взглядом, и изгибает губы.

— Если бы я не думал, что ты надерешь мне задницу, я бы сказал, что она мне нравится.

— Я так и сделаю, так что держи свой чертов рот на замке!

— Справедливо, — вздыхает он и, верный своему слову, больше ничего не говорит, пока мы не достигаем посадочной полосы.

Ив направляется прямо к трапу самолета, даже не оглянувшись на меня. Томас маячит рядом, и бросает на меня взгляд, в поисках указаний. Я качаю головой. Отпусти ее. Если ей так понравились эти чертовы лошади, я куплю ей дюжину новых. В этой игре все можно использовать и заменить.

Все, кроме Ив.

— У нас есть местоположение Сандерса, — объявляет он, подходя, чтобы присоединиться к нам.