Я проснулся в объятиях любимой женщины с расплавленным сокровищем, покрывшим кровать и приковавшим нас к чертову матрасу.

Рокси застонала, когда проснулась, одна из ее ног тоже застряла в застывшем золоте, хотя остальная часть ее тела была накинута на мое, так что она избежала худшего.

Я не знал, с чего начать, пытаясь все исправить, но она только закатила глаза, когда я сделал замечание по этому поводу, и подняла руку, используя свою магию земли, беря под контроль металл и заставляя его вернуться в ту форму, которую он принимал до того, как нам довелось превратить его в расплавленную кашу. Она бросила монеты и драгоценности обратно в сундук с сокровищами, стоящий рядом с кроватью, и встала с кровати, не позволив мне остановить ее.

— Нам нужно спланировать наше нападение на твоего отца сегодня, — сказала она, пересекая комнату и открывая шкаф, агрессивно перебирая свою одежду.

— Нужно, — согласился я, следя глазами за ее движениями и стараясь не думать о том, сколько еще утр у нас осталось до того, как звезды придут за своим долгом. Потому что я знаю, они придут. Я могу дать сколько угодно клятв и бороться изо всех сил, но в конце концов я не вижу никакого реального выхода из этой ситуации, несмотря на то, как бы мне этого ни хотелось.

— Так что нам нужно поспешить. — Она достала из шкафа длинное золотистое платье, которое было на ней во Дворце Пламени, и облачилась в него, пока я продолжал наблюдать за ней. — Я уверена, что тебе не стоит на меня смотреть, чувак.

— Я не твой чувак, — раздраженно прорычал я. — И почему я не должен смотреть на тебя?

— Ты уже передумал? — с любопытством поинтересовалась она. — Ведь это ты решил жениться. А меня вполне устраивает жизнь в грехе.

— Правда? — спросил я, внезапно почувствовав себя гораздо бодрее, когда поднялся на ноги.

— Я же сказала тебе, никакой ерунды. Ты хочешь этого или не хочешь. Я не собираюсь устраивать массовые гулянки и ходить в девственно белых вещах. Ты либо принимаешь меня такой, какая я есть, либо вообще не принимаешь.

— Ты знаешь, как мне нравится принимать тебя, — грубо ответил я, и она ухмыльнулась в ответ.

— Тогда пойдем. Я уже написала Джеральдине и остальным, так что, без сомнения, она в полном ахуе и делает какие-то безумные приготовления с нулевыми временными рамками. Я не хочу давать ей достаточно времени, чтобы она успела наворотить дел.

— Упаси небеса, — поддразнил я.

— Военный совет начнется через полчаса, — бросила она в ответ, и я выгнул бровь.

— Ты серьезно, — заявил я.

— Ты собираешься стать Вега или как? — раздраженно спросила она, и я понял, что все это выводит ее из зоны комфорта, но вот она здесь, прекрасно выглядит, чтобы позавтракать, и ждет, когда я на ней женюсь.

— Ты будешь Акрукс, — поправил я, и она лукаво улыбнулась.

— О нет. Я знаю, как это здесь работает. Пара берет имя самого могущественного Фейри в их отношениях. В данном случае это я.

Мои губы удивленно разомкнулись, когда она сказала это, и я понял, что она права. Всю мою жизнь не было никаких перспектив, что для меня найдется пара, которая окажется более могущественной партией, поэтому я всегда полагал, что любая моя жена возьмет мою фамилию. Но ее утверждение оказалось правдой. С другой стороны, она до сих пор не сразилась со мной и не победила, так что я вряд ли скоро склонюсь перед ее властью.

— Тебе придется посадить меня на задницу, прежде чем я признаю, что это правда, детка, — ответил я.

Рокси взглянула на золотые часы, стоявшие на тумбочке, и вздохнула.

— Нет времени. Мы можем решить вопрос с фамилией после того, как убьем твоего отца. Его отрубленная голова будет сидеть и смотреть, как я надираю тебе задницу, и у него будет место в первом ряду в тот момент, когда его драгоценный Наследник будет вынужден, наконец, склониться, и последний клочок надежды его империи погибнет. Это так романтично.

— Блядь, мне нравится, когда ты говоришь как психопатка, — сказал я.

— Я говорю так гораздо чаще с тех пор, как встретила тебя, — ответила она.

Неистовый стук в дверь привлек наше внимание, и она вздохнула.

— Вот уже херня. Поторопись, мать твою, пока все это не переросло в свадьбу.

— Не дай звезды, — саркастически согласился я, и она отмахнулась от меня, направляясь к двери, где возбужденные крики Джеральдины пронзали воздух так громко, что я боялся за свои барабанные перепонки.

Я увидел там Дарси и Софию и поднял руку в знак приветствия за полсекунды до того, как Рокси вытащили наружу и захлопнули дверь перед моим носом, а Джеральдина приказала мне стереть с глаз вид ее королевы.

Эта девушка, честно говоря, чертовски сумасшедшая, но я признаю, что она мне немного нравится.

Ксавьер, Наследники и Орион появились через несколько минут, когда я застегивал рубашку, и я не смог сдержать ухмылку, которая растянула мои губы, когда все они набросились на меня, выкрикивая поздравления и хлопая меня по спине. Сет обрезал волосы с той стороны, которую сжег Орион, и заплел косичку, которая обвивала волосы с другой стороны. Дарси сказала, что он похож на воина викинга, что бы это ни значило, и, несмотря на наши насмешки над ним, я уверен, что мы все дружно согласились, что ему чертовски идет.

Я вышел из Берроуза и обнаружил маму и Хэмиша в домике, который скрывал его от посторонних глаз, вместе с Габриэлем и его семьей, и когда мама увидела меня, то бросилась ко мне, обняла меня и сказала, что это самый счастливый день в ее жизни.

Я сжал ее в объятиях, стараясь не чувствовать обиды за годы, украденные отцом у нас, а просто крепко держался за время, подаренное нам сейчас.

— Я так горжусь тобой, — вздохнула мама, сжимая переднюю часть моей рубашки и глядя на меня со слезами на глазах. — Твой отец так старался сделать из тебя зеркальное отражение того человека, которым он был, но, несмотря на все шансы, поставленные против тебя, ты боролся с его влиянием и вырос в настоящего мужчину. Мужчину, который смог вернуть ваше счастье из лап самих звезд. Мужчину, который достоин любви такой девушки.

Я притянул ее в свои объятия, когда эти слова затронули какую-то струну глубоко внутри меня и прозвучали гулкой нотой, которая отозвалась эхом до самых моих костей. Потому что эти слова воплотили в себе все то, что пытался доказать, что могу стать таким за последний год, и услышать их из уст женщины, в любви которой мне так долго отказывали, значит для меня все. Нам необходимо было уделить больше времени, чтобы провести его вместе, но если я смог поверить в эти слова, то, по крайней мере, я смогу уйти из этого мира, зная, что сделал достаточно, чтобы доказать всем вокруг, каким мужчиной я могу быть, и они смогут запомнить меня как человека, который достоин уважения.

Рокси ждала меня на самом дальнем краю границы, окружавшей Берроуз, где холмы обрывались, открывая потрясающий вид на окрестности, где орлы парили над ландшафтом, а на деревьях расцветали все оттенки осени, их листья летели по небу на холодном ветру, обещавшем конец их славе.

Я смотрел на свою девушку, сокращая расстояние между нами и остальными, сгруппировавшимися позади меня, шагая через поле потрясающих полевых цветов, которых здесь точно не было, когда я был тут в последний раз.

Рокси с усмешкой смотрела на меня, улыбаясь уголками губ. На ней было потрясающее кроваво-красное платье из кружева, сшитого вручную, которое оставляло спину обнаженной и имело шлейф, расходящийся вокруг ног. Ее длинные темные волосы были уложены в хвост, а распущенные локоны ласкали шею, лицо подкрашено косметикой, глаза подведены черным, а губы — рубиново-красным, как кулон, который она носила на шее специально для меня.

Хуй знает, как Джеральдина успела преобразить ее за десять минут с того момента, как я видел ее в последний раз, или где, черт возьми, она нашла такое платье, но мой пульс бешено бился, когда мои глаза пировали, глядя на то, как она ждет меня.

Джеральдина начала громко всхлипывать, а Дарси пускала слезы из своих серебряных глаз, которые, как я знаю, были вызваны нашей ситуацией, но в тот момент я не мог сосредоточиться на этом. Все, что я мог видеть — это она. Девушка, которая завладела моим сердцем еще до того, как мы познакомились.