Я зарычал, когда мужское колено врезалось в затылок одного из мальчишек, и они вдвоем упали в грязь.

Я завыл, но на этот раз это был настоящий волчий вой: я стянул с себя одежду и бросился в бой, мои огромные лапы врезались в грязь, пока я бежал против потока убегающих Фейри, стремясь добраться до детей. Огненные перчатки Феникса на моих руках изменили форму, чтобы уместить мои лапы, но я не давал пламени разгореться, пока бежал сквозь море наших союзников, дабы никого не ранить.

Впереди меня раздались крики, и огромная тень заслонила луну: массивная Нимфа ворвалась в толпу, сбивая Фейри с ног и вонзая свои щупы им в грудь.

Люди бросились на меня, повсюду ужас, магические заклинания поднимались в воздух, что только усиливало опасность, когда взрывы огня и льда проносились над толпой.

Я громко рявкнул, пытаясь сказать им, чтобы они остановились, пригнул голову, когда с неба упал ледяной шар и снес парня рядом со мной. Я перепрыгнул через двух женщин, стоявших передо мной, и приземлился прямо над телами двух детей, когда Нимфа поднялась над ними, и ее ветвистая рука врезалась мне в голову.

Я с воплем пошатнулся в сторону, но не упал, а вскочил на ноги и с диким рычанием вонзил когти в ее грудь, огонь зажегся на моих перчатках и впился в ее тело.

Нимфа вскрикнула от боли и попятилась назад, а я, воспользовавшись своим преимуществом, подпрыгнул и перекусил ей горло, одновременно разрывая когтями ее тело. Что-то хрустнуло под давлением моих челюстей, и Нимфа превратилась в пепел, мои лапы ударились о землю, и я повернулся к детям в облаке пыли и углей, подталкивая их носом, чтобы они поднялись.

Мальчик был немного старше и потянул свою младшую сестренку за руку, их маленькие пальчики вцепились в мой мех, когда я помог им забраться на спину.

Затем я поднялся во весь рост и вместе с толпой устремился к разрушенному забору, силы Макса и Вошера струились по мне и заставляли мое сердце петь. Свобода уже близка, мы так близко.

Глаза Макса остановились на мне в толпе повстанцев, и он побежал вперед, навстречу мне, снимая детей с моей спины и прижимая их к своей груди.

— Я выведу их отсюда. Кэлу нужна помощь, — настоятельно сказал он, повернулся и побежал за ограду.

Его последние слова оставили меня с чувством ужаса в груди, когда я вскочил на вершину одного из сараев, чтобы оглядеть территорию и найти его.

Калеб сражался с тремя Нимфами, быстро двигаясь и нанося им удары своими двойными клинками, но он не в силах сдержать их всех, даже с его скоростью. И когда одна из них ударила его кулаком по голове, сбив с ног и повалив на спину, я громко завыл, надеясь, что он услышит и поймет, что я иду. Тогда я спрыгнул с крыши сарая, и мои лапы ударились о землю. Я уже бежал, рвался к своему лучшему другу и парню, которого я так сильно люблю, что мысль о его потере приводит меня в ужас.

Я снова завыл, давая понять, что уже близко, а затем бросился в бой, готовый помочь, столкнувшись с ближайшей к нему Нимфой и повалив чудовище на землю. Я с такой силой полоснул когтями по его морде, что затрещали кости. Чудовище сдохло от моего очередного удара, пепел разлетелся вокруг моих ног, и я обернулся, обнаружив Нимфу с щупами, прижатыми к груди Кэла, неподвижно лежавшего на спине, глаза его были закрыты, губы бледны.

Я завыл от отчаянного страха, бросаясь к нему, и вдруг в глазах у меня вспыхнул совершенно убийственный красный цвет, когда я столкнулся с Нимфой, до того как она сумела вонзить свои щупы в грудь Кэла, и стал кусать ее со всей силы, пока не раздался мерзкий хруст и моя жертва не превратилась в пепел.

Последняя Нимфа повернула назад и побежала, но я не отпустил ее, атакуя ее с кровью ее друзей на губах и оскаленными для убийства зубами.

Я взмыл в воздух, приземлился ей на спину и повалил на землю с сильным треском. Я вернулся в форму Фейри и обрушил свои перчатки на ее затылок, нанося удар за ударом со всей яростью души человека, вырванной из его тела. И если Кэл мертв, значит, так оно и есть.

Нимфа скончалась с болезненным воплем, и я упал в грязь, поднимаясь, покрытый грязью, кровью и копотью. Я бросился к своему другу, стирая пепел с глаз, опустился рядом с ним, разорвал его рубашку и прижал руки к его груди, когда Ксавьер пронесся над головой с яростным ржанием, вонзив свой рог в грудь другой Нимфы, бегущей на нас, убив ее смертельным ударом и осыпав нас блестками, пролетая мимо.

Целительная магия хлынула из меня, как только моя магия соединилась с магией Калеба, у меня вырвался стон полного облегчения от осознания того, что он все еще со мной.

— Кэл, вернись. Очнись, — прохрипел я, подавая ему волну за волной целительной магии и чувствуя, как заживает травма головы, и его глаза моргнули и открылись.

— Я знал, что это будешь ты, — сказал он, его голос был сухим, а на губах заиграла косая улыбка. — Всегда ты. — Затем его глаза расширились от страха, когда он взглянул через мое плечо, и он схватился за меня, перевернув нас так, что он оказался на мне, и у меня перехватило дыхание, когда я увидел Лайонела Акрукса, несущегося на нас в небе, его нефритово-зеленая чешуя сверкает, а из его открытой пасти вырывается огонь, нацеленный прямо на нас.

Вокруг нас поднялся купол из плотной почвы, превратившись в камень перед самым взрывом, Калеб стиснул зубы, пытаясь удержать его на месте. Я прижал ладонь к его руке, предлагая ему свою магию, и его барьеры мгновенно опустились, стон удовольствия вырвался из меня, когда наша сила слилась воедино, и я почувствовал вкус его силы на своем языке.

Камень превратился в непроницаемый металл, серебристо вспыхивая от силы наших объединенных стихий земли, мы не давали огню Лайонела коснуться нас, и несколько золотистых локонов Калеба упали вперед, коснувшись моего лба, наше дыхание смешалось внутри маленького пространства, пока мы сражались, защищая друг друга.

Из-за барьера донесся гневный рев, и мы рассмеялись.

— Давай вылезем через туннель, и пусть он тратит силы, пытаясь попасть сюда, — предложил Калеб, и я усмехнулся, кивнув в знак согласия. Но никто из нас не сдвинулся с места, и вдруг пространство показалось мне таким маленьким, а его тело, придавившее меня, затруднило дыхание.

— Кэл, — прошептал я. — Я хотел сказать тебе… Дарси считает, что я должен. И Орион тоже, вообще-то, а и Тори, раз уж я об этом заговорил. И вообще, сейчас, возможно, не лучшее время, но…

Купол внезапно слетел с нас, и показался Лайонел с обхватившими его когтями, на его чешуйчатом лице появилась драконья ухмылка, когда он обнаружил нас под ним. Калеб с яростным криком метнул один из своих двойных кинжалов, и тот вонзился в щеку Лайонела, заставив зарычать от гнева, и он отступил назад, пытаясь вырвать кинжал.

— Мы должны спуститься под землю! — Я ухватился за рубашку Калеба и заставил землю провалиться под нами, скрыв нас из виду, земля нагрелась вокруг нас, и пламя Лайонела попыталось последовать за нами.

Но мы опускались все глубже и глубже, пока вдвоем не проложили туннель, встали на ноги и побежали быстро и тяжело, пытаясь преодолеть расстояние между нами и этой психованной ящерицей.

— Нам нужно увести его от повстанцев, — решительно сказал я, и Калеб кивнул, между нами проскочил взгляд, говорящий, что сегодня мы точно можем умереть, но мы одновременно принялись прокладывать тоннель вверх, зная, что ни один из нас никогда не спрячется под землей.

— Ты лучший Фейри из всех, кого я знаю, Кэл, — серьезно признался я ему. — И я чертовски люблю тебя всем сердцем.

— Я заставлю тебя повторить это, как только мы выберемся отсюда, Сет, — сказал он, одарив меня одной из своих наглых ухмылок, но она исчезла, как только мы приблизились к поверхности, и он бросил на меня напряженный взгляд. — Но на всякий случай, я хочу, чтобы ты знал, что я не выбрал бы никого другого в этом мире, с кем можно умереть бок о бок. Ты любовь всей моей жизни, ты знаешь это? Я чертовски люблю Дариуса и Макса, но ты и я? У нас есть нечто особенное, что я даже иногда не могу объяснить.