Спенс нахмурился.

— Я ничего не узнаю, — сказал он. Слишком многое изменилось. Ведь модель была сделана несколько тысяч лет назад. — Поверхность сейчас совсем не похожа на эту модель. И самое главное, я не вижу конуса вулкана. Где он?

Кир подумал, соображая, что может означать слово «вулкан», а затем решительно указал длинным пальцем на область между двумя высохшими руслами каналов.

— Во время Сожжения здесь было несколько действующих вулканов. Это недалеко от Тсо.

— Они могли объединиться в группу?

— Почему бы и нет?

— Значит Гора Олимп образовалась на месте бывших вулканов. Это та самая гора, к которой я шел, когда заблудился. — Спенс внимательно изучил модель, отметив огромный каньон, идущий прямо к западу от гигантской долины Маринер. Каньон был настолько велик, что в нем мог бы поместиться весь хребет Скалистых гор, и еще осталось бы место для Гранд-Каньона. Если довериться модели, то окраина Тсо лежала рядом с одним из притоков, впадавших в эту систему каньонов.

— Похоже, именно здесь я наткнулся на тоннель. Вот здесь. До дна каньона оставалось еще далеко. Значит, система тоннелей начинается здесь. — Он указал на равнину на востоке.

— Кали, — сказал Кир.

— Что это?

— Небольшое подземное поселение, в котором жили рабочие, строившие корабли. На модели его нет. Но именно на этой равнине строились звездолеты. Оттуда они навсегда покидали Овс.

Спенс попытался представить сотни кораблей, висящих в розовом небе Марса, прежде чем исчезнуть в пустоте.

— Интересно. Место, откуда ушли последние марсиане, оказалось как раз тем, на которое пришли первые земляне. Если я не ошибаюсь, станция терраформирования расположена примерно здесь.

— Кали соединялась тоннелями с Тсо и с другими городами. Я отведу тебя туда.

Спенс испытывал странное чувство раздвоения. С одной стороны, он не хотел покидать Тсо и его единственного обитателя, не хотел отказываться от знаний исчезнувшей расы, но с другой — очень хотел вернуться.

— Знаешь, Кир, мне очень хочется остаться, — поделился он своими соображениями. —Я бы отдал все, что у меня есть, лишь бы продолжать работать здесь.

— Ты вернешься, когда сможешь.

— Обязательно! Обещаю. Здешние сокровища не имеют цены. Никто на Земле даже представить не может, сколько здесь всего! — Спенсу казалось, что он сказал нечто приятное для Кира, но оказалось, что все не так. Инопланетянин отрицательно покачал головой.

— Я опять что-нибудь не так сказал? — забеспокоился Спенс.

— Нет, все в порядке. Просто ты напомнил мне, что я снова останусь один… — Кир отвернулся.

— Что же ты будешь делать, когда я уйду? Вернешься в саркофаг?

— Нет, не время спать. Установлен контакт между нашими планетами. Теперь я в ответе за обе планеты.

Спенс содрогнулся, представив Кира одного на всей планете.

— Я вернусь, Кир, — поклялся он. — Не знаю, когда и как, но обязательно вернусь!

Кир внимательно посмотрел на него.

— Никому не дано знать свою судьбу. Проходит время, и даже реки меняют русло. Я не требую от тебя ничего. Не стоит давать подобные обещания.

Марсианин повернулся и положил руку на гладкий выступ в виде шара. Неожиданно шар открылся, открыв два маленьких диска, лежащих на подставке. Кир взял один из них и передал Спенсу. Спенсу недоуменно повертел диск в руке. Он напоминал морскую раковину, только без желобков и узорчатых краев. Рука ощутила тепло.

— Ты чувствуешь силу?

— Я чувствую тепло. Что это?

— Это… — он подыскивал нужное слово, — бнери — устройство связи. Я Хранитель. Теперь, когда ты разбудил меня, я должен охранять и тебя. Вот, ты держишь свою защиту. Подумай обо мне, и я в тот же момент пойму, что с тобой происходит и приду на помощь.

Подобный поворот событий озадачил Спенса едва ли не больше, чем все, увиденное на Марсе.

— Как это может быть?

— Я мог бы объяснить тебе… науку об устройстве мира, но на это уйдет много времени. У тебя его нет. В остальном, слетать на Землю для меня не проблема. Здесь есть машины. С их помощью я могу путешествовать, куда захочу.

— Но почему ты хочешь защищать меня? От чего? — Спенс все никак не мог поверить в эту поразительную возможность.

— Потому что ты знаешь секрет Овса, ты знаешь о его городах. А еще потому, что ты — мой друг, первый из тех, кому дано объединить наши цивилизации. Это очень важно для обоих наших миров. Будет важно…

Спенс не знал, что сказать.

— Спасибо, Кир. Я возьму это и обязательно воспользуюсь, если придет нужда.

— Теперь я приглашаю тебя на прощальный ужин, — чопорно сказал Кир. — А потом ты уйдешь. На этот раз я приготовлю настоящую еду. Да, — ответил он в ответ на удивленный взгляд Спенса, — первый ри вырос. Для последнего ужина как раз подойдет настоящая овсинская еда.

— Не надо «последнего». Просто поужинаем.

Блестящие купола станции терраформирования поблескивали в жестком свете солнца. В небе виднелось одно еле заметное розовое облачко. Тусклая красная пыль лежала неподвижно. Даже легкий ветерок не шевелил песчинки. Вокруг станции — никакого движения, и на мгновение Спенс испугался, что исследовательская группа вернулась в Готэм без него.

Здесь, на поверхности, кислорода в воздухе было еще меньше, чем в Тсо. У Спенса начала кружиться голова, и он решил посидеть, прежде чем преодолеть последний километр, оставшийся до станции.

Кир оставил его километрах в трех от станции. Спенс не хотел, чтобы со станции кто-нибудь заметил марсианина, тогда тайну уж точно не удалось бы сохранить. Так что они расстались, и дальше он пошел один.

Он пожалел, что не надел шлем сразу же. Несколько резких движений привели его на грань обморока. Передохнув, он пошел медленнее, а последние метры преодолевал и вовсе словно в замедленной съемке. Подойдя совсем близко к станции, он в очередной раз удивился, почему вокруг не заметно движения.

Еще на подходах он заметил красный шлейф пыли на дальней стороне базы. Его можно было принять за пылевой вихрь, но в воздухе не ощущалось ни малейшего ветра.

Шлейф двигался, и Спенс догадался, что это всего лишь след от подъехавшей машины. Вскоре он увидел маленькую фигурку, мелькавшую среди зданий. Потом она исчезла.

Значит, на станции кто-то все же есть, подумал Спенс. А раз есть один, значит, есть и другие. Он оглянулся в надежде еще раз увидеть Кира, но каменистая равнина была пуста.

Итак, он вернулся…

Аджани завершил очередной поиск. Все, что он делал, кончалось разочарованием. В таком удрученном состоянии он и вернулся на станцию. С утра у него еще теплилась надежда, теперь она испарилась, как роса под палящим солнцем. Он принял душ — одно из немногих подлинных удовольствий на Марсе — и за едой быстро просмотрел ежедневный отчеты. Ни одного сообщения от Пакера. Ни одного сообщения от наблюдательных постов. Аджани задумчиво жевал питательные капсулы — они составляли основной рацион для обитателей станции — и запивал их холодной водой.

Все мысли индийца занимал завтрашний, последний поиск. Конец экспедиции неотвратимо приближался. Через десять-двенадцать часов вернутся Пакер с командой, начнут консервировать установку и готовиться к отлету. Он хотел успеть сделать еще один рейс вдоль рифтовой долины на западе. Если и он ничего не даст, придется признать правоту Пакера, и надежд обнаружить хоть бы тело Спенса уже не останется.

Именно об этом он и думал, когда услышал свист внешнего воздушного шлюза. Он повернулся, ожидая увидеть Пакера с кадетами, однако вместо этого он увидел одинокую фигуру без шлема за полупрозрачной переборкой шлюзовой камеры. Как назло, тень там лежала гуще, и поэтому он не сразу понял, кого видит.

Мгновенно его чувства обострились, как у тигра на охоте. Аджани вскочил, уже стараясь справиться с приливом возбуждения, потрясшим его, когда до него дошло, кто перед ним.