А как же побег? Канада? С ребенком на руках об этом не стоит даже мечтать. Может, есть какой-то способ избавиться от него? Но, едва подумав об этом, Элизабет ужаснулась. Это тяжкий грех, и Господь покарает за такое деяние. Да и как это сделать? Анна откажется искать средство, а расспрашивать негритянок самой не повернется язык.

Элизабет энергично раскачивалась в кресле, все еще не до конца поверив в происходящее. Нет, это все чушь! Дурнота прошла, и больше ее не тошнит. А задержка… Что ж, они и раньше случались. Правда, максимум на неделю… Элизабет пощупала грудь. Болит. Да и живот ноет, прямо как перед месячными. Наверняка, не сегодня-завтра они придут.

В ее мысли ворвался шум подъезжающего экипажа за окном. Элизабет вскинула голову. Кого еще принесло?

Вставать и выходить на балкон, чтобы посмотреть, не было сил. Элизабет качалась в кресле, прислушиваясь к происходящему, пока через пару минут в комнату не постучала Сара.

— Прибыли мистер и миссис Паркер, — сообщила она.

Сердце радостно встрепенулось, и Элизабет подхватилась с кресла. Когда она спустилась в гостиную, Алекс и Мэйбл уже были там.

— Дорогая! — воскликнула Мэйбл, раскрывая объятия.

— Как я рада вас видеть! — Элизабет бросилась к подруге.

Джеймс стоял у камина, и на его лице играла то ли снисходительная, то ли презрительная усмешка.

Кофе, обмен любезностями, бессмысленные разговоры о погоде — Элизабет видела, как Паркеры ерзают в креслах, явно желая сообщить нечто важное. Она и сама хотела бы обсудить с ними возможный побег, но пока Джеймс торчит в гостиной — не выйдет.

Наконец, в светской болтовне выдалась пауза, и Алекс, поглаживая золотистую бородку, заговорил:

— Мистер Фаулер, мы, собственно, прибыли по одному деликатному делу.

— Я весь внимание. — Джеймс, опершись на подлокотники, подался вперед.

— Пару дней назад я побывал в нотариальной конторе, — сообщил Алекс. — Искал кое-какие материалы для одного дела. Так вот, там я наткнулся на один любопытный документ, который имеет некое отношение к вам.

— Да ну? И что же это за документ? — осведомился Джеймс.

— Полагаю, вы слыхали о некоем мистере Чарльзе Бэйли?

— Слыхал, — буркнул Джеймс, откидываясь на спинку кресла.

Чарльз Бэйли? Прошлый хозяин Самсона? Элизабет обратилась в слух.

— Так вот, — продолжил Алекс. — Я нашел его завещание. Подписанное за день до той злополучной дуэли, которую мистер Бэйли имел несчастье проиграть.

Джеймс не ответил, лишь недобрый огонек загорелся в серых глазах.

— И что же в том завещании? — с замиранием сердца спросила Элизабет.

Алекс прочистил горло и сообщил:

— Мистер Бэйли завещал все своей жене. Движимое и недвижимое имущество. Все, кроме одной, как выражаются здесь на Юге, «одушевленной вещи».

— «Одушевленной вещи»? — потирая подбородок, переспросил Джеймс.

— Именно так. Один из пунктов завещания гласит, что, в случае кончины мистера Бэйли, его раб по имени Самсон… — Алекс обвел всех испытующим взглядом, — …получает свободу.

— Свободу? — ошалело пробормотала Элизабет, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди.

— Да, — кивнул Алекс. — К завещанию приложена вольная грамота. Она вступила в силу после смерти мистера Бэйли.

— Погодите, ничего не пойму, — нахмурилась Элизабет. — Выходит, Самсон — свободный человек? Но почему же его тогда продали нам? Миссис Бэйли не знала о завещании?

Алекс мельком переглянулся с женой.

— Увы, — вздохнул он. — Миссис Бэйли не могла о нем не знать, ведь завещание всегда оглашают в присутствии наследников. Не хочу делать поспешных выводов, но, сдается мне, она смекнула, что за Самсона можно выручить хорошие деньги. Потому и скрыла тот факт, что он был освобожден.

— Какая подлость! Она не имела права его продавать! — Элизабет повернулась к мужу и умоляюще сцепила пальцы в замок. — Джеймс, мы должны немедленно его освободить!

Муж посмотрел на нее как на умалишенную, недоуменно вскинув бровь.

— Что? — спросил он таким тоном, что Элизабет ощутила себя полной дурой.

— Ваша супруга права, мистер Фаулер, — пришел на помощь Алекс. — По закону Самсон свободен, и вы обязаны его отпустить.

Джеймс вскочил с кресла и нервно прошелся по комнате.

— Чушь собачья! — развернувшись, выпалил он. — Я отдал за этого треклятого раба целое состояние и не собираюсь его отпускать!

Алекс, тоже поднявшись, миролюбиво вскинул ладони.

— Понимаю ваше возмущение, мистер Фаулер, но закон есть закон. Вдова совершила мошенничество, продав то, что ей не принадлежит. Я рекомендую вам подать против нее иск и потребовать вернуть ваши деньги. В знак дружбы готов бесплатно представлять ваши интересы в суде.

— Черта с два! — рявкнул Джеймс. — Этот ниггер принадлежит мне!

Он подошел к каминной полке, плеснул себе из графина виски и залпом опустошил стакан.

— Сожалею, но вы не имеете права удерживать его, — спокойно произнес Алекс. — Самсон не раб, а свободный человек.

— Ниггер — человек? — презрительно усмехнулся Джеймс. — Я устал слышать этот бред. Вы что, заодно с теми горлопанами-янки, которые сеют смуту среди рабов?

— Я на стороне закона, мистер Фаулер, — невозмутимо парировал Алекс. — А закон требует, чтобы вы отпустили этого негра.

— Я за него заплатил! Это моя собственность!

— Подайте иск против миссис Бэйли, и вам вернут ваши деньги. Но Самсон должен быть немедленно освобожден.

— Как же мне осточертел этот ниггер! — злобно пробормотал Джеймс. — Самсон то, Самсон это… Почему я постоянно слышу это проклятое имя?

— Ну так отпустите его, и он больше не будет вам досаждать.

Джеймс налил себе еще виски и принялся его цедить, лихорадочно зыркая по сторонам. В гостиной повисло молчание. Элизабет суматошно теребила манжеты, не решаясь поднять на мужа глаза.

— Нет! — наконец сказал Джеймс. — Я не собираюсь никого отпускать.

— Что? — нахмурился Алекс. — Но почему?

— Я заплатил за этого раба, мистер Паркер, и он мой. — Джеймс грохнул стакан о каминную полку с такой силой, что едва его не разбил. — Разговор окончен, и боюсь, я вынужден просить вас покинуть мой дом.

Стоя лицом к лицу, Джеймс и Алекс вперили друг в друга тяжелые взгляды. Повисла зловещая тишина, лишь равнодушное тиканье часов назойливо отдавалось в ушах. Элизабет и Мэйбл, затаив дыхание, наблюдали за безмолвной дуэлью.

Наконец, Алекс отвел глаза.

— Я этого так не оставлю, мистер Фаулер, — досадливо бросил он. — Я вернусь с судебными исполнителями. Всего вам доброго.

— Прощайте.

Алекс и Мэйбл покинули гостную. Элизабет — растерянная, оглушенная — тоже поднялась с кресла, но ее тотчас настиг грозный рык:

— А ты куда собралась? Сядь!

Ноги подкосились, и она вцепилась в спинку кресла, чтобы не упасть. Муж неторопливо приблизился к ней и, схватив за волосы, вынудил поднять голову.

— Это твоих рук дело? — буравя ее пристальным взглядом, спросил он.

— Что?

— Какого черта этот любитель черномазых является сюда и плетет всякую чушь? Что ему за дело до этого проклятого ниггера? Откуда он вообще знает, что его хозяином был тот слюнтяй?

Элизабет лихорадочно соображала. Они с Паркерами как-то действительно говорили о Чарльзе Бэйли. А еще о нем вроде бы упоминала Рэйчел — негритянка с ребенком, которой они помогали бежать.

Но Джеймсу знать об этом, разумеется, нельзя, и Элизабет лишь хлопала глазами, придумывая, как бы половчее соврать.

— Уверяю, я здесь ни при чем, — наконец выдавила она.

— Да ну? — презрительно ухмыльнулся Джеймс. — Даже странно… Обычно во всех неприятностях с этим черномазым замешана ты.

— На сей раз это не так.

— Кто знает… — загадочно протянул Джеймс и все-таки отпустил ее.

Самое время уйти, но Элизабет не удержалась от любопытства:

— И все же? Что ты намереваешься делать? Если мистер Паркер не ошибся, то Самсон действительно свобод…