— Это все из-за нас… Если бы мы не украли этот дурацкий чайник!.. Может, вернуть Брауну деньги в обмен на то, чтобы он оставил Квимбо в покое?

Самсон скорчил презрительную гримасу.

— Слишком жирно для этого борова, — бросил он. — Да и вряд ли это сильно поможет Квимбо. Даже если Браун и согласится не вызывать шерифа, он найдет другой способ поквитаться с ним.

— Ты думаешь?

— Уверен. Браун — мстительный ублюдок, а Квимбо врезал ему при свидетелях. Он этого так не оставит. Он может запросто пристрелить Квимбо и сказать хозяевам, что тот пытался сбежать.

Самсон прав. Квимбо уже зарекомендовал себя смутьяном, о чем говорила буква «Б», выжженная у него на лице. Даже если Браун сведет с ним счеты на глазах у сотни рабов, все равно поверят ему, а не им.

Нужно придумать что-то другое…

— Кэнди и Квимбо должны бежать! — прошептала Элизабет, воровато озирнувшись по сторонам.

— Как? Он уже пытался, — вполголоса ответил Самсон.

— Я знаю, кто им поможет! Паркеры.

Самсон недоверчиво уставился на нее.

— Паркеры?

— Ты помнишь Рэйчел и Тоби с твоей плантации? — спросила Элизабет, и когда он кивнул, продолжила: — Паркеры прятали их у себя, а потом помогли перебраться на Север. Не знаю, слыхал ли ты о «подземке»? Они помогают неграм сбежать.

— Но с чего белые стали бы помогать черномазым? — нахмурился Самсон.

— Ты же сам знаешь, что не все белые одинаково плохие. Взять хотя бы твоего мистера Чарльза…

— …или тебя, — закончил он. — Ты — настоящий ангел, Лиз, и если твои друзья хотя бы наполовину такие же добрые, как ты…

— Я просто пытаюсь делать то, что считаю правильным, — смутилась Элизабет. — Но хватит об этом. Нам нужен план.

* * *

Элизабет еще раз перечитала собственноручно написанные слова:

«Рабу Самсону велено отвезти шесть тюков хлопка на плантацию мистера Паркера и вернуться к утру понедельника.

Элизабет Фаулер»

Когда чернила просохли, она сложила записку вчетверо, заметив при этом, как дрожат ее руки. Вся эта затея — настоящая авантюра, и если что-то пойдет не так, то жизнью поплатятся все. Жаль, что она не может поехать с Самсоном: белая леди в телеге посреди ночи вызовет куда больше подозрений, чем раб.

Спрятать Квимбо и Кэнди в хлопковых тюках придумал Самсон, когда они обсуждали план побега. Он и Люси проберутся в амбар и подготовят тюки — выберут из них столько ваты, чтобы внутрь мог уместиться человек. Для отвода глаз в телегу погрузят шесть тюков, и Самсон отвезет беглецов к Паркерам.

Если по дороге встретится патруль, он скажет, что его хозяйка продала тюки соседям и велела их отвезти. Выписанный ею пропуск подтвердит его слова. Вряд ли кого-то удивит груженая хлопком телега в этих краях. А то, что он едет ночью — так это, чтобы не терять времени зря и завтра с утра приступить к своим обычным обязанностям.

Но сначала Квимбо и Кэнди нужно как-то освободить. Слава богу, что сегодня воскресенье! Этот день Браун, Томас и Чак обычно проводят в домике управляющего, где играют в карты и нажираются виски. Остается лишь надеяться, что они не изменят своей привычке, и к вечеру будут мертвецки пьяны.

Самсон разведал, что пленники заперты в сарае возле хлопкового амбара. Их заковали в колодки, но кузнецу Абраму не составит большого труда подобрать ключ. Ночью негров выведут из сарая, Самсон подгонит телегу, и они спрячутся в пустотелых тюках. Он отвезет их к Паркерам, а Элизабет будет молиться, чтобы в пути с ними ничего не произошло.

Под вечер Элизабет послала за Самсоном, чтобы он отнес ее вниз. Она могла бы уже и сама спуститься по лестнице, но тогда у нее больше не будет предлога, чтобы держать его при себе.

Они снова направились в беседку, поговорить без посторонних глаз.

— Тюки готовы, — сообщил Самсон, когда они сели на лавку. — Я сам попробовал забраться внутрь. Пришлось скрутиться в три погибели, но зато мягко.

— Это ты здорово придумал, — улыбнулась Элизабет.

Она погладила его по предплечью. Большая коричневая рука с розовыми ногтями накрыла ее ладонь.

— Люси нарвала душистого табака, — добавил Самсон. — Кэнди и Квимбо натрутся им, чтобы собаки не учуяли «начинку».

— Хорошо. — Элизабет протянула ему два холщовых мешочка, в которых позвякивали монеты из сокровища Билла Брауна. — Вот. Это им на дорогу до Канады, а это — отдашь мистеру или миссис Паркер в качестве пожертвования на общее дело.

Самсон кивнул, пряча мешочки в карман.

— А это пропуск, если нарвешься на патруль. — Элизабет вручила ему записку. — Скажешь, что я послала тебя отвезти Паркерам хлопок. А если спросят, почему ночью…

— Скажу, что злая хозяйка заставляет меня ездить по ночам, чтобы я мог горбатиться на плантации целый день.

Элизабет хмыкнула. Она не нашлась, что добавить, и повисло молчание, нарушаемое лишь робким поквакиванием лягушки. Заходящее солнце окрасило лицо Самсона в золотисто-бронзовый цвет. Они смотрели друг другу в глаза, и не нужно было никаких слов, чтобы передать волнение и трепет, охватившие их сердца.

— Что-нибудь еще? — наконец поинтересовался Самсон.

— Да.

Она порывисто придвинулась к нему и, обхватив ладонями его лицо, погладила большими пальцами скулы.

— Будь осторожен! — взмолилась Элизабет и прильнула поцелуем к манящим сочным губам.

Когда они разомкнули объятия, Самсон бережно отодвинул локон, падающий ей на глаза.

— Не волнуйся, милая. Все будет хорошо, — сказал он.

Весь вечер Элизабет провела как на иголках, постоянно прислушиваясь к происходящему за окном. Какая досада, что ее балкон выходит не в сторону невольничьего поселка! Пусть за деревьями ничего и не видно, но, может, до нее долетел бы какой-нибудь звук? Как же невыносимо неведенье! Сидеть и ждать, не имея возможности помочь — худшей пытки и не придумаешь.

— Вы нервничаете, мадам? — спросила Анна, когда Элизабет бездумно взяла с туалетного столика флакончик и тотчас уронила его на пол.

— Да… — пробормотала Элизабет, — вся эта история с Квимбо… Самсон едва успел вытащить его из петли.

— Жуть какая! — согласилась служанка. — Но на кухне говорят, что беднягу все равно вздернут. Негр не может ударить белого и остаться в живых.

— Это мы еще посмотрим.

Анна с подозрением зыркнула на нее.

— Вы что-то задумали, мадам?

— Кто? Я? — спохватилась Элизабет. — Нет, но… Они не имеют права казнить раба в отсутствие господина.

— Да, но мистер Фаулер вряд ли его пощадит, — вздохнула Анна. — Это ведь тот раб, который пытался сбежать?

— Угу.

— Ну, тогда он не жилец. Знаете, что Цезарь сказанул? — Анна подбоченилась и, подражая голосу дворецкого, проворчала: — Надо было массе Джеймсу еще тогда засечь этого черномазого до смерти. Все равно, от него толку не будет.

Элизабет хмыкнула. Цезарь… Заносчивый раболепный осел. Неужто он надеется, что если будет принижать своих собратьев, то станет для белых в доску своим?

Анна расчесала ей волосы и заплела их в косу. Элизабет улеглась в кровать. Когда за служанкой захлопнулась дверь, все волнения и тревоги с новой силой обрушились на нее. Вряд ли сегодня у нее получится сомкнуть глаз.

План побега хорош, но все всегда идет по не плану. Что, если кузнецу не удастся отпереть кандалы? Что, если надсмотрщики не напьются? Что, если по дороге попадется чересчур дотошный патруль?

Десятки «что, если…» роем проносились в голове, не давая уснуть. Элизабет ворочалась с боку на бок и время от времени вскакивала и подходила к балконной двери, чтобы вслушаться в душную темноту.

Один раз до нее вроде бы долетел скрип колес, но она не могла сказать наверняка, взаправду это или показалось. Она знала, что Самсон не поедет по дубовой аллее, а выкатит на дорогу проселочной тропой. Возможно, это был он?

— Боже, помоги ему! — взмолилась Элизабет, прижав руки к груди.

Ночь тянулась мучительно долго, и лишь под утро она забылась тревожным сном. Но уже очень скоро ее разбудили голоса. Элизабет с трудом разлепила веки и встала с кровати. Тело болело и ныло, словно она всю ночь напролет работала в поле. Накинув пеньюар, она поковыляла на балкон.