Малыш Джонни с воплями завертелся и стал молотить Самсона по спине, пытаясь оторвать его от себя. Когда ему это удалось, глазам открылась страшная зияющая рана у него на боку. С нее свисал кусок окровавленной плоти, держась лишь на одном лоскуте. Элизабет ощутила, как к горлу подкатила тошнота.

Великан зажал рану, а свободной рукой отвесил Самсону такую затрещину, от которой тот повалился на землю.

Громила уже собирался добить Самсона ногами, но тут его перекосило от боли. Он наклонился, опершись руками на колени, чтобы перевести дух. Кровь хлестала из раны на ребрах, изо рта свисала белесая нитка слюны. Самсон воспользовался этой заминкой. Собравшись с силами, он вскочил, подлетел к сопернику и нанес ему сокрушительную зуботычину, опрокидывая навзничь.

Малыш Джонни сразу же попытался встать, но Самсон ударил его ногой по голове, припечатывая к земле, а затем навалился сзади, обхватил его локтем за шею и начал душить.

Громила выл и рычал, скрюченными пальцами скребя по предплечью Самсона. Сизые вены вздулись на блестящем от испарины лбу. Глаза вылезли из орбит, из горла вырвался надсадный хрип.

— Добей его! Сверни ему шею! — вопила обезумевшая толпа.

— Задуши его! — приказал Джеймс.

Зрители, все как один, в предвкушении подались вперед.

— Нет! — отрезал Самсон.

Он разжал хватку, и Малыш Джонни, сипя и задыхаясь, скорчился на земле.

Повисло безмолвие, в котором было слышно, как мерно потрескивают факела. Элизабет в ошеломлении смотрела на арену, и суматошные удары сердца гулко отдавались в ушах.

— Убей его! Это приказ! — повторил муж.

— Я не буду убивать для вас ниггеров, масса Джеймс, — твердо заявил Самсон.

— Ах ты черномазый ублю… — сквозь зубы процедил Джеймс, но тут толпа взорвалась улюлюканьем и восторженным свистом, заглушая его слова.

— Победитель! У нас есть победитель! Малыш Джонни побежден!

— Приветствуйте победителя!

— Ура!

Самсон, пошатываясь, поднялся на ноги. Он тяжело дышал, тело блестело от пота, нос и рот заливала кровь. Он посмотрел на Элизабет, и она улыбнулась ему, чувствуя неимоверное облегчение от того, что он остался в живых.

— Мистер Фаулер! Мистер Фаулер! — Сквозь бушующую толпу к Джеймсу пробрался Криппс. — Я хочу купить у вас этого ниггера! Назовите любую цену!

— Купить? — В голосе мужа почудился интерес. — Хм… Я отдал за него три тысячи…

— Даю вам четыре! — перебил его Криппс.

— Четыре тысячи…

Джеймс задумчиво поглаживал подбородок, и Элизабет показалось, что он вот-вот согласится. Сбыть с рук раба, которого не сегодня-завтра придется освободить, да еще и хорошенько подзаработать? Вряд ли муженек упустит такую сделку.

А что, если это выход? Криппс заберет Самсона у Джеймса, и тот больше не сможет его истязать… Но какая судьба ждет Самсона? Драться с другими неграми на потеху толпе? И как долго он проживет? Сегодня ему повезло, но рано или поздно он проиграет, а поражение означает смерть.

А еще, если этот мерзкий старикашка увезет Самсона бог весть куда, то Алекс Паркер его не найдет, и не видать Самсону свободы как своих ушей. Нет, нельзя этого допустить. Но как? Попытаться надавить на пресловутую южную честь?

— Джеймс! — заявила Элизабет как можно громче, чтобы услышали окружающие. — Ты ведь пообещал, что если Самсон победит, ты его освободишь!

Муж окинул ее презрительным взглядом.

— О чем ты, дорогая? — нарочито снисходительным тоном поинтересовался он.

— О твоем обещании.

— Ах, мадам, — с гнусной улыбочкой вмешался Криппс, — знали бы вы, сколько раз я обещал Малышу Джонни, что подпишу ему вольную… Да, почитай, чуть ли не перед каждым боем.

— Выходит, сэр, ваше слово ничего не стоит? — Элизабет сдвинула брови.

— Это же ниггеры, мэм. Слово джентльмена на них не распространяется. Эти тупые животные не видят дальше своего носа. Стаканчик виски, сочная черномазая бабенка — и Малышу Джонни больше не нужна никакая свобода… Ну так что, мистер Фаулер? Назовите цену.

Проклятье! Лживый старый козел! Что ж, видимо, придется выложить все карты на стол.

— Вы не можете купить Самсона, потому что он свободный человек! — заявила Элизабет.

— Что вы имеете в виду, мадам? — Улыбка Криппса превратилась в крысиный оскал.

Элизабет мельком взглянула на мужа. Его покрасневшее лицо перекосило от злобы, а кулаки сжались, словно он вот-вот ударит ее.

Ноги задрожали, но Элизабет решила идти до конца. Она набрала воздуха в грудь и затараторила:

— Дело в том, что его прежний хозяин перед смертью оставил завещание, по которому Самсон должен быть освобожден. Мы узнали об этом совсем недавно. Если вы купите этого негра, то его в любой момент могут у вас отобрать.

Мистер Криппс досадливо поморщился.

— Вы уверены в том, что говорите, мадам?

— Абсолютно.

— Мистер Фаулер? — Старикашка повернулся к Джеймсу. — Наверняка у вас найдется разумное объяснение словам вашей жены?

— Неужели вы будете слушать выдумки пустоголовой бабы? — насмешливо спросил Джеймс. — Лично я не видел никакого завещания.

— Но оно существует?

— Да, я в этом уверена, — вклинилась Элизабет. — Спросите у Алекса Паркера, это он его нашел.

— Паркер — вшивый негролюб, которого давно пора извалять в смоле и перьях и вышвырнуть из нашего штата, — глумливо заметил Джеймс. — Надеюсь, бредни этого аболициониста не помешают двум джентльменам заключить выгодную сделку?

Мистер Криппс задумчиво поглаживал козлиную бородку, а Элизабет, затаив дыхание, наблюдала за ним. Что он решит?

— И все же, — почмокав губами, заговорил старик, — я хотел бы сперва потолковать с мистером Паркером. Думаю, ваша супруга что-то не так поняла, и никакого завещания не существует, но мне хотелось бы подстраховаться. А когда это маленькое недоразумение будет улажено, мы вернемся к нашему разговору.

— Как знаете, — процедил багровый от гнева Джеймс.

Старик поклонился и двинулся в гущу гостей, часть из которых столпилась вокруг Самсона, а часть направилась в дом, где их ожидала выпивка и еда.

Пальцы мужа стиснули запястье Элизабет с такой силой, что на глаза навернулись слезы.

— Мне больно! — пролепетала она.

Стоящие неподалеку Максвелл и Легри удивленно глянули на нее, а Джеймс подхватил ее под руку и поволок в дом.

— Сейчас тебе будет еще больнее, тварь! — прошипел он ей на ухо, не переставая при этом любезно улыбаться гостям.

Заметив в толпе Билла Брауна, Джеймс кивком подманил его к себе.

— Отведи черномазого в сарай! — приказал он.

— Слушаюсь, сэр! — отчеканил Браун.

Он стал пробираться сквозь окружавшую Самсона толпу, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер. Элизабет невольно проследила за ним, и вздрогнула, столкнувшись с пронзительным взглядом Самсона. Тот смотрел на нее с таким отчаянием, что на миг показалось, будто он вот-вот бросится к ней, расшвыривая в стороны зевак. Но в следующий момент Джеймс уже затащил ее в вестибюль.

— Пусти меня! — Она попыталась вырваться, но муж поволок ее по лестнице наверх.

— Что ты себе позволяешь, безмозглая сука? — цедил он, заставляя ее подниматься по ступеням. — Как ты смеешь влезать в мужские дела? Это мой раб, и только мне решать, как с ним поступить… Точно так же, как и с тобой, дорогая.

От зловещих ноток в его голосе по спине пополз холодок.

— Куда ты меня тащишь? — пролепетала Элизабет.

— Хочу преподать тебе урок.

Он распахнул дверь своей спальни и втолкнул Элизабет внутрь. За все время их брака это был второй раз, когда она переступила ее порог.

— Кажется, ты забыла простую истину, дорогая, — сказал Джеймс, прикрывая за собой дверь.

— Какую истину? — дрожащим голосом пробормотала Элизабет.

— «Жена да убоится мужа своего».

С этими словами он поволок в угол, где она увидела торчащее из стены железное кольцо. С него свисала веревочная петля. Не успела Элизабет и глазом моргнуть, как Джеймс задрал ее руки и засунул их в эту петлю.