— Спасибо. — Элизабет взяла два сандвича и протянула их Самсону и Анне. — Угощайтесь.

Пока она со служанкой неспешно жевала хлеб с ветчиной, запивая холодным лимонадом, Самсон управился со своей порцией буквально за пару секунд. Проглотив сандвич, он принялся смачно облизывать пальцы, на что Анна с укоризной покачала головой.

— Ты голоден? — спросила Элизабет. — Хочешь еще?

Она протянула ему второй бутерброд.

— Спасибо, мэм, — ответил Самсон и виновато добавил: — Извините, просто я сегодня еще ничего не ел.

Анна фыркнула и отвернулась, а Элизабет, не обращая внимания на ее недовольство, спросила:

— То есть как это «ничего не ел»? А завтрак?

— Я сам виноват, мэм. Вчера пришел с поля голодный, как волк. Намолол кукурузной муки, Люси напекла лепешек, а я сдуру возьми, да и сожри все подчистую. Даже на утро себе ничего не оставил. Люси хотела со мной поделиться своей долей, но я отказался. Нечего ей из-за моего обжорства страдать.

Элизабет протянула ему кусок апельсинового пирога.

— Возьми.

— Спасибо, мэм.

— А что вообще едят негры? — поинтересовалась она.

— Кукурузные лепешки, — с набитым ртом ответил он.

— И все?

— Да, мэм. Иногда, правда, удается поймать енота или опоссума, или наудить рыбы. Тогда у нас, почитай, пир.

— То есть, ни мяса, ни овощей вам не дают?

— Нет, мэм. Вот на плантации мистера Чарльза негров кормили хорошо. Пирожные, конечно, давали только на Рождество, но бекона, овощей и требухи круглый год было вдосталь. А здесь — все по-другому.

— И что же, получается, ты вышел в поле голодным?

— Да, пустяки! До вечера бы как-нибудь протянул. — Самсон наспех прожевал кусок и добавил. — Правда на пустой желудок я вряд ли бы собрал свою норму хлопка. Вчера кое-как наскреб двести два фунта, а сегодня мистер Браун велел мне собрать двести пять.

— Вот мерзавец! — Элизабет с досадой хлопнула ладошкой по скамье. — Но ничего, тебе больше не придется работать в поле. Ты будешь сопровождать меня, пока я вновь не смогу ходить.

Анна недовольно поджала губы, а Самсон улыбнулся, но в его улыбке проскользнула грусть.

— Спасибо, мисс Элизабет. Только вот…

— Что?

— Мою норму раскидают на остальных. Это немного, но люди и так валятся с ног. Тех, кто приносит слишком мало — потчуют плетьми, а тем, кто собирает больше — повышают норму.

— Но это неправильно! — возмутилась Элизабет. — Кто это придумал? Браун?

— Не знаю, мэм. У него есть книга, куда он записывает, кто сколько должен собрать, вот он в нее и смотрит.

— Знаешь что? Сегодня вечером, когда будут взвешивать хлопок, мы пойдем в амбар. Я хочу поглядеть, как это происходит.

— Как скажете, мэм, — ответил Самсон, и вновь принялся за пирог.

Элизабет еще немного посидела в беседке, а потом попросила Самсона отнести ее в дом. Приближаясь к террасе, она увидела, что миссис Фаулер мирно дремлет в качалке, а Пэтси — девчонка-негритянка с торчащими косичками, обмахивает ее опахалом.

— Посади-ка меня вон туда. — Элизабет указала на соседнее кресло.

Когда Самсон стал подниматься по ступеням, Пэтси, заметив их, ошалело вытаращила глаза. Не обращая на нее внимания, он осторожно усадил Элизабет в качалку. Скрипнувшее кресло разбудило свекровь.

— Чего тебе? — нелюбезно буркнула она.

Элизабет сразу взяла быка за рога.

— Миссис Фаулер, почему вы кормите негров одной кукурузой? — спросила она.

— Что?

— Вы не даете им ни мяса, ни овощей.

— Вздор! — отрезала свекровь. — Они едят вдоволь. Так ведь, Пэтси?

— Да, мисс Дороти, — пропищала девчонка. — Мы доедаем то, что не съели белые господа. Нам хватает.

— Я сейчас не о домашней прислуге, — уточнила Элизабет. — Полевым рабочим дают одну кукурузу, да и той слишком мало. Они тяжело трудятся, и если не кормить их как следует, они заболеют и умрут.

Свекровь безразлично пожала плечами.

— Полевые рабы — не моя забота, милочка. Но, к твоему сведению, мой сын печется об их пропитании. Мы каждый месяц забиваем свиней и коптим бекон исключительно для черномазых. Не понимаю, с чего ты взяла, будто их морят голодом?

Элизабет недоуменно глянула на Самсона. Тот чуть заметно пожал плечами. Сбитая с толку, она вновь повернулась к свекрови.

— Вы уверены? — спросила она.

— Конечно уверена, — фыркнула та. — Я еще не окончательно выжила из ума. Джеймс каждый месяц выдает управляющему продукты для негров. Можешь сама посмотреть его записи.

Элизабет стиснула подлокотники кресла.

— Да, пожалуй, я не прочь на них взглянуть. Где я могу их найти?

— В его кабинете, разумеется. Пэтси, живо дай мне ключ от кабинета Джеймса.

— Секундочку, мисс Дороти! — пискнула девчонка и принялась торопливо перебирать звенящую связку ключей у себя на поясе. — Вот.

Пэтси вручила ключ хозяйке, а та небрежно протянула его Элизабет.

— Возьми и убедись сама, — надменно бросила свекровь и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Сжимая ключ в кулаке, Элизабет кивнула Самсону. Тот поднял ее с кресла и понес в дом.

— Я вам не соврал, мисс Элизабет, — взволнованно проговорил он, шагая через вестибюль. — Клянусь, с тех пор как я здесь, мистер Браун выдавал нам одну кукурузу.

— Тебе-то я верю. — Она невольно погладила его по плечу. — Но в этой истории что-то нечисто, и я должна выяснить что.

Они вошли в кабинет, и в глаза тотчас бросился кожаный диван, алеющий на фоне темной отделки стен. Элизабет вдруг вспомнила, как Джеймс изнасиловал ее на этом диване, когда она просила пощадить беглого Квимбо. Ее передернуло, и она мотнула головой, отгоняя неприятные мысли.

Самсон усадил ее за стол, и Элизабет, утопая в массивном мужнином кресле, осмотрелась. Заметив фолиант в потертом переплете, она открыла его и, увидев столбики цифр, догадалась, что нашла то что ищет.

Отец не слишком стремился посвящать ее в дела, но в детстве Элизабет бывало забиралась к нему на колени, когда он работал в кабинете. Она водила пальчиком по аккуратным строчкам гроссбуха, а отец терпеливо объяснял ей, как ведется учет.

Элизабет без труда отыскала рубрику «Расходы». И действительно, там стояло, что для пропитания рабов Билл Браун ежемесячно получал от Джеймса не только кукурузу, но также рис, бобы и копченый бекон.

Что ж, хоть Джеймс и бессердечный подонок, но «рабочий скот» он кормит досыта. По крайней мере, так указано в записях… Элизабет посмотрела на Самсона, который заглядывал в книгу ей через плечо.

— Если здесь написана правда, выходит, что Билл Браун ворует вашу еду, — заключила она.

Он кивнул.

— Похоже на то, мэм. Один из управляющих мистера Чарльза тоже продавал на сторону копченое мясо. Правда, не все. Неграм кое-что оставалось. Никто бы и не заметил, если бы он вдобавок не мухлевал с хлопком.

— А что с хлопком? — поинтересовалась Элизабет.

— Когда его взвешивали, то этот жулик записывал в книгу меньший вес. А потом таскал со склада «лишние» тюки и продавал их на сторону.

— И как же его вывели на чистую воду?

— Я попросил негров запомнить, какой вес получается на весах. А потом мистер Чарльз сравнил это с цифрами, которые управляющий записывал в книгу. Так он и узнал, что его водят за нос.

— Интересно… — Элизабет задумалась, машинально перелистывая страницы. — Думаешь, Браун ворует и хлопок?

— Не удивлюсь, мэм.

— Ты ведь помнишь, сколько вчера собрал?

— Конечно помню. Я — двести два фунта, а Люси — двести семь. Я внимательно смотрел на весы.

— Отлично. Сегодня вечером потребуем у Брауна тетрадь и проверим, какие цифры он туда записал.

Листая гроссбух, Элизабет нашла и другие статьи расходов, на которых нечистый на руку управляющий мог бы нажиться — одежда, обувь, рабочий инструмент. Но доказать это будет трудно, поэтому стоит сосредоточиться на хлопке.

Слабость после укуса змеи все еще давала о себе знать. Голова немного кружилась, разболелась нога, и Элизабет решила отдохнуть. Самсон отнес ее в спальню, и она отпустила его. Сообразив, что нести ее на руках в хлопковый амбар будет слишком далеко, она велела привести вечером Снежинку, чтобы поехать на ней.