И еще. Больше не было тех нечеловеческих стонов и криков боли, что звучали раньше. Тело оставалось все еще полуонемевшим, но, по крайней мере, конечности ощущались все.
Чернояр попытался встать. Сначала на колени, потом не удержался и сел. Призвал на помощь Тиамат и предпринял новую попытку. Он едва мог держаться на ногах. Тело было крайне измождено четырьмя сутками пыток, без сна, еды и воды. Если бы не Щупальца Тиамат, он бы, несомненно, снова упал. И все это время колдун не переставал отчаянно впитывать энергию. Отовсюду: из своих источников, из окружающего пространства, ощущая себя огромным опустевшим сосудом. Но время шло, а Чернояр вовсе не был уверен, что у него оно еще есть. На кресте отсутствовали какие-либо механические приспособления, поэтому, скорее всего, на нем его держала магия, и магия вызывала ту адскую боль. Но теперь ее не было. Вообще.
И тот странный толчок. Возможно, его вызвал какой-то взрыв, отключивший магию? Или это хитрый эксперимент хозяев Чистилища? Темная магия стальным стержнем насыщала каждую клетку организма, заставляя ее работать на пределе. Она сейчас служила неким очень сильным стимулятором или наркотиком, что было крайне рискованно и могло действовать только короткий срок. Колдун чувствовал, что это единственный шанс и собирался использовать его по максимуму.
Он, наконец, смог самостоятельно стоять. Тело приготовилось действовать, а магия бурлила, ища выхода. Чернояр создал небольшой дестройер и швырнул его в то место, где должен, по идее, находиться выход. Металлическую дверь снесло с петель, и в камеру тут же ворвался свет, идущий из центрального коридора. Щупальца Тиамат хищно устремились туда, но опасности не обнаружили. Но она появилась, стоило Чернояру выйти из своей камеры. Коридор оказался очень длинный, по обеим сторонам его размещались одноликие металлические двери. Один его конец заканчивался тупиком, а вот на втором появился инквизитор. Он казался растерянным, и Чернояр не дал ему времени собраться, обрушив один дестройер за другим. Инквизитор привычно закрылся «Крестом веры», но тот оказался каким-то слабым, потому что после очередного удара рассыпался в прах. А колдун продолжал неистово атаковать, понимая, что не готов сейчас к затяжному продолжительному бою, и его нужно заканчивать сразу, как только можно. Поэтому он, не считаясь с затратами, на пределе своих сил атаковал. Всем, чем мог. Но к его удивлению, сил оказалось вполне достаточно, и инквизитор, даже не сумев ничего толком сделать, затих у стены. Месть! Какое же сладкое и восхитительное чувство!
Чернояр перевел дыхание, ощущая, как магическая энергия все большим потоком вливается в его тело, по мере того как оно адаптировалось к таким силам. А значит, возрастала мощь. Задерживаться здесь было нельзя. Далеко внизу слышались гулкие звуки боя, а камень стен передавал дрожь от могучих ударов. В Чистилище явно что-то происходило. Именно это позволило ему выйти из измерения боли и снова обрести надежду. А еще свободу. Колдун, смирившийся со смертью, буквально пьянел от переполняющих чувств. Он ясно чувствовал в воздухе разлитую магию, тот ни с чем не сравнимый привкус, который оставляют после себя боевые заклятья. И сейчас он казался слаще меда, приятнее радости. Это было ощущение дома.
Но уйти так просто Чернояр не мог. Не мог забыть тех жутких криков боли и отчаяния, которые, казалось, навсегда прописались теперь у него в голове.
Колдун не знал, кто находится в многочисленных камерах и за какие прегрешения. Возможно, те, кто не был ни в чем виновен, а может, те, кто, наоборот, совершил страшные преступления. Но Чернояр всем им собирался дать еще один шанс. А там пусть бог решает, как поступить, ведь он так любит все за всех решать. Кому жить, кому умереть, кому дать испытания, а кому — сытую счастливую жизнь. Зло вокруг. Пусть же те, кто невиновен, получат шанс жить дальше, а кто виновен… Злорадная усмешка тронула губы колдуна. Бог создал зло, так пусть же и пожинает свои плоды.
Оставалось непонятным, почему больше никто не может выйти из камер, хотя кое-где слышались глухие удары в металлические двери. Вероятно, у их обитателей не хватало еще сил, либо они содержались здесь дольше него и сошли с ума. Либо сдались.
Слабаки! В любом случае, чем больше будет народу, тем больше шансов для него вырваться из этого жуткого места.
Щупальца Тиамат протянулись вдоль стен по всему центральному коридору, открывая мощные металлические засовы и распахивая двери. Кое-где тут же показались люди, чей вид был поистине страшен. Чернояр отвернулся и зашагал к выходу, на ходу формируя новые боевые заклятья. Ему был невыносим вид страданий.
Он шел так, что любому становилось понятно — ничто и никто его больше не удержит в этом месте. Колдун шел убивать, и, не считаясь ни с чем, прокладывать себе путь к свободе.
Как оказалось, его камера находилась на третьем этаже тюрьмы, на втором было практически пусто, а вот на первом кипела жаркая битва. Слух ласкали все эти звуки, словно самая прекрасная в мире музыка. Рев боевых заклятий, взрывы, хлопки, с которыми коллапсировали уничтоженные защитные сферы, треск превращаемого в крошево монолитного камня. Крики ярости и отчаяния, резкие, как удар хлыста, приказы офицеров, звон стали и раздираемого металла, шипение, от которого стыла в жилах кровь, и сокрушительный рев опьяненных боем существ. Кто бы это ни был, но раз они сражались, то сражаться могли только со стражами Чистилища. А значит, против тех, кого Чернояр сейчас ненавидел больше всего, всем сердцем, каждой клеточкой своего существа, за все то, что перенес в камере пыток. Против тех, кого он пришел убивать.
Колдун жаждал крови, живая тьма бурлила в его жилах.
И он видел цель. Трое паладинов веры под прикрытием одного инквизитора готовились спуститься по широкой, покрытой красным ковром лестнице на нижний этаж и в данный момент что-то активно высчитывали.
Колдун ударил по ним «Связью смертников». Жгут живой тьмы захлестнул всех четверых, и он направил по нему всю силу своей ненависти, всю мощь энергии, что клокотала сейчас в нем. Разряд огромной мощности сотряс тела стражей Чистилища и продолжал действовать до тех пор, пока они не затихли. Чернояр метнул дестройер, разбросав с прохода во все стороны мертвые тела. Он не ощущал уже ни усталости, ничего.
Тьма заклубилась вокруг него и стала через выброшенные вперед руки насыщать Ньякасс. Шар, наполненный чистой концентрированной энергией разрушения, стремительно рос прямо на глазах. А Чернояр продолжал вливать в него все новые и новые порции тьмы, закручивая ее в самый сложный и убийственный узор, который только мог создать. А бешеная ярость очень помогала ему в этом. Ньякасс вырос больше человеческого роста, когда колдун его закончил и направил вниз по лестнице. Щупальца Тиамат на время стали его глазами, проникнув в гущу боя первыми.
Картина предстала еще та. В огромной зале с одной стороны расположилась нежить, с другой — защитники Чистилища. Последние заняли оборону возле прохода, и, судя по току свежего воздуха, именно там и находился выход из этого кошмарного места. Основу обороны составляли трое волшебников-мастеров. Они призвали трех могучих стальных големов и контролировали их, одновременно обеспечивая мощной стационарной защитой около дюжины инквизиторов и столько же паладинов веры. Поборники, как могли, атаковали боевой магией, впрочем, волшебники при случае также вносили свою, весьма существенную, лепту. Их основной целью являлся архилич, также ушедший в глухую защиту и пытающийся по мере сил держать свои позиции. Но видно было, что ему суждено недолго так продержаться. Стальные големы орудовали в центре зала. С ними пытались совладать оборотни, набрасываясь со всех сторон и уходя от ударов. Но големы оказались существами высшего порядка — видимо, волшебники специализировались на них, тем более, они постоянно получали подпитку от своих хозяев, так что здесь также все складывалось без особого успеха. Боевые вампиры яростно рвали оборону волшебников и инквизиторов, одновременно сражаясь и с паладинами веры. Бой явно затягивался. Главной опасностью являлись волшебники, они выставили очень мощную защиту, которую будет весьма сложно пробить. По крайней мере, на это придется затратить время, а защитники Чистилища в любой момент могли получить помощь из Храмового города.
