— Нам это пока не известно. — В голосе Айвара определенно чувствовалось возросшее напряжение. И это нравилось Реатору. Конечно же, выскочка жаждал смерти колдуна, как никто другой, а это был неплохой способ сбить с него спесь.

— Ну что ж, раз нужен, значит, нужен. Архиепископ Борео — далеко не последний человек в Церкви, так что колдуна придется отдать. Спасибо, что сообщил.

— Стой! — почти закричал Айвар. — Ты бы мог убить его сейчас, немедленно. До прибытия архиепископа Борео.

— И нарушить приказ патриарха? Ты в своем уме?

— Зачем его нарушать? Ты просто о нем не знал. И казнил колдуна раньше, чем был поставлен в известность.

— Но я-то его уже знаю.

— Генерал, это очень нужно мне. И я этого не забуду. Я хочу, чтобы колдун, наконец, подох. Надеюсь, он уже достаточно натерпелся боли?

— Да. На самом высоком уровне. Вероятно, он уже давно тронулся умом, так что нам колдун бесполезен.

— Но будет полезен тебе. Ты же сам сказал, что он очень силен, и его энергия тебе очень даже поможет, особенно сейчас, за несколько дней перед Праздником.

— Да, поможет, — нехотя согласился Реатор, вспоминая, что его все же оторвали от дел. — Значит, ты просишь об одолжении?

— Да, — прохрипел Айвар.

— Хорошо. Я поглощу энергию колдуна, и он будет казнен. В ближайшие часы. Придется, конечно, иметь очень нехорошую беседу с архиепископом Борео, когда он прибудет, но раз просишь ты, я пойду навстречу. Помни это.

— Я этого не забуду.

— Хорошо. Мне пора заняться делами.

Реатор оборвал связь. И глубоко вздохнул. Иметь в должниках этого выскочку, которого по неизвестным причинам так приблизил к себе Сайрос, было очень неплохим делом, особенно когда это ничего ему не стоило. Попросил бы Айвар или нет, он собирался казнить колдуна в любом случае. Ему нужна его сильная магическая энергия Тьмы, и отдавать его Церкви генерал точно не собирался. Придется ускорить события.

Но этот колдун определенно очень не прост. Он либо действительно сошел с ума, не выдержав мук боли, которые еще никому не давались в такой силе в Чистилище, чтобы не убить раньше времени, либо каким-то образом сумел разгадать смысл содержания в Энергетических камерах, и прекратил попытки использовать магию. В любом случае он был опасен. Особенно если учесть, что им заинтересовался сам патриарх. А это говорило об очень многом. Будет все же весьма интересно поговорить с архиепископом Борео, если тот согласится на такую беседу. Определенно казнь колдуна просто так ему с рук не сойдет, но генерал свято верил Сайросу и рассчитывал на Ритуал. После него очень многое изменится.

— Ну, а теперь к делу.

Реатор поднял Изумрудный энергатор, с которым успел сродниться. Полночь уже наступила. Настало время для Поглощения, и первая жертва была самой интересной. А потом уже колдун.

— Введите! — громко потребовал он.

Двое инквизиторов втащили в камеру жертву в белом балдахине, скованную невидимыми магическими оковами. Это была специальная камера, защищенная от внешнего воздействия и любого проявления магии, абсолютно белая, залитая Магией Света. В ней процесс Поглощения проходил лучше всего. Реатор закончил короткую молитву, отпустил инквизиторов и посмотрел на архилича.

Череп стоял с каменным посеревшим лицом, безучастно наблюдая за происходящим. Он очень долго просидел в своей камере, так что пришлось снизить болевые нагрузки, чтобы он дожил до своей казни. Сейчас архилич выглядел совсем плохо, но Реатор через энергатор ощущал его сильную магическую энергию Смерти. И с нетерпением жаждал ее получить.

Маги настолько сильно переплетались со своей магической энергией, что когда лишались ее, то вскоре погибали в мучениях. Так что архиличу остались последние минуты.

— Вот мы снова и встретились.

Череп проигнорировал его слова.

— Ты знаешь, как тебя казнят? Ну да, ты отказываешься открывать свой поганый рот. Но я тебе скажу. Я высосу всю твою магическую энергию. И сделаю это медленно. И ты ничего не сможешь сделать. А потом ты умрешь. В больших мучениях. Ты знаешь, что случается с теми, кто лишается магической энергии? Для них это то же самое, что лишиться крови для человека, и даже намного больше. Знаешь, вы же пьете кровь живых. И твой Энергатор — вернее, уже мой — мне очень поможет.

— Он как был моим, так и останется, — неожиданно произнес Череп. — Мы с ним связаны.

— Вот как? — удивленно хмыкнул Реатор. — Не старайся. Здесь нельзя произнести ни одного заклинания физически. К какой бы школе они ни относились. Но я буду смотреть, как ты медленно умираешь. Кстати, можешь смело меня проклинать, но хочу предупредить — «Святой оберег» надежно меня защищает.

— Вот как? — намеренно повторил его же слова архилич, а его потрескавшиеся губы тронула улыбка. — Ты, верно, играешься со мной, как кот с мышью? И это, верно, доставляет тебе удовольствие? Но только я не мышь — я твой господин, раб.

Реатор даже не успел ответить, как нечто неожиданно стиснуло его горло стальной хваткой. Он схватил себя за шею, но там ничего не было. Однако нечто упорно сжимало его горло, медленно, но неумолимо. Удавка. Это была магическая «Удавка», но как и откуда?! В этой камере действительно нельзя произносить ни единого магического слова! Мысли лихорадочно метались в поисках ответа. Реатор попытался встать и добраться до двери, чтобы позвать на помощь, но боль бессильно свалила его на пол. Во время поглощения никто и ничто не должно было присутствовать в камере, кроме него и жертвы, и сейчас генерал отчаянно жалел об этом. Совсем рядом, за дверью находились инквизиторы, способные ему помочь. Но он даже не мог встать, ибо нечто просто ломало его горло. Ему оставалось только натужно хрипеть.

А потом неожиданно страшная догадка осенила его. Там, в прифронтовой зоне, в старом разрушенном особняке, когда они брали архилича… Он тогда на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, увидел магическую «Удавку», летящую на него. И сумел ее отразить. Но видимо, это была лишь вторая «Удавка», а первая благополучно уже обвила его горло, ибо в тот момент на генерале не оставалось никакой защиты, уничтоженной полностью в бою. Но он не понимал, почему архилич тогда не убил его? Зачем все это?

Стремительный предсмертный бег его мыслей прервал архилич. Все же Реатору суждено было погибнуть не от магической «Удавки». Череп неожиданно издал громкий вопль, и тут же мощный бледный луч вонзился из Энергатора в него. Чистая энергия вмиг уничтожила магические оковы, и архилич расправил плечи.

— Вот видишь, раб, ты валяешься у моих ног, а я — истинный хозяин Энергатора. Хочешь, теперь я расскажу, как ты умрешь? Ты скопил очень много чужой энергии. Вы, инквизиторы, вообще привыкли пользоваться дармовой энергией. Скольких ты уже успел убить, знаменитый генерал Реатор? Ты так стоишь за вашу Святую Инквизицию и за ее интересы, но скольких магов, многие из которых не были ни в чем виноваты, замучены тобой? Что ж, пусть твоя энергия тебя же и убьет. А те, кого ты убил, наконец, получат отмщение. Они все шлют тебе свое проклятье из Дейи, теперь ты сам отправишься туда!

Рассмеявшись, он направил Энергатор, который уже успел сам вскочить ему в руки, на распростертого на полу генерала. И сила артефакта разрушила все барьеры, сковывающие океан энергии, заключенный в волшебнике. Чужой энергии. Но она не взорвалась, а потекла к Черепу, формируя вокруг него мощную защитную сферу.

Это был конец. Реатор понял, почему архилич не убил его тогда, за месяц до Праздника. Без его энергии проведение Праздника и Ритуала невозможно, но тогда бы, по крайней мере, у Святой Инквизиции оставалось время, чтобы попытаться решить проблему. Теперь же, когда до Праздника оставалось всего несколько дней, такое просто невозможно.

А еще за несколько мгновений до того, как чудовищная энергия разорвала его на части, Реатор послал проклятие одному человеку. Предателю. Айвару. Он вспомнил как тот разглядывал его шею там, в покоях Иогана, после захвата Черепа в прифронтовой зоне. Оказывается, в Святая Святых есть предатель. И самое худшее, что он не сможет об этом рассказать Сайросу.