Элементалист попытался с помощью частой телепортации изменить ход поединка, но Чернояр легко ловил цель, не давая возможности передохнуть своему противнику. Он чуял близкую победу, а потому беззастенчиво тратил энергию, швыряя одну парусвоих любимых дестройеров за другой. И с каждым разом элементалист защищался со все большим трудом, он просто не мог поддерживать такой темп и все отчетливее сдавал свои позиции. Видимо, делая засаду, он ожидал, что колдун ворвется в центральную залу склепа и начнет уничтожать собравшуюся здесь нечисть, и вот тогда можно будет выбрать момент и нанести смертельный удар, но тот послал вперед заклятие Ньякасса, едва не разнесшего весь склеп и уничтоживший всю приготовленную защиту элементалиста.
«Стихийный кокон» все страшнее бледнел, когда очередной дестройер сотрясал его, прорвавшись сквозь «Воздушную пелену». Еще десяток таких попаданий — и он окажется уничтожен, и противник останется без защиты. Аэромаг имел изначальное преимущество в скорости, но сжатое пространство склепа полностью сводило его на нет. Чтобы попытаться сбежать, ему нужно было затратить все те же несколько секунд, но колдун не давал ему ни одной!
Чернояр успел убить за свою жизнь немало магов всех видов и школ, и сейчас раздумывал, убить ли очередного неудавшегося охотника за его головой или взять в плен и узнать имя заказчика.
Но тут произошло сразу два важных события, которые поставили ход поединка с ног на голову. Сначала он ощутил, как в склеп стремительно входит светлый маг. Элементалист сумел либо позвать на помощь, либо его сообщник сам почуял неладное и теперь спешил сюда! Это могло здорово усложнить ситуацию. Чернояр знал, что ему необходимо совсем немного времени, чтобы окончательно разделаться со своим противником, и это время нужно было выиграть любой ценой, ибо сражаться со свежим, полным сил светлым магом, имея за спиной недобитого элементалиста, было очень опасно. Повинуясь его желанию, Щупальца Тиамат, которые он специально все это время не пускал в бой, рванулись ко входу в залу, чтобы атаковать нового врага. Но в это же мгновение элементалист, чей «Стихийный кокон» балансировал на грани уничтожения, вдруг окутался серой вспышкой, и воздух внутри склепа буквально поплыл, раздираемый могучими силами. Они снесли «Щит Тиа», «Сферу ярости» и практически уничтожили Тиамат. На какие-то мгновения Чернояр потерял сознание, сокрушенный таинственной силой. Он яростно рвался из окутавшей его пелены в реальный мир, лихорадочно пытаясь понять, что же произошло. Объяснение могло существовать только одно — чертов элементалист активировал какой-то артефакт, причем артефакт большой силы, раз он сумел пробить его ментальную защиту.
Тиамат извивалась от боли и сама была на грани уничтожения, сохранившись лишь чудом. Едва Чернояр очнулся, он рефлекторно попытался активировать защитное заклятие «Разрушителя элементов», приберегаемое на крайний случай, но не успел. Золотисто-огненные обручи света окутали его, отрезав от внешнего мира. Он сразу узнал это заклятие, потому что его очень любили инквизиторы — «Оковы Света». Им пользовались для обездвиживания пойманных магов. Особенно эффективно оно действовало против колдунов, которых Святая Инквизиция ненавидела гораздо сильнее, чем кого-либо еще. Пылающие жгуты давили на него, ослепляя и затуманивая жуткой болью сознание. Это заклятие стало воплощением всей ненависти, что испытывали фанатики по отношению к темным магам, оно изначально затачивалось на то, чтобы причинить максимально возможные муки боли, и при этом надежно сковать и не дать ничего сделать в ответ. Любимейшей казнью, практикуемой Святой Инквизицией, была Исайя — смерть в «Оковах Света». Никому еще не удалось вырваться из них, но Чернояр не собирался сдаваться. Его душила страшная злость на себя, за то, что он пренебрег своей безопасностью и сунулся в ловушку, не подготовившись к возможным развитиям событий заранее. Несмотря на практическую слепоту и нечеловеческую боль, он сумел обернуться и увидеть воочию своего нового врага. Им оказался инквизитор, в соответствующем белом балахоне с красным крестом на груди и расшитыми золотистой вязью рукавами. В пустых глазах фанатика горела лишь жгучая ненависть. И Чернояр от души ответил ему тем же.
Бешеная ярость сжигала его изнутри, давая новые силы для борьбы. Золотые жгуты заметно замедлили свое движение, и в глазах инквизитора мелькнуло удивление. Но это длилось лишь мгновение, и он усилил давление. Боль затмевала разум, но колдун, закусив до крови губу, продолжал стоять и сопротивляться. Силы стремительно покидали его. Скоро наступит момент, когда он лишится всего, превратившись в подобие куклы.
Ямары! Спасительная мысль мелькнула в голове, и он ухватился за нее. Ведь оставались призванные им Ямары, и если бы не действие «Оков», затмевающее мозг, Чернояр сразу бы вспомнил о них. Теперь появился шанс, нужно было лишь продержаться.
Он яростно позвал, и на его мысленный призыв, более похожий на полный боли и отчаяния вопль, тут же отозвались детища Тьмы. Они давно расправились со своими целями и теперь спешили к нему на помощь, двигаясь с максимальной скоростью, на которую только были способны. Отказывающийся работать мозг лихорадочно подсчитывал примерное время, которое нужно еще продержаться. Выходило почти полминуты. Целых полминуты!
Чернояр сосредоточился на «Оковах», вложив все свои оставшиеся силы, чтобы сопротивляться их действию. Отчаяние и ярость помогали ему, без них он давно бы уже сдался. На лице инквизитора проявилось беспокойство, ибо он никогда не видел и не слышал, чтобы кто-то мог так долго сопротивляться действию беспощадных «Оков Света», и это еще больше вдохновило колдуна. Каждая секунда борьбы для него казалась минутой. В любой момент можно было упустить контроль над ситуацией и проиграть борьбу. Боль буквально разрывала его на части, казалось, во всем мире не осталось ничего кроме нее. Чернояр старался отрешиться от этого, сосредоточившись только на одном, — сопротивлению ненавистным «Оковам», которые неумолимо сжимали его своими тисками. Удавалось лишь на какие-то мгновения замедлить их, но именно это и решило исход борьбы.
В глазах фанатика вдруг промелькнул страх — он почуял приближение опасности. Теперь ему предстоял выбор — либо отвлечься от колдуна, либо довести дело до конца, а потом уже разобраться с новой опасностью. На нем висело несколько средних защитных заклятий, и он решил понадеяться на них. Если бы инквизитор знал, что к нему приближается не просто опасность, а Ямары, то бросил бы все силы на спасение своей жизни. Но он совершил фатальную ошибку. Порождения тьмы восстали выше человеческого роста и с двух сторон обрушились на него, поглотив под собой. Ментальные нити, связывающие инквизитора со «Святыми оковами», мгновенно оборвались, словно кто-то перерезал их невидимыми ножницами. Чернояр тут же почувствовал, как борьба с ними резко качнулась в его сторону. Из последних сил он удвоил свои попытки освободиться и с победным ревом, на грани умопомрачения, сбросил с себя ужасное заклятие.
Смерть выпустила его из своих цепких рук.
Прорвавшись к внешнему миру, колдун снова получил доступ к источникам силы. Энергия мощным потоком хлынула в опустошенное борьбой тело, насыщая его и возвращая к жизни. Используя каждое мгновение, Чернояр накастовывал вокруг себя защитные заклятия, одновременно возвращая к жизни Щупальца Тиамат. В руках его появились сгустки темного пламени — дестройеры, заряженные разрушительной энергией, помноженной на ярость колдуна. Он искал элементалиста. Пылевое облако по-прежнему висело внутри склепа, но оно не являлось помехой для магического зрения.
Элементалист исчез. Чернояр ощупал весь склеп во всех мыслимых диапазонах, но его первого противника здесь явно не было. Он сбежал! Не дождавшись своего партнера по засаде, спасая свою жизнь, пожертвовал очень дорогим артефактом и сбежал, не искушая больше судьбу. Что ж, пока это хорошо — колдун сейчас был не в силах вести новый поединок.
