Шайрах, прозванный Ночным свистом, а в группе известный как просто Ночник, внимательно осматривал пещеру с одного из едва заметных выступов на стене, не пропуская ни единой детали. Рядом с ним лежала его верная подруга и напарница разведчица Лейла и занималась тем же самым. Оба осматривали всю пещеру целиком, а не делили ее каждый на свой сектор, дабы в случае чего подстраховать друг друга, а также сравнить результаты. Развитая натренированная память позволяла фиксировать все без каких-либо усилий. Их взаимодействие было огранено, как бриллиант, многими годами совместной службы в одном из самых знаменитых эльфийских карательных отрядов «Лезвие серебра», и они являлись одними из самых лучших его разведчиков. Тела обоих покрывали священные татуировки Совахана, сотворенные верховными друидами Цессарии — столицы светлых эльфов, чья сила защищала от практически любой магии и делала при желании невидимыми на любом фоне. Именно это позволяло им сейчас находиться в такой близи к своим кровным врагам, в месте, где все служило власти темных эльфов, даже камень, оставаясь при этом в относительной безопасности. Лишь темные кошачьи глаза, созданные той же магией, что и татуировки, совершали осторожные движения, сканируя каждую деталь пещеры. Оживление кипело лишь на ментальной уровне двух разведчиков.

— Сорок раскройщиков.

— Пятьдесят клотов.

— Сотня суицидоров.

— Две сотни кудисов.

— Две сотни таяри.

— Пятьдесят арахтенов.

— Пятьдесят грапперов.

— Два десятка теней.

— Я думаю, больше.

— Восемь чародеев.

Оба сделали паузу. Затем Шайрах уверенно произнес:

— В восточном ответвлении я слышу, как стучат по камню множество острых ног. Льяссы[5], наверное, не меньше четырех. Я даже слышу, как капает с их хелицер яд, и чувствую, как под его действием испаряется камень.

— Иллюзия.

— Все может быть. Здесь все пропитано проклятой магией темных!

— Думаешь, наши осилят?

— Сомневаюсь. Слишком сильна магия, иллюзия может быть очень высокого класса. Вряд ли нашим удастся ее снять. Или снять, но не до конца, что недопустимо. Так далеко мы никогда еще не проникали в Лабиринт, пусть это и его окраина на самом деле. По некоторым слухам, здесь где-то есть золотые рудники или нечто подобное.

— Говорят, ребятам из Зеленых беретов удалось однажды добраться до самого Хаора[6],— мечтательно протянула Лейла.

— Ничего, — ободряюще усмехнулся Шайрах, отлично знающий ее заветную мечту однажды побывать в легендарной столице Лабиринта, что удавалось лишь единицам из светлого народа. — Моя тана[7], у нас еще все впереди. Тем более, еще не известно, видели ли они настоящий Хаор или его иллюзию. Сама знаешь, говорят, будто добрая половина этого города — не более чем иллюзия, хотя она и делает его столь по-неземному красивым.

— Пока я не против посмотреть и его иллюзию, — легкое ментальное раздражение кольнуло Шайраха и тутже пропало.

— Тут собрались вовсе не желторотики, — задумчиво продолжила Лейла. — С такими связываться не мед. Если бы они совершили рейд, то зла причинить могли очень много. Но посмотри, тани, зачем здесь так много грапперов? И теней? Они хороши только в Лабиринте, но никак не во время рейда на наши леса. Я уже не говорю про эту тушу дьявольского Кагира.

— Думаешь, человек нас обманул? — хмыкнул Шайрах.

Они беседовали с обманным спокойствием, но продолжали замечать все мало-мальские детали вражеского лагеря. Огромный опыт подсказывал, что иногда можно узнать что-то очень интересное, если есть время немного подождать и прочувствовать специфику изменения, и они не пренебрегали этим никогда, зачастую рискуя своими жизнями. Любое неверное или неосторожное движение могло погубить все, но оба разведчика имели стальные нервы и были мастерами в своем деле. А ходить по лезвию бритвы давно стало таким привычным удовольствием! И сейчас они ждали.

— Зачем ему делать это? Тем более он тут, рядом с нами, — продолжал между тем Шайрах.

— Верно, и еще четверка волшебников спецназа, от которых веет силой, и двенадцать ассасинов. Я слышала, они имеют тоже очень неплохой уровень подготовки.

— Чтобы совладать с «Лезвием серебра», нужно нечто большее. Гораздо большее. Если они завели нас в засаду к темным, то это глупо. У Этрарха (главного друида отряда) есть «Ярость леса»[8], и в случае чего здесь погибнут все. Мы не Зеленые береты, и наши жизни вряд ли будут столь высоко цениться, чтобы идти на такие жертвы.

— Ну, я и не говорю, что человек привел нас в засаду. И уж тем более — в засаду темных. Этот человек занимает очень высокое положение у себя, и если что, то последствия его действий очень сильно отразятся на отношениях со всем Светлым лесом. А на это никто не пойдет. Все верно. Однако это не объясняет всех странностей.

— Странности есть, ты все верно подметила, тана. Но что тут иллюзия, а что нет? Восемь чародеев — они легко могут оказаться отражением одного-единственного сильного мага. Иллюзия присутствия Теней — это самое обычное дело. Все, что мы видим сейчас, может оказаться больше чем наполовину лишь наваждением, а за их личинами либо нет никого, либо скрываются другие.

— Да, на иллюзию можно списать все, что только можно. Если углубляться в эту тему, можно дойти до того, что сойдешь с ума. Может, вся эта пещера — одна сплошная иллюзия, а мы стоим и тупо пялимся сейчас с тобой на стену из камня.

— Для этого нужен крайне сильный источник энергии. И слишком много работы чародеев. Для чего?

— Это пустой разговор, — мысленно отмахнулась Лейла. — Я тебе говорю про то, что чувствую. Мне не нравится человек.

— Ты это повторяешь с самого начала нашей операции.

— И я не устану это делать. Я его не вижу. Не могу понять, что он думает, что чувствует. Все его эмоции с такой же вероятностью могут оказаться обманом, как и правдой.

— Ты слишком подозрительна, тана. Моя тана. Подозрительна так, что впору позавидовать даже Оссону.

Он послал ей мысленный образ одного из верховных друидов, вечно брюзжащего старика, знаменитого на весь Светлый лес своим патологическим недоверием абсолютно ко всему, придав при этом ему крайне обиженное выражение лица. Лейла ответила очаровательной улыбкой, посланной также ментально. Появившееся напряжение спало. Шайрах тоже улыбнулся ей. Так, как только он один мог делать на всем свете. И пришло привычное ощущение счастья и безопасности. Разведчица невольно подумала: сколько раз он уже отводил от нее смерть, когда она это знала и когда даже не догадывалась? Ее тани.

— Или это может быть какой-то необычный рейд, — ментальный голос Шайраха звучал крайне убедительно. — Посуди сама — по пустому поводу нас бы не отправили так далеко в Лабиринт, с нами бы не пошел человек столь высокого ранга. И Совет Дома не поверил бы ему, не приведи он достаточно веские причины. Мы воины, тана, нам никто не говорит, зачем и что происходит. Дом отправил нас уничтожить цель, мы ее нашли. Почему она выглядит так — не наше дело. Важно лишь, что то, что мы нашли, подтверждает слова человека, и Дом считает это важной угрозой настолько, чтобы отправить наш отряд на ее ликвидацию. Ты сама знаешь, насколько коварны темные. Они могли придумать нечто особенное. Или напасть на какой-нибудь по-настоящему значимый объект в наших владениях. А что до Кагира, его в основном берут для охраны базы. Если он, конечно, тоже не иллюзия.

Лейла снова улыбнулась — Шайрах всегда отличался умом и рассудительностью. И ей это безумно нравилось в нем.

— Искарион[9]? — предположила она.

— Может, и Танжан. По слухам, туда вскоре должны прибыть главы некоторых Домов на праздник Луны.

— Я точно могу сказать: если все это не настолько сильная иллюзия, что мы ее не можем распознать, то этот рейд будет в высшей степени неординарным. Темные явно что-то задумали. Нужно попытаться захватить языка. Сейчас мы обнаружили их, но в следующий раз такого может и не случиться. Нужно понять схему, по которой они станут работать.