Песенка 9 19/33 Вчера была зима, Сумрак, ветер, море, дождь и снег, Жесткая подстилка. По булыжнику шла с мертвым лицом Рослая Печаль, И я молча клонился у обочины И ловил слезами ее ладонь. Апрель смел снега, Вывший ветер шепчет и нежит, В море – лодки, в саду – цветы, И с цветком на пороге – ты Улыбаешься моему приходу, Встав под сводом узловатых ветвей, Где в кровавых шипах родятся розы. Что сказать тебе? Давай помолчим. Замирает моя поступь. Ручей чуть плачет. Помолчим. Опахнули нас широкие крылья вечера. Завтра я расскажу тебе светлый сон. Былое 7/28 Зрелые плоды, красные цветы. Море. Мост на черных ногах и в белой пене. Желт закат. Блеск резной сирены на корме. Борт плывет. Ветер с моря, ветер с гор. Те цветы были в ветре еще душистее. Дух как парус. Сердце спит, как сирена. Память моря – как якорный канат. Спутник По следам твоим ступает Былое. Смутный спутник, невидимый для видящего, Он у тебя за спиною, Но оборотись, и он послышится впереди. Мы сбираем цветы, а он – их тени. Мы вкушаем гроздья с его посадок. Мы обсохнем у огня, он – у пепла. Отраженье его – в твоем ковше, Его голос – в отголоске твоих выкликов. Где паук ткет ткань, там и он, И одежда твоя соткана из прошлого. Он спит в твоем сне, Он идет за тобой с зари до вечера, Чтобы в полдень протянуть тебе зеркало. И увидишь ты в тусклом хрустале: Вот – ты, вот – он, Ибо все, что было, всегда при нас. Он все помнит, а ты лишь вспоминаешь. Песенка 6 18/31 Скажи: Это осень пришла, шурша по листьям, В чащу входит стук топора, И над прудом вянут птицы и падают, Стрела за стрелой. Скажи: Вот зима, над морем солнце, как кровь, Лодки вмерзли в берег, дымит очаг, Гложет ветер, и горек вечер, Я – зима и боль. И я буду тебя любить. Но ты скажешь: Посмотри: все зеленое и розовое, И звенящий апрель сплетает в прядь Розу с розой и радость с радостью. Я – заря твоя, крылья ввысь, сладок рот, И к тебе Мои руки цветут весенним запахом. Незримое присутствие 6/24
Шелест времени над травами. Червь В балке, рябь в ручье. Стертость, ржавчина, Трещина. От прикосновения плод Загнивает. Не нужно ни циферблата, Ни соборных колоколов. Всё скажут В бледной влаге бледные лепестки. Песнь 4 28/52 Сквозь апрель смеялась весна И плескалась смехом От ствола к стволу, от зари к заре, Пел ли мальчик, напевал ли старик, Откликаясь каждому оклику. С виноградною лозою в руке Она шла к зеленому пруду, Где я срезал, чтобы спеть ей привет, Самую зеленую из тростинок. Лето спит щекой на руке, И в разжатых пальцах – дремлющий колос. Спящий серп обещает выжать степь До краев синевы, где серп небесный. Время каплет, в струйке ручья — Мертвый лист, и увядает цветок, Тополя поворачивают тени, И рассвет Серебро моей цевницы красит в золото. Сквозь туман улыбалась осень, Лоб в морщинах, руки в жилах, ноги в крови. Виноградари обирали гроздья И в больших корзинах несли в давильни, Окликали ее, а она ни слова. Она шла с неживой улыбкой, тихая, От лозы к лозе, от ручья к ручью, Все суровее, все высокомернее, И ей слышался в неостывшем вечере Плач зимы в почернелых тростниках. Ноша 18/40 Оставь меч, оставь свирель. Перевей тирс меркуриевыми змеями. Час покоя. Жар зари стал пеплом заката. Пусть тростник на том берегу Ждет другого, чтобы запела флейта. Лавр бойцов – лишь сень над асфоделями. Свет зари, злато полдня, черная ночь. Жизнь – покой для прожившего и отжившего. Кровь из раны не бьет, а лишь сочится. Радость, Горе, Любовь перецвели. Рыжегривая Гордыня подмята Участью. И Надежда заблудилась на гнутых тропах. Брось свирель и меч. Стебель вял, сталь иззубрена. Ясный день, ненастный день – ночь одна. Изваяй гробницу всему, что в памяти. Страх прошел, как жизнь. Встреть приветливо Жезл Меркурия, две свитых змеи — Ключ к покою. Ключ Не спеши В жизнь, где плоть – как цветы, и плоды – как золото, Кипарисы – как грусть, а тростник в ветру – как радость: Прежде пусть вручит тебе Рок Ключ от долгого твоего приюта. А потом ступай себе в путь Меж двух спутниц, Надежды и Любви, Одна – с пальмовой ветвью и черной флягой, А другая – с тяжкой гроздью и вздетым зеркалом. Будут море, грозный лес, гневное золото Нив под светлым ветром; нагое лето Даст губам твоим пьяный плод в раскрытой раковине; Брызнет персик, хрустнет в зубах Отзвучавший свою песню тростник; Будет ветер мчать, вода смеяться сквозь плач, И напористый ливень, и робкий дождик От первого листка до последнего цветка. Но когда наступит осень, вечер и в тяжком Золоте дубрав по дороге вдаль Канут друг за другом Любовь и Надежда, — Ты услышишь ли у черного твоего пояса Ключ, Кованный из золота, железа и меди Для дрожащей руки перед замком Вечных врат, где створы – мрак и пороги – ночь? |
