Плачет? Его принцесса. Главное, что приехала. Больше она не будет плакать из-за него. Он не даст. Не позволит. Ладонь сама скользнула под бушлат. Коробочка на месте. Тем временем уже поставили трап. И командир лёгкими шагами сбежал на берег. Начал докладывать начальству. Следом стала сходить команда.

Артём увидел, как повисла на муже Катя, с её головы слетела шапка, пшеничный водопад волос разметался по ветру. Счастьем Ветровых, как тёплой волной, окатило всех вокруг.

163.

Светка примчалась в Североморск вечерним субботним рейсом. Растрепанная. Будто напихала в чемодан первые попавшиеся под руку тёплые вещи. Варежки, и те разные. Кате пришлось достать из бара коньяк. Налить подруге и заставить выпить.

Ночью было слышно, как Света пошла на кухню. Катерина вышла следом. Включила свои заветные лампочки. Они вдвоём устроились на подушках на подоконнике с ногами. Мяту Катя заварила в керамические кружки с котами. — Я без него задыхаюсь, Кать, — выдохнула Света первую за весь вечер связную фразу. До этого она или кивала, или отвечала невпопад, будто мысли были совсем не здесь, — У меня будто нет меня. А когда Тема рядом, я целая. Идей сразу куча. Я тогда в августе, когда приехала, столько всего придумала. Я даже диплом уже написала, представляешь? Можно весь год ничего не делать. Эскизов там на три коллекции. А он в море ушёл, и всё внутри застыло. — Светик, ещё сутки с хвостиком. Он вернётся. Там всё штатно. Всё в порядке. Все здоровы, — Катя обнимала подругу. — Я, Катюх, завтра пойду к нему в общагу. У меня ключ есть. Приготовить же надо что-то. — Артём ключ дал? — Ну, не у вас же мне жить. У тебя муж возвращается. Вам будет, чем заняться, а не гостей тут принимать. — Чего Маргаритка то не приехала? — Они с Максом так договорились. Он её ждёт в четверг в семь вечера у памятника Пушкину. — Ох, романтики, — рассмеялась Катя. — Дааа, розы, свидания, — улыбнулась Света.

Утром воскресенья она ушла в общежитие, отказавшись от Катиного сопровождения. Мол, сама справлюсь. Спросила только, где продуктовый магазин.

Утром позвонила Ирина Леонидова, жена старпома. Сказала, что она в Мурманске. Спрашивала деликатно, не надо ли чего. Катя опомнилась. Утка же! Вечером Ира занесла купленную птицу. Осталась на кофе с брауни. Пришла Света Никитенко. Потом и Вашкина усталая, но явно довольная собой, присоединилась к компании. Просидели допоздна. Разошлись по домам, чтобы следующим днем снова увидеться.

Свету Вашкину на причал Катя привела за руку. Та явно стеснялась. — Свет, прекращай. Все и так знают, что ты девушка Артёма. — Откуда? — От верблюда! Ты не помнишь, как летом на балу появилась? — Помню, конечно. — А как уходила? — Честно? Смутно. Но отлично помню, что было потом, — пыталась шутить Света. — Смотри. "Разящий". — Куда? Кать, куда? Где ты видишь? — Воот туда! Видишь? Ещё минут десять. И будут здесь, — Катя оглядела встречающих. В толпе увидела Веру Морозову из одиннадцатого класса. — Верочка, а ты кого встречаешь? — аккуратно спросила. — Андрея, — Вера спрятала глаза, — Старшего лейтенанта Попова, — уточнила, — Только, Екатерина Александровна, Вы маме не говорите. Кате оставалось только понимающе кивнуть. Вере семнадцать. — Я не скажу, Вер. Но тут народу полно. Мама всё равно узнает. — Мне в феврале уже восемнадцать. — А мне двадцать в феврале, — улыбнулась Катя. — Ой, смотрите, вот они! "Разящий" стремительно шёл к берегу. Другие корабли арктической группировки тоже показались на рейде.

Катерина уже не удивилась и не испугалась своей реакции на появление корабля. Сердце часто забилось, щеки стали пунцовыми. Взгляд будто ниточку протянул к глазам цвета северного зимнего моря. Ещё далеко, видно только фигуры. Но Катя знает, кто из них Вадим. И чувствует, что тот уже нашёл её взглядом на причале.

Когда загрохотали трапы, Катерина уже стояла с подносом. Запечённая рано утром утка на новом, специально для этого купленной подносе. Не одалживать же каждый раз у Никитенко. Одобрительные взгляды жён офицеров давали дополнительные силы. Она не одна. Вот их сколько. И каждая сейчас видела из всех только одного мужчину. Своего.

Рядом с Катериной буквально лихорадило Свету. Она никак не могла найти Артёма. — Кать, а Тёмы нет почему-то… Кааать, — жалобно проговорила. — Ты не туда смотришь. На борт смотри. Вон Максим и Артём рядом. А тот усатый — это Виталий Егорович.

Света замерла. Артём её увидел. Она это знала точно. Звук военного оркестра исчез. Куда-то подевались голоса вокруг. Остались только любимые глаза. Ничего больше. Только обжигающий взгляд голубых глаз. Бешеная энергия, в которую хотелось нырнуть. Слезы покатились. Ветрова буквально всунула ей в ладонь платок.

Света не поняла, когда и как Артём оказался прямо перед ней. Сквозь пелену слёз она видела сейчас его улыбку. А потом… Потом он вдруг встал перед ней на одно колено и достал коробочку из внутреннего кармана.

Единственной внятной мыслью сейчас было, что её доктор, у которого дома абсолютный порядок и чистота, стоит сейчас прямо форменными брюками на асфальте. В ватную тишину ворвался его голос. — Свет мой, радость моя, будешь моей женой?

Светлана не поняла, как кивнула. Само получилось. Сердце то знало, что она ответит. Хорошо ещё не запрыгала на месте и не завизжала. Не хватило энергии. Вся ушла на то, чтобы смотреть на Артёма. Вглядываться в каждую черточку её потрясающего мужчины. Варежку он снял с неё сам. Надел колечко. Поднялся. Взял Светино лицо в ладони.

Взрывом вернулись звуки. Крики, свист, улюлюкание, аплодисменты.

Ветров сначала не понял, почему Катя его прямо за плечи куда-то разворачивает. А когда увидел стоящего на одном колене Селиванова, то подумал, что неплохо было бы заснять этот момент. — Попов! Фото нужно! Но Андрей Попов был явно занят. Его обнимала совсем юная девушка. Старлей прижимал её к себе бережно, как хрустальную. Всё ясно. Любовь. — Я уже всё снял. Фото и даже видео кусочек, — отозвался откуда-то сбоку голос Кирилла Думченко, — Для истории. В семейный архив.

164.

Как же сладко просыпаться в руках Вадима! Катя сама себе позавидовала. Разглядывала в полутьме профиль Ветрова. Он явно похудел. Арктика — это вам не санаторий. И не курорт. Тени легли под глазами, скулы заострились. Только руки такие же нежные и крепкие, кожа горячая. Хочется трогать, целовать и гладить бесконечно.

Катя так соскучилась, что оторваться от мужа была не в силах. Хорошо, что сегодня им обоим утром никуда не надо. Вадим с документами пойдёт в штаб флота только во второй половине дня. А сейчас пусть ещё поспит. Её такой красивый командир корабля.

Вечером, едва закрыв за собой дверь квартиры, они кинулись друг к другу. Без удержу. Катя перемещалась по квартире исключительно на руках у мужа. Из постели в душ, из душа на кухню… Нет, до еды дело не дошло. Подоконник тоже очень удобное место для занятий любовью. Если свет выключить. Чтобы с улицы не позавидовали. И снова на руках, уткнувшись носом в крепкую шею, взъерошивая пальцами отросшие на затылке пепельные волосы. Слушать его голос, шепчущий нежности на ухо. Улыбаться.

Вадим сквозь сон чувствовал на своём лице Катин взгляд. Шевелиться не хотелось. Всё, что нужно было для счастья сейчас ясно ощущалось. Катя, крепко прижатая к его боку. Единственное условие спокойствия и эйфории.

Возможно, вчера он вёл себя как дикарь, утащивший свою женщину в пещеру. Пусть так. Его женщина точно была счастлива. Сомнений у этом не было. И Вадим улыбнулся, ещё даже глаз не открывая. Потянулся к Катиным губам, Катя тут же ответила.

Неспешное утро на двоих — лучшая награда за два месяца разлуки. Именно так — на ярком контрасте, и ценятся действительно важные вещи.

— Кофе будешь? — Вадим едва оторвался от жены, — Я сварю. Хочешь? — Хочу. У тебя вкусно получается, — Катя снова улыбалась, её нереальный мужчина в одних домашних брюках и у плиты с джезвой — отличное зрелище. Она поцеловала мужа между лопатками. — Екатерина Александровна, ты кофе хочешь? — Ммм? Ты только что спрашивал… Вадим поставил кофе на огонь, обернулся, поймал Катю в капкан рук. — Катюша моя…, - выдохнул ей в волосы, — Мечты, оказывается, такая волшебная штука. Они сбываются.