— Фигурки не шоколадные — тихо сказал Игорь, — Я узнавал. Лиза улыбнулась. Гости зааплодировали кондитерам и торту. Официанты вывезли тележку с пирожными и десертными тарелками. Вынесли специальную лопаточку, которой молодожёны будут резать торт. — Давайте похвалим нашего кондитера Елизавету и её помощников. Сегодня пирожные для нас делали под Лизиным руководством наши младшие гости, — объявил в микрофон ведущий, — А Катю и Вадима мы ждём резать этот замечательный торт! Все гости получат кусочек из рук молодой хозяйки.

Селиванов глянул в этот момент на смуглую ладошку Светы рядом со своей. И аккуратно подвинул руку ближе. Швы на открытую рану легче накладывать, чем решиться сейчас положить свою ладонь на Светину. Он осторожно покосился на тёмные кудри. Света старательно смотрела в сторону торта. Дышать у неё получалось через раз.

126.

Было ещё совсем светло. В Подмосковье в эти дни темнеет поздно. Но не белые ночи конечно.

На небольшой открытой площадке, выходящей к пирсу, Вадим с Катей и их гости ждали начала фейерверка. Вадим обнимал жену со спины. Катя нежилась в руках мужа.

За их спинами началась какая-то суета.

— Что случилось? — обернулся Вадим. — Всё хорошо, не переживай, — отозвался Виктор. Лицо у Ветрова-старшего было перепуганное. — Вить, что? — Детей нет нигде. — Ох, ёлки-палки… Где они могут быть? — Мы уже всё проверили. — Под столом смотрели? — Нет. Сейчас.

Виктор кинулся в зал. Они с Захаровым проверили под скатертями.

Там обнаружилась Соня, мирно кормившая приблудную кошку курицей со свадебного стола. — Уф, одна есть! — выдохнул Захаров. — Сонечка, а где Игорь, — мягко спросил подошедший Вадим. — А, они в море ушли! В дальний поход, — махнула рукой в сторону причала Соня.

С другой стороны ресторана примчалась Лёля и Александр Евгеньевич. Обнаружила младшую дочь на руках у старшей. — Господи, как же мы испугались! Я уже думала, что хуже съеденных ягод уже не будет. Не тут то было! — Мам, а что с ягодами? — Ой, Кать, не спрашивай, я тебе завтра расскажу. Если доживу. Где мужчины? — На причал побежали. Там наша банда в море уходит. Держи Соню! Катя подхватила юбки и вместе с родителями помчалась вслед за мужем.

Первым на причал выскочил Дмитрий Захаров. Из-под досок были слышны голоса. — Я капитан буду. — Капитанов с фамилией фон Ратт не бывает. — Теперь будут. — Игорь, надо с двух сторон грести. Одним веслом не получится. — Давай мы с Алексом попробуем, а ты толкай. Захаров пытался заглянуть под причал. Лодка стояла под ним с другой стороны.

К моменту, когда добежали Ветровы и Селиванов, лодка появилась из-под причала и оказалась в паре метров от него на открытой воде.

— Стойте! — успел крикнуть Дмитрий. Но дети неожиданно сделали два гребка веслами. Для семилетних — очень приличных. Ещё и Аркадий оттолкнулся палкой от причала. Арина сидела на носу. Спрыгнуть в лодку даже с разбегу Захаров уже не успевал.

Запыхавшиеся мужчины соображали, как быть. Дети успели испугаться. Неизвестно, чего больше. Того, что они на воде, или выражений лиц взрослых. Подгрести обратно к берегу у них не получалось. Лодка только отдалялась от берега. Даже под команды Захарова.

Селиванов уже сталкивал в воду другую лодку. К нему успел впрыгнуть Вадим. Они сели на весла и догнали неудавшихся моряков очень быстро. Ника остановила снимающего одежду Виктора, который уже собирался нырять и догонять вплавь.

Артём зацепил лодку с детьми швартовым к корме. Ветров выразительно посмотрел сначала на племянников, потом на Игоря и Алекса.

Когда они причалили, и дети оказались на берегу, рванули первые залпы салюта. — Урррра! — вчетвером заорала горе-команда.

Катя не знала, плакать ей или смеяться. Все оказались целы.

На Селиванова, который затащил обе лодки на берег, вдруг налетела Света. Повисла на Артёме и порывисто поцеловала опешившего от такого напора доктора.

— Даааа, господа, свадьба явно удалась, — проговорил Фёдор Вашкин, глядя на расцвеченное яркими огненными цветами небо, — Похоже, спиртное рано убрали со стола.

Салют отгремел. Стало тихо.

Йохен Ратт взял сына за руку и повёл в беседку в стороне. Проводить воспитательную беседу. Сунувшуюся туда Киру он остановил жестом.

Игорь шёл между мамой и папой. Все молчали. — Ну, что вы теперь молчите? Разве плохо, что я хочу стать морским офицером, как дед Вова и как Вадя? А если вы хотите, чтобы я был врачом, то тоже можно. Вон, Артём тоже врач, — кивнул на Селиванова.

Ветровых-младших вёл за руки отец. Ника семенила следом. — Разве так можно? Мы же испугались! — Я не мог их одних отпустить! — буркнул Аркадий, — Так хоть под присмотром. Арина благоразумно промолчала.

Елена Васильевна сообразила быстро. С кухни вынесли закуску и рюмки.

127.

Когда Вадим наконец занёс Катю на руках через порог отдельного коттеджа на самом берегу водохранилища и закрыл ногой дверь, настало действительно только их время. Праздничный и прекрасный день был позади. Все тревоги тоже. Закат догорал вдалеке над водной гладью.

Они вышли на балкон, выходящий на воду. Вдохнули полной грудью вечернюю прохладу. Горячие ладони Вадима легли на плечи Катерины. Она спиной прижалась к его груди, откинула голову на плечо мужа, закрыла глаза. — Вадюш, я сейчас такая счастливая! — И я счастлив, родная.

Пальцы переплелись. Катя залюбовалась на их кольца. Пока не выйдет на службу, Вадим обещал его носить на руке.

Дрожащими пальцами Вадим вынимал шпильки из Катиной причёски. Снял фату. — Знаешь, есть такой обычай снимать фату и заменять её на платок. У многих народов. — Да, я видела такое. Кому-то мама снимает фату, кому-то свекровь. В этом правда есть что-то. Доверительное. Важное. Был один человек, а стал другой. У меня даже фамилия новая. — Нравится? — Очень! Ве-тро-ваааа….Катя повернулась в руках, положила ладошки ему на плечи, заглянула в глаза.

Там она нашла всё, что сейчас требовала её душа. В серых глазах Вадима Ветрова была любовь, нежность и страсть. Бурный коктейль в таком обманчиво спокойном взгляде её мужа.

Пальцы потянулись к золотым пуговицам на мундире. Вадим хотел было расстегнуть его сам. — Не мешай мне раздевать любимого мужа, — одернула его Катя и продолжила.

Пуговицы поддались одна за одной. И ей наконец удалось ощутить жар его кожи через тонкую футболку. Вадим не дышал, настолько чувственными были прикосновения жены. И волновался, кажется, не меньше, чем в день их первой близости.

Вид Вадима Ветрова в одних белых брюках и босиком Катю приводил в восторг. И испытывать его терпение, мягко касаясь спины, плеч и груди подушечками пальцев и тёплыми губами, доставляло крышесносное удовольствие.

Пальцы подрагивали, чувствуя, как колотится за рёбрами любящее сердце. Улыбка блуждала на счастливом лице. Она набралась смелости и посмотрела прямо в глаза Вадиму. Между двумя взглядами появилась почти видимая светящаяся энергия.

Ветров перехватил её ладони. Повернул Катю к себе спиной, мягко поцеловал в шею и принялся за крохотные жемчужные пуговички, зацеловывая каждый открывающийся ему миллиметр кожи.

Уже утром Ветров смотрел на спящую жену. Будить её не хотелось, да и необходимости не было. От тёщи пришло сообщение: "Напиши, когда вам завтрак подавать". Улыбнулся.

Вот оно первое утро женатого Вадима Ветрова. Он покрутил на пальце кольцо. Взглядом нашёл такое же на пальце жены. Сомнений в голове не было, у его семьи будет всё то, чего им так искренне и в больших количествах желали родные и друзья. Дом, дети, счастье.

Катя открыла глаза. Встретилась взглядом с Вадимом. — Давно проснулся? Я сейчас. Надо ж завтрак. — Лежи, — погладил её по плечам Вадим, — завтрак принесут. Я уже попросил.

Катя села на кровати. — Знаешь, я всё думала, будет ли какая-то разница с прошлым. Просыпаться твоей женой. Даже глаза боялась открывать. — Боялась? Почему? — Ну, это как утром 1 января. Ты ждёшь, что после новогодней ночи мир изменится. А он такой же. Только число другое. А сейчас не так. Совсем не так, — Катя счастливо улыбнулась. — А как? — Вадиму стало любопытно, потому что и его одолевали похожие мысли. — Легко. Понимаешь? Будто отправляешься в путь и сидишь на чемодане уже за порогом. И точно знаешь маршрут. Я уже хочу домой. Вадим удивлённо поднял брови. — К нам домой, — серьёзно объяснила Катя.