— Правильно, Кать. На одиннадцать, Лен. Можешь не трудиться считать. Что там нам с тобой твоя мама то сказала? Не помнишь? Освежить память? — всегда спокойный и покладистый дед Женя, который обычно слова супруге поперёк не говорил, был не похож на себя, — А сейчас мы идём к столу. И ты, любимая жена, делаешь там приличное лицо. А ты, дорогая внучка, идёшь умываться. Всем ясно?

47.

К юбилею деда Склодовского все готовились. Всё же не просто день рождения. Но и предельный возраст для службы. Был конечно один крохотный шанс, что контракт продлят.

Но Североморск уже заранее лихорадило. "Новую метлу" никому не хотелось. А Владимир Максимович, хоть и был строг, но все знали, что и справедлив тоже. Стольким офицерам он помог лично. С жильём, с учёбой. Стольких жён и матерей выслушал.

Семейство тоже готовилось. И опасалось, что стоит деду Вове уйти в отставку, как его бурную энергию нужно будет срочно направить в какое-нибудь русло. Желательно мирное.

В подарок был загодя куплен дровяной семилитровый самовар. К нему сапог и труба. Шишки собирали Игорь, Алекс и Сонечка. Да так увлечённо, что их пару часов не было слышно. И точно можно было сказать, что ни одной шишки на участке больше не осталось.

Катя заранее веселились, как будут удивлены сотрудники аэропорта, когда будут просвечивать чемодан, полный шишек. Александр Евгеньевич больше был озабочен перевозкой самовара.

Катя не спрашивала, но видно было, что и до отца бабушка Лена тоже добралась. Поговорив с ней по телефону очень короткими резкими фразами, Александр Евгеньевич долго ходил хмурый.

Накануне вылета Кате предстояло сдать несколько контрольных. Мысли были совсем не в Университете. Сообщение от Вадима: "Я очень жду Вас, Екатерина Александровна" прожигало экран телефона ещё со вчерашнего вечера.

Голова совсем не работала. И только усилием воли, вспомнив о всех данных обещаниях, она сосредоточилась на заданиях. Никакая сила не смогла бы её сейчас удержать.

Приходилось регулировать дыхание и отвлекаться на помощь родителям.

Когда вылет в Мурманск отложили на час, Катю уже колотило. — Дочь, поди, позвони Вадиму. Давай-давай. Поговори с ним. А то так аэропорт заново строить придётся, — Александр Евгеньевич уже просто не мог смотреть на бледную Катерину, кусающую губу.

Ни разу Катя её делала этого сама. Только писала сообщения. Не хотела отвлекать. Мало ли что у него. Там же служба. А не как офисный планктон "с девяти до шести". Но тут соблазн был велик. И она решилась. Через три гудка Вадим ответил.

— Катюша? Что случилось? — Привет! Ты можешь говорить? — Если гудок есть, то значит могу. Если я на службе, личный телефон отключён. Не переживай. Ты где сейчас? — Мы сидим во Внуково. Рейс отложен. — Надолго? У нас по табло на час. — Как раз на час. А что значит "у нас по табло"? — Ох, блин, проговорился. Я в Мурманске. Встречаю. — Кого? — Катюш, всех вас. Кого же ещё! Владимир Максимович распорядился. Я на своей машине. И ещё водитель. — Ты меня встречаешь? Вот прямо в аэропорту? — Катюш, ты чего? Плачешь что ли? Катюша, не надо. Два часа всего лететь. — Вадюша, я так соскучилась. И так нервничала. Папа велел сходить тебе позвонить. И ты ответил сразу, — размазывая слезы по лицу, лепетала Катя, — Вадь, представляешь, посадку объявили! — Беги. Хорошего полёта. Я жду. Очень.

То ли день сумасшедший Катю вымотал, то ли так успокоил разговор с Вадимом, она уснула почти сразу после взлёта. За окном все равно было темно. Очнулась только когда самолёт уже бежал по полосе, оттормаживая.

В Мурманске было уже очень холодно. Катя не минуты не пожалела, что послушалась Лёлю и надела длинный пуховик. Шапку и шарф тоже пришлось срочно доставать из рюкзака. А не хотелось. Там же Вадим. А она в шапке, как маленькая.

Ветрова было видно в Прилете сразу. Он был по-гражданке. В большой куртке на меху, джинсах и высоких ботинках. Хоть прямо сейчас на обложку журнала. Кате очень хотелось побежать ему навстречу. Но она вела за руку брата. Игорек вдруг вырвался и рванул вперёд, едва заметив Вадима.

— Вееетров! — закричал на весь зал. Пассажиры обернулись. Игорек запрыгнул с разбегу на руки Вадиму. Тот поймал. Поднял вверх на вытянутых руках. Закружил, как самолёт. Игорь визжал от восторга. Все Кузьмины улыбались. — Вадим будет чудесным папой, — шепнула Лёля Катерине. Та стала пунцовой. — Вадя папа! — провозгласила во весь голос маленькая Соня.

У Вадима покраснели уши. Но он старательно удержал лицо. Обнимать Катю пришлось символически. Игорь с рук слезать категорически не хотел. Соня тоже требовала Вадю. Ветрову пришлось нести младших Кузьмины до машины одновременно.

Вышли к стоянке. — Александр Евгеньевич, одно детское кресло у меня в машине, одно у Сергея, он профессиональный водитель. Вы как скажете, так и посадим. Хотите, оба кресла к Сергею? — Я с Ветровым! — вцепился Игорь в штанину Вадима. — Хорошо. Катя и Игорь с тобой. А мы во вторую, — распорядился Кузьмин. — А почему чемодан такой лёгкий? Пустой что ли? — Ветров грузил вещи в багажник. — Там шишки! — объяснил Игорек, — Деду топить самовар. Но это секрет. Ты никому не говори. А то сюрприз не получится. — Обещаю, что не скажу. Пристегнулся? Сейчас поедем. И Вадим открыл для Кати переднюю пассажирскую дверь.

Вторая машина уже отъехала. Игорь был занят очередной головоломкой, купленной ему перед полётом. Катя с Вадимом синхронно выдохнули. — Привет! — Катя прижалась к нему. Подняла взгляд. — Привет, любимая, — Вадим наконец обнял её. — Эй, хорош уже целоваться! — терпения Игорька надолго не хватило. Катя с Вадимом рассмеялась, оторвавшись от поцелуя.

Всю дорогу до КПП Вадим держал Катю за руку, переплетя их пальцы. В темноте салона быстро заснул Игорек. Обогнав машину с родителями, Ветров припарковался сбоку от КПП. Повернулся к Кате. В воздухе заискрило.

Они потянулись друг к другу одновременно. Дорвались наконец до настоящего поцелуя. Катя водила ладонями по груди Вадима, забравшись под куртку. Вадим чувствовал, как бьётся под его пальцами жилка на шее у Кати. И целовал свое сокровище.

Блеснули в зеркале заднего вида фары второй машины. Катя и Вадим оторвались друг от друга с сожалением. Но рук не разомкнули до самого дома. — Завтра, Катюш, я приду. Заберу тебя. — Забери сейчас, — шептала Катя уже у подъезда. — Завтра. Обещаю.

48.

Утром Катя встала, кажется, раньше всех. Но нет. На кухне уже была бабушка. На плите завтрак.

— Проснулась? Давай завтракай, пока народ не набежал. Там дедовы однокурсники из Питера приехали. Они у Ветрова твоего ночевали. В гостинице ремонт. Им на одну ночь надо было. А мы вас всех ждали. Вечером их дед за город в баню повезёт. Сейчас все придут. Дед их к завтраку ждёт. — И Вадим? — Катя засуетилась, ей не хотелось напрасно тратить ни минуточки из отпущенного им времени. Юбилей юбилеем, и деда она конечно очень любит, но… Но летела она сюда конечно ради встречи с Вадимом. — И Ветров твой тоже. Хотя он отказывался. Мол, в компании трех адмиралов та ещё радость столоваться. — Что, все адмиралы? — Да, представь себе. Это академические однокурсники. Из училищных наш один такой.

Вышел на кухню дед. Как всегда в рубашке и брюках. Ни разу, сколько Катя его знает, Владимир Максимович не появился к столу по-другому. По праздникам ещё и в мундире. Был расцелован женой и внучкой.

— О, идёт братва! И Ветров твой чегой-то при параде, — хохотнул, выглянув в окно, — Цветы то явно не мне.

У Кати сердце заколотилось. И музыкой звучало от бабушки и деда "твой Ветров".В коридоре как-то сразу стало очень тесно.

Катя полагала, что у них в семье очень крупные мужчины. Что папа, что дед Женя, что дед Вова. И "её Ветров" тоже не уступал габаритами. То, что мужчины могут быть ещё выше, не ожидала. В глазах зарябило от золотых звёзд на погонах. Дед заулыбался старым друзьям. Принимал поздравления. Ветрова не было.