Бабушка была уже дома. — Привет, Катюш! Ты как добралась? А чемодан где? — У себя. В смысле, у Вадима. — Ааа, правильно. Всё, как должно быть. Ты как, с корабля на бал готова? — К чему? — В школу со мной сегодня. Там сейчас как раз, как вы говорите, движуха. Начали к концерту готовиться и к выпускному. Не хочешь посмотреть? Или устала? — Хочу. Конечно. — Тогда давай обедать. И пойдём. У себя ты ещё успеешь у плиты настояться. Купила утку? Катя кивнула. — За утро сделаешь. Не переживай.

Школа встретила их непривычной для послеобеденного времени суетой. Катя огладывалась. И даже принюхивалась. Из столовой пахло обедом и выпечкой. В коридорах было чисто. И немного не современно. Не так, как в её школе. Здесь время словно притормозило. Технологии и мода не добрались. Были ещё тюлевые занавески на окнах и горшки с геранью на шкафах в кабинетах.

Катя сразу вспомнила кабинет математики у Лёли. Там на шкафах были расставлены невыпуклые многогранники — красивейшие "звезды" из цветного картона. У Киры Витальевны в кабинете стены были расписаны, будто ты на улице маленького немецкого города. А у Дарьи Андреевны в кабинете литературы, был огромный книжный шкаф, стилизованный под старину. Два мягких кресла и торшер. Здесь же было некое сходство с поликлиникой.

— Что, не столичная школа? Да, Кать… Некому из неё конфетку сделать. Возьмешься? — Ба, но разве я могу? — Человек, Катюш, по моему мнению, естественно, может гораздо больше того, что он предполагает о своих возможностях. Ты включи воображение. Только не тормози себя изнутри. Напиши потом всё, что придумаешь. В зал пойдём? Или детей ты опасаешься пока? — Пойдём. И Катя, глубоко вдохнув, шагнула в двери актового зала.

В 75 главе предполагаемый Ветров. Гляньте, если интересно.

79.

В зале были старшеклассники с одной из учительниц. Она пыталась обсуждать с ними концерт ко Дню победы. На Катю и Людмилу Викторовну все отвлеклись. — Это десятый класс, — тихо сказала Людмила Викторовна.

— О, у нас новенькая? — кудрявый высокий парень подмигнул Кате. Она улыбнулась в ответ. — Нет, Думченко, не в этот раз, — Ну, как у вас? Получается придумать что-то? — А мы, Людмила Викторовна, не хотим повторять прошлогодний концерт. Он и позапрошлом году был такой же. И три года назад. Один в один. Неужели нельзя что-то новое? А вот Алла Георгиевна, — он кивнул на педагога, настаивает, что это проверенный сценарий. — А как было в прошлом году? — поинтересовалась Катя. — Тебе бы не понравилось, — буркнул парень, — Выходили классами и хором пели. Слушать невозможно. — Ну что, Кать, что думаешь? — Людмила Викторовна смотрела испытующе, десятиклассники — с любопытством. — Ты на гитаре играешь? — вдруг спросила Катя парня, — Как тебя зовут? — Кирилл. Играю, а что? — Все классы в концерте участвуют? — Ну, да. По идее все, — это уже Алла Георгиевна совершенно не понимала, что Катя хочет. — А хор подо что пел? — снова спросила Катя. — Под баян или под пианино. У нас учительница музыки аккомпанирует, — ответила яркая брюнетка и положила свою ладонь на локоть Кириллу Думченко. Катя про себя улыбнулась. — Я не знаю, понравится ли вам идея… Но даже те песни из прошлого концерта можно спеть по-другому. Например, под гитару. Или под скрипку. Или танец поставить. Или под музыку стихи читать. Или даже без музыки. Просто в тишине. А ещё сейчас много новых песен написали. Для малышей есть такая, "Прадедушка" называется. Или "Закаты алые" — это уже взрослый вокал нужен. Вот ты, Кирилл, что сам спел бы? — Я? Не знаю…. Высоцкого, наверное. — А ты? — Катя обратилась к девушке рядом с Кириллом. — А я, — та вдруг стала серьёзной, — Я бы спела "Мой милый, если б не было войны..". Моя прабабушка её любит. Прадед погиб. — Во, кстати, — оживился Кирилл, — Выставку можно сделать. Только не рисунков, как каждый год. А фотографий. У нас у многих прадеды ещё в войну арктические конвои водили. Вон, у Вики Тищенко. И у Лаврёнова. — Отличная идея! — обрадовалась Катя. Ну, вот значит и решили. Тогда давайте так. Кирилл — на тебе выставка. На тебе… — Я Марина. И я сделаю новый список песен и стихов. — Спасибо. А педагогов попросим классным руководителям довести. Сроки по выставке — до, скажем, двадцатого апреля. Чтобы в едином стиле оформить. Срок выбрать, песня, стихи или танцы — до десятого. Ну, как-то так…Катя развела руками, оборачиваясь к бабушке. — Браво, Екатерина Александровна! Блестяще!

Десятиклассники смотрели непонимающе. — Ребят, если нам всем очень повезёт, то со следующего года у нас будет наконец педагог-организатор. Ну, если Катя согласится, конечно.

Под одобрительный гул Катерина вышла из зала. Прислонилась спиной к стенке. Отдышалась.

— Устала? Пойдём, чаю выпьем. А говорила, что не под силу… — Что-то фамилии больно знакомые. Тищенко понятно. Дочь Михаила Борисовича. А Думченко? — Мичман Виталий Егорович Думченко служит на "Разящем".

80.

Вдвоём с бабушкой они вышли из школьного здания. И вот в этот момент Катя поняла, что действительно очень устала. Такой длинный день получился. И такой разный. Будто два её мира соединили мостом. Утром вышла в московский пейзаж, а вечером перед глазами уже Кольский залив и сопки.

Полярный день воровал ощущение времени. Понятным стало назначение электронных часов у них в квартире прямо над дверью. Катерина подумала, что не просто так здесь мало кто отказывается от наручных часов. И ей, наверное, стоит обзавестись, чтобы хоть как-то ориентироваться.

— Ты к себе или к нам ночевать? Дед скоро вернётся. — Я к вам сейчас зайду. Деда дождусь. А ночевать…, - Катя который раз замялась. — Ну и чего ты боишься это сказать? — Странно это, ба. — Это правильно, Кать. Дом называть домом. Он у нас там, где любимые люди. Правда ведь? — Тогда я ночевать домой, — выдохнула Катя и почувствовала облегчение. Так или иначе, её гложило чувство, что она зря тянет со свадьбой до лета. Это всё какой-то детский каприз. Чтобы тепло. Она такая красивая в платье. Зелень вокруг. Любое время было бы подходящим. Хоть прямо сейчас.

В глубине души она позавидовала Епифановой. Вот уже в конце месяца она станет законной женой. Мелькнула даже мысль, что можно было бы ускорить регистрацию, если бы она была беременна. И бог с ней, с торжественной церемонией. Но… Господи, сколько же у них этих "но". У Вадима отпуск в июне. Сессия в академии. У неё самой тоже. И по закону два месяца от подачи заявления.

Дед вернулся со службы. Катя который раз наблюдала этот ритуал. Сначала он обнял и поцеловал жену. Потом внучку. Отдал жене портфель. — Мил, я забежал возле штаба. Там халва была, тахинная, как ты любишь. — Спасибо, Вов. Давно хотелось. — Знаешь, Катюх, в чем измеряется размер флотского портфеля? — Не, не знаю. А почему, кстати, все с портфелями? А не с сумкой. — С пакетиком по уставу не положено. Нарушение формы одежды. Портфели чёрные у флотских, чтоб к форме. Армейские офицеры не заморачиваются. А размер, Кать, измеряется в бутылках. Хоть чего. Молока, если семейный. Пива, если холостой, — засмеялся Склодовский, — Утку купила? Катя кивнула. — Ну, вот и молодец. Мать-командирша. — Да какая из меня мать? — У нас тут, знаешь, как в церковном приходе. Есть батюшка — командир и матушка — его жена. У "Разящего" матушки не было. Непорядок. Между прочим, неженатым священникам приход не дают. Вот теперь ты будешь. — И что мне делать? — Оно само у тебя получится. Знать семьи. Общаться. Поддерживать. Утешать. — Они же все старше меня. — А при чем тут возраст? Они потом станут твоей очень большой семьёй. У Ветрова очень хороший экипаж.

Катя шла домой. Теперь точно. В голове это была вполне оформившаяся мысль. Её дом там, где любимый. Значит он завтра должен почувствовать, как сильно его ждали. Она напланировала в голове кучу дел. Но стоило присесть на диван, как голова сама склонилась на подушку. Силы оказались вовсе не бесконечным, несмотря на энтузиазм.