Катя перечитывала строчки, написанные рукой матери Вадима. "Ягоды смешать со сметаной…". Воображение сразу подкинуло яркие картинки. Вспомнилась та фотография на столе в его каюте.

Она решила, что обязательно испечет ему этот торт. По какому-нибудь особому случаю. А сейчас, когда она совсем рядом с ним, ей хотя бы просто увидеть его. На чуть-чуть.

57.

Дед вернулся поздно. Вымыл руки и молча сел ужинать. Бабушка сидела рядом, тоже молча. Катя подумала, что она, наверное, не смогла бы так сидеть и молчать. Задавала бы какие-то вопросы. Или говорила бы сама.

Сейчас ей очень хотелось спросить деда про Вадима. Что с ним? Если бы не ночь и мороз, она бы уже сбегала до его дома. Телефон сотый раз выдавал ей одну и ту же безнадежную фразу.

Ночью она долго лежала без сна. Смотрела как по потолку движутся тени от фар редких машин. Старалась думать о хорошем. О том, как будет рад ей Вадим. Должен же он завтра появиться. Наверное. Теперь она уже не была ни в чем уверена.

Утро никак себя не обозначило. Было темно. Катя совершила ещё одну вылазку. К всё той же закрытой двери, тёмным окнам и пакету с пирожками, одиноко висевшему на двери.

Отчаяние захлестнуло с головой. Она кинулась к деду, понимая, что ведёт себя по-детски. — Дед, скажи, где Вадим? Что с ним? — Не отвечает? — Владимир Максимович кивнул на телефон, слушать в котором фразу механическим голосом не было уже никаких сил. Катя помотала головой. — Я знаю, что приехали родственники того матроса. Ветрова вчера прокурорские допрашивали. На "Разящем" ещё и внутренняя проверка. До отстранения вроде не дошло. — А может? — Я ж не Господь бог. Раньше может быть и вмешался бы прямо. А теперь могу только навредить. — Из-за меня? Да? — Кать, тут у нас свой террариум. На Ветрова и без тебя зуб точили. Самый молодой орденоносец на флоте. Самый молодой командир корабля. И самый перспективный. После Касатонова. — А это кто? — Знаешь анекдот: "Почему сын полковника не может стать генералом?" — Почему? — У генерала есть свой сын. Касатонов — внук одного полного адмирала и племянник другого полного адмирала. Он в тридцать семь лет уже крейсером командовал и капразом стал. У Ветрова все шансы догнать. И перегнать. Потому что талант. — И что же мне делать? — За молоком сходить. И за хлебом. Пройдись. Это в нашем доме с торца. А если серьёзно, Кать, то ждать. Не знаю, как Мила меня столько лет ждёт. — А я не жду, — отозвалась Людмила Викторовна.

— Как так? — Я живу каждый день так, будто вечером ты придёшь со службы. Занимаюсь своими делами. Но помню о тебе каждую минуту.

Склодовский сграбастал обеих, прижал к себе жену и внучку. — Ох, девки. Ничего. Всё хорошо будет. Катюх, вы там нам правнука не заделали ещё? Катя вспыхнула. — Нет. Мы же не женаты. — Вот можно подумать, это от штампа как-то зависит. — Вова, прекрати. Видишь, Катя и так расстроена. Хотела сюрприз Вадику сделать.

Катя всё же пошла в магазин. Морозный воздух немного взбодрил. Выбрала хлеб и молоко. Подошла к кассе расплатиться.

Кассирша обсуждала с предыдущей покупательницей местные сплетни. Увидев Катю, они обе оглядели её с ног до головы.

— Знаешь, Алин, — сказала покупательница и заправил под шаль прядь белых волос, — сегодня из госпиталя выходила. У нас же там этот лежит, который вешался. Так на командире тоже висели. Аж две бабы. Но я скандалить не стала. Мимо прошла.

Катя пошла красными пятнами. Приложила карточку к терминалу. Выскочила на улицу. — Девушка, вы покупки забыли, — кричала ей вслед кассирша. Пришлось вернуться. Только не плакать! Не здесь и не сейчас! Катерина взлетела на четвёртый этаж.

— О Господи, послал внучку за хлебом. Кто? — взревел Склодовский, — Давай быстро говори. Только максимально близко к тексту.

Заикаясь и икая от слез, Катерина пересказала разговор. — Мила, кто у нас блондинистый и в платке? Я им устрою Леблядиное озеро! — Так это Кристина Шемякина, докторша из госпиталя. Крашеная она. Кать, нашла ты кого слушать. Алина эта, которая в магазине, все сплетни по городу собирает. А Кристина хотела тебе больно сделать. Знала, сволочь, куда бить. — Он с ней? Да?

— Ерунды то не говори! — осадила её Людмила Викторовна.

Кате хотелось сейчас одного. Исчезнуть. Чтобы не было так больно. Лицо этой Кристины показалось ей знакомым. Потом она вспомнила. Это та самая, что пригласила Вадима тогда летом на белый танец.

— Я тебе скажу то, что когда-то сказала Лёле. Она была тут, когда ей стали приходить фото твоего отца с другой женщиной. Беременной. Она едва с ума не сошла. Так вот. Всегда слушай только своего мужчину. Никого больше. Хочешь знать правду — спроси Вадима. Прямо. Не намёками. — А мама тогда спросила? — Да. Спросила. — И что? — Это была жена его друга. Они ещё тройню родили. Не помню, Медведевы, кажется? — Да, у Медведевых трое. Большие уже. В школу идут в этом году.

У Кати немного отлегло. Она сделала ещё одну, бог знает какую по счету попытку дозвониться до Вадима. Тщетно. Пора было собираться в аэропорт. Дед вызвал такси.

58.

Вадим выполз из госпиталя после общения с родственниками матроса едва живой.

Дотащился до дома. Сна не было ни в одном глазу. Даже почти бессонная сегодняшняя ночь не влияла. Держался благодаря какой-то нереальной силе. Верь он в мистику, решил бы, что ангел-хранитель крыльями укрыл.

А вот телефон стоило бы наконец зарядить. Со вчерашнего дня не было возможности. Не до того.

У входной двери ждал сюрприз. На ручке висел пакет. А в нем жареные пирожки. С капустой. Ветров понял по запаху. В желудке заурчало. Он подавил желание сожрать их прямо тут. Кроме пирожков около двери явно пахло лаймом. А вот от этого запаха внутренности скрутило. Пахло Катиными духами. Будто она стояла возле этой двери несколько минут назад.

Насколько он был прав, Ветров убедился, едва подключив телефон. На него посыпалась сотня сообщений. Катя звонила. Значит, это не морок. Он набрал номер. Она отозвалась, словно держала трубку в руках. — Катя, где ты? — Вадя! Вадька! Я в такси. В аэропорт еду. — Какой? Катя, какой аэропорт? — уже кричал Вадим, влезая обратно в куртку и ботинки, нутром понимая, что знает ответ. — У меня рейс домой в семнадцать тридцать. — Отставить рейс. Не летишь ты никуда. Я выехал. Догоню сейчас. Дай таксисту трубку.

— Это Вас, — передала Катя телефон пожилому таксисту. Тот несколько раз сказал "Понял". И отключился.

Катю трясло, как в лихорадке. — Не переживайте, догонит ваш муж. Я сейчас развернусь. И на КПП пересядете.

Катя не стала спорить и оправдываться, что на самом деле она еще не жена.

Догонит. Пришёл. Звонил. В голове стало совершенно пусто. Ни одной мысли. Она не заметила, как прошло время. Рядом оттормозила машина. Дверца с её стороны резко распахнулась. И Катя вывалилась из машины на руки Вадиму.

Тот одной рукой держал Катю, другой расплатился за такси и открыл дверь своей машины. — Багаж был? — Нет. — Тогда поехали домой. Билет сейчас поменяем. Никуда сегодня не отпущу. — Не отпускай.

И тут Катю прорвало. Прямо тут, на улице возле КПП, она заколотила кулачками по груди Ветрова. Забилась в его руках, захлебнулась слезами. — Я тебе звонила! А там… Абонент… Я ходила раз пять к тебе! Меня Тищенко от этого придурка… Эта Кристина в магазине… Что там на тебе бабы висят! Дед сказал, что тебя допрашивают. А он ничего сделать не может! Я чуть с ума не сошла! Вадя!

Вадим не сразу понял, о чем она. Просто стоял, терпел и ждал. Силы у Кати кончились быстро. Вадим держал крепко. Что там решили про них люди, было глубоко фиолетово. Вадим думал, что вот он — их первый скандал. Катя такая красивая, даже когда сердится.

Значит она летела и ехала, чтобы побыть рядом с ним. Сюрприз хотела сделать. Ей удалось. И ближайшие сутки он её никуда не отпустит.