И все Ветровы В.А. — Варвара, Виктор и Вадим, постояли молча ещё несколько минут, глядя как большой противолодочный корабль Балтийского флота идёт по фарватеру.

28. Школьный выпускной вечер не зря считают жизненной ступенью. Эдакий переход из одного состояния в другое.

Даже прошедший у многих восемнадцатый день рождения не ощущался ребятами так явно началом взрослой жизни. Хотя они, конечно, все проэксперементировали, продадут ли им пиво в ближайшем магазинчике.

Сейчас же было чёткое осознание того, что выход за порог школы с аттестатом в руках означает конец детства. Без обратного билета.

Катя, неделю до выпускного тренировавшаяся ходить на высоких каблуках, входила в школу на дрожащих ногах.

Постояла минуту во дворе. Посмотрела на окна. Вспомнила, как стояла тут впервые. Смешной нескладной девчонкой. И как боялась встречи с Ольгой Владимировной. Сегодня её с одной стороны держал за руку папа, а с другой она — мама Лёля. Мама.

Вера на выпускной приехать не смогла. Вроде как сложности с визами. Как странно жизнь повернулась. Теперь Катя называла маму по имени даже про себя. А Лёлю — мамой вслух.

Школьная традиция осталась прежней. За аттестатом выпускник выходил вместе с семьёй. — Аттестат с отличием о полном среднем образовании и медаль "За особые успехи в учении" вручается Кузьминой Екатерине Александровне, — произнесла в микрофон Дарья Андреевна. И тихонько вытерла глаза.

Лёля сначала не собиралась идти. Мол, посижу с малышами. Но Катя настойчиво потянула её за руку. — Мам, пойдём. Игорь заныл, что тоже хочет. Крошечная Соня осталась на руках у бабушки с дедушкой. Так они и вышли на сцену. Катя, Лёля и Александр Евгеньевич с сыном на руках. Зал взорвался аплодисментами. Катя получила аттестат и коробочку с медалью из рук директора.

У лестницы со сцены стоял Миша. Охапку чайных роз Катя едва смогла удержать. Ей было неловко, что столько внимания сейчас приковано к ней.

А Вашкина подумала, что где-то она такую сцену уже видела.

Спасло положение то, что и Тасю, и Тамару тоже ждали букеты. От Вени и Димки. Вот только выглядело это теперь, будто они с Вербицким — пара. Но обратно не отыграешь. Да и портить вечер не хотелось.

С Димкой Горгошидзе вместе пришли и мама, и папа. Поднялись на сцену. Пока сыну вручали аттестат, дядя Давид взял тётю Наташу за руку. Переплел их пальцы. Она уткнулась носом ему в плечо, расплакавшись от эмоций, он нежно поцеловал её в висок. Сияющий Димка обнял обоих.

Лена Епифанова едва не упала с лестницы, когда спускалась со сцены следом за мамой и бабушкой. Если бы не рука математика, вовремя поймавшая Ленку, полетела бы носом. Только Катя заметила, как в ладошке у подруги мелькнуло что-то металлическое. И Ленка вдруг засияла.

После окончания торжественной части в женском туалете Епифанова раскрыла ладошку, которую старательно сжимала почти полчаса. Крохотное золотое сердечко на тоненькой цепочке. — Катюх, смотри. Илья подарил. Цветы не мог. Скандал был бы. Мы билеты купили. Едем с ним в Питер на два дня. Вдвоём. — Мама то знает? — охнула Катерина. — Знает. И бабушка тоже. Илья неделю назад знакомиться приходил. — И что они сказали? — Чтоб берег меня. И розетку просили починить, — Епифанова зарыдала от эмоций. — Какая ж ты счастливая, Ленка! Розетку… Надо же!

После официальной части специальные люди уже накрывали столы прямо в актовом зале. Всем школам было предложено два варианта проведения выпускного. Или в Кремле, во Дворце съездов. Или, собственно, в школе. Их Гимназия выбрала второе. Что толку прощаться с одноклассниками и учителями среди ещё десятка тысяч чужих людей.

Для своих пятидесяти выпускников заказали ведущих, составили программу, подготовили сюрпризы.

Почти до рассвета все веселились, танцевали, ели, смотрели свои детские фотографии с каких-то школьных праздников. Смеялись. Участвовали в конкурсах.

Конечно мальчишки пронесли в школу спиртное. Хотя запрет озвучивали не единожды.

Кузьмина смутно поняла, что в её стакане была не только Кола, когда оно уже подействовало. И Катина голова абсолютно расслаблено лежала на плече у Миши Вербицкого.

Они танцевали уже бог знает какой по счету медляк. И Мишины руки скользили по тонкой ткани комбинезона, поглаживая её спину. Тёплое дыхание коснулось Катиной шеи. Горячие пальцы сдвинули горловину в сторону, погладили ключицу. Следом тёплые мягкие губы оставили следы. Катя прижалась к парню сильнее. Подняла лицо. Её губы были пойманы в плен. Она не отвечала, но и не сопротивлялась. — Катя, малышка, моя малышка. Офигенная. Его ладонь уже легла на застежку комбинезона, медленно двигая бегунок вниз.

Из морока обоих вынул ведущий, объявивший, что выпускники отправляются встречать рассвет на Воробьевы горы. В зале зажегся свет.

Миша под руки вывел Катю к автобусу. Ночная прохлада ударила в виски. В голове прояснилось. Вербицкий устроился на соседнем сидении. Выбрал ряд подальше. Туда добрались очень быстро. Ехать то всего ничего.

Солнце выкатилось из-за горизонта резко. Будто фонарь зажгли. Всё вокруг окрасилось в розовый почти сказочный цвет. И небо, и облака, и туман над Москвой-рекой, и белая сирень на аллеях около МГУ.

Под старым ясенем на смотровой площадке было много народу. Сюда приезжают каждый год выпускники. Возят туристов. А в сезон свадеб полная площадь молодожёнов и их гостей. Миша посмотрел на Катю мечтательно. Лучшее неё нет.

По дороге обратно Катя просто уснула у него на плече. Возле школы очнулась. Помотала головой, отгоняя сон. — Я провожу тебя, — уверенно сказал Вербицкий. — Сходим вечером в кино. — Нет, Миш, прости, я не могу. Мне на примерку вечером. Отличный был выпускной, правда? За мной, вон, папа приехал.

Катерина порывисто обняла одноклассника, поцеловала в щеку. Помахала рукой и скрылась в машине.

Вербицкий остался стоять на тротуаре возле школьных ворот.

Из переулка с рокотом выкатился мотоцикл. В сидевшем за рулём парне обалдевшие выпускники опознали своего математика Илью Сергеевича только когда он снял шлем.

Епифанова издала победный клич. Бросилась на шею Власенко. Он обнял её, поцеловал при всех. Надел на неё запасной шлем и защиту. И они умчались в утренний московский туман.

29. Бодровские женились в лучших питерских традициях. Сияющий Юрик в новом костюме и в бабочке, счастливая Алла в облаке белого платья.

Верховодила всем заводная свидетельница Арина — школьная подружка невесты. Видимо из тех, кто таскал Аллочку с собой за компанию в качестве "некрасивой подруги". И прогадал.

Тётя Валя утирала глаза платком. Всё повторяла: "Жаль, отец не дожил…". Обнимала обоих, называя Аллу доченькой.

Аллин отец вместе с мачехой были заняты в основном своими шестилетними девочками — близнецами. То и дело ставя их для фотографии впереди невесты. Сначала на Стрелке Васильевского острова, когда молодожены выпускали голубей. Потом возле Медного всадника.

Бодровский поначалу не понял, почему Алла перед каждой групповой фотографией сжимается в комок. Ещё бы. Кому захочется, чтобы на собственной свадьбе тебя оттесняли на второй план. Видно, и в обычной жизни было то же самое. Юрка очередной раз заметил, как на подол платья его жены ставят близняшек.

— Ирина Александровна, девочек уберите пожалуйста перед собой, жену мою не загораживайте, — сказал тёще. — Но они же дети. Они должны запомнить этот праздник. Возразить, казалось бы, было нечего. — Вот будут сами замуж выходить, тогда пусть и запоминают. Сегодня у Аллы с Юрой праздник. Давайте о них думать в первую очередь, — тут же поддержал друга Ветров.

Алла благодарно посмотрела на обоих. Прижалась к мужу. Юрка что-то зашептал ей на ухо. Она заулыбалась.

Аллина мачеха скрежетала зубами так, что слышно было. Но попереть против двух дюжих мужиков не решилась.