Игорь Северянин — один из самых загадочных поэтов Серебряного века. Его яркие «поэзы», его необычный язык, его вкусы и манеры широко обсуждались критиками и читателями. «Певец пошлости», любимец женщин, утончённый эстет или настоящий, детский талант? Кем был неподражаемый Игорь Северянин? В 1910-е годы мало кто мог сравниться с ним по степени известности и славы. Его книги выходили неслыханными тиражами, его чтение гипнотизировало толпу, на его поэзоконцерты ломилась публика...

Но позже он был почти забыт. А когда его имя вернулось в литературу, вновь возник вопрос, в чём секрет притягательности его личности и таланта. Кто он — Неведомый паяц? Король поэтов? Интересный, яркий и необычный поэт-новатор или невольный пародист? Всё чаще подобные дискуссии сводились к поиску разрушительных противоречий, закрывающих Игорю Северянину путь к читательскому признанию, лишающих его достойного места в литературе.

Тем более любопытно, что для великих современников поэта с выходом книги Игоря Северянина «Громокипящий кубок. Поэзы» 4 марта 1913 года таких вопросов не возникало. Северянина приветствовали Александр Блок, Валерий Брюсов, Зинаида Гиппиус, Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич, Иванов-Разумник, Николай Гумилёв, Александр Измайлов и др. Гумилёв оценил книгу как «культурное событие», Фёдор Сологуб назвал её «нечаянной радостью», известный критик Измайлов — «счастливым чудом». В дневнике Блока 25 марта 1913 года появилась запись: «Мы в “Сирине” много говорили об Игоре Северянине, а вчера я читал маме и тёте его книгу (“Громокипящий кубок”). Отказываюсь от многих своих слов, я преуменьшал его, хотя он и нравился мне временами очень. Это настоящий, свежий, детский талант...»

Весть о новом поэте дошла до Алексея Максимовича Горького на Капри. Обеспокоенный, «как бы достать книги Игоря Северянина», он шлёт 4 апреля 1913 года настойчивую просьбу Варваре Шайкевич: «Весьма заинтересован “футуристами”, в частности, Игорем Северянином, коего Сологуб, — он же старикан Тетерников с бородавкой — именует “гениальнейшим поэтом современности”». Даже Велимир Хлебников, называвший Северянина «Усыплянином», в письме Михаилу Матюшину в апреле 1915 года сообщал: «Для меня существуют 3 вещи: 1) я; 2) война; 3) Игорь Северянин?!!!» Единомышленники Северянина сочли, что Сологуб «приветил» Игоря Северянина тогда, когда «это сделала уже толпа издателей и ручеёк курсисток». В признании Сологуба, по мнению Давида Бурдюка, не было «никакого открытия нового светила. На небе русской литературы всем очевидная горела звезда первой величины».

Как заметил Иван Алексеевич Бунин, имя Северянина «знали не только все гимназисты, студенты, курсистки, молодые офицеры, но даже многие приказчики, фельдшерицы, коммивояжёры, юнкера...». В поэме Бориса Пастернака «Спекторский» (1925—1931) есть автобиографические строки, говорящие о популярности поэта:

Игорь Васильевич Лотарев родился 16[1] (4) мая 1887 года в Санкт-Петербурге.

Так писал Игорь Северянин в одном из своих ранних стихотворений, подчёркивая предопределение своего поэтического, духовного поприща. Мотивы весны, мая, сирени щедро рассыпаны по его стихам ранних лет. Таково олицетворение жизненного расцвета, красоты, любви, поэзии, будущего, к которому он был устремлён. Напротив, воспоминания об ушедшем, о прошлом ассоциировались у Северянина с «уснувшими вёснами». Именно так был назван цикл мемуарных очерков о Фофанове, Брюсове, Сологубе, Игнатьеве, Чеботаревской, написанных в 1920—1930-х годах. Фактом своего рождения в весеннем месяце мае он соизмерял свои взлёты и разочарования, победы и потери: «Я коронуюсь утром мая...» (1908), «Весенний день горяч и золот...» (1910) и др.

Так и в цитированном выше стихотворении «Измена мая» (1908) поэт, оглядываясь в недавнее прошлое, обвиняет его в том, что оно «не блестело лаской»:

Что же имел в виду молодой поэт, оплакивая измену мая? Многие сведения о детстве и юности, о родителях он сообщил нам в своей «поэме детства» «Роса оранжевого часа» (1923). Уже зрелым человеком тридцати шести лет поэт вспоминал детские переживания, долгие разлуки с матерью, одиночество.

Семейная жизнь его родителей не заладилась: сказалась разность возраста, положения и характера. Отец поэта — Василий Петрович Лотарев (1859—1904) — окончил Главное (Николаевское) инженерное училище в Санкт-Петербурге (Инженерный замок) (трёхлетний курс) и дослужился до чина штабс-капитана 1-го Железнодорожного батальона. Он был внуком крестьянина «царёвой» деревни Александровского уезда Владимирской губернии, ушедшего на заработки в город. Северянин так пишет в «поэме детства»:

Пояснением к этим строкам служат сведения о том, как дед преуспел в делах настолько, что записался в мещанское сословие и смог отправить четырёхлетнего внука Василия вместе со старшими — сестрой Елизаветой и братом Михаилом в немецкий пансион в Ревеле, где они в совершенстве выучили немецкий и французский языки.