Были принесены жертвы богам, и они сделали еще попытку, но все изменилось после того, как она родила второго ребенка, на этот раз девочку. Это были трудные роды, и Хокр, как мог, сочувствовал и поддерживал жену, пока она выздоравливала, но были и другие факторы, на которые он не мог повлиять. Пережитое превратило Рагнхильд в суровую, вспыльчивую гарпию.

Теперь он горько сожалел, что женился на ней. Возможно, она по-прежнему была красавицей, но больше ничего не осталось от прежней женщины. Ничего.

Язык ее стал острее, чем его боевой топор, и всякий раз он должен был очень постараться, чтобы найти способ заставить ее замолчать. Если у нее было свое мнение, она высказывала его, не заботясь о его недовольстве. Она не боялась его гнева, потому что у нее было пятеро братьев, которые отомстили бы за малейший ущерб, нанесенный ей, и она знала это. Кроме того, женщин не бьют — это не позволено порядочному мужчине.

Все, чего он хотел, — это чтобы она была довольна. Боги, неужели я прошу слишком многого?

Он снова взглянул на пленницу. Рагнхильд могла бы поучиться у кельтской женщины, как стоически принимать удары судьбы. Леди Керидвен, возможно, и обладает великим духом, но он готов поспорить на что угодно, что она никогда не будет намеренно жестокой и жадной, несмотря ни на что.

— Ну и что ты думаешь? Тебе должны нравиться высокие потолки, верно? Дают ощущение пространства, как заметил агент по недвижимости.

Они стояли в гостиной двухкомнатной квартиры в Южном Кенсингтоне, и глаза Чарльза сияли энтузиазмом. Это было то место, где он хотел жить. И человеком, который мог помочь в осуществлении его мечты, была она, Мия. Только она не собиралась этого делать и потому чувствовала себя ужасно. Ком подкатил к горлу, девушка крепко сжала кулаки в карманах пальто.

— Не больше нашей нынешней, — заметила она, понизив голос, хотя риелтор тактично вышел на улицу, чтобы дать им время обсудить варианты. — На самом деле даже меньше, потому что нет балкона. К тому же четвертый этаж без лифта. Не совсем удобно.

Чарльз нахмурился.

— Главное — место, Мия. Только подумай, насколько быстрее ты будешь добираться до работы. До станции метро «Глостер-роуд» всего несколько минут.

— Тебе придется ехать дольше.

— Все в порядке, я не возражаю. Это ты вечно жалуешься на дорогу.

Мия глубоко вздохнула. Это была четвертая квартира, которую они смотрели, и Чарльз был готов поселиться в любой из них. Она должна была признать, что в этой ей понравились детали эпохи — карнизы, высокие потолки, большие окна и даже миниатюрный викторианский камин, — однако квартирка действительно была маловата, и в ней не было места для хранения вещей. Но в любом случае это не имело значения, потому что они ее не покупали.

— Слушай, давай пока забудем об этом, пожалуйста. Я говорила тебе, я еще не готова продавать Берч Торп и не хочу больше смотреть квартиры.

Чарльз схватил Мию за руку, пристально глядя ей в глаза, словно пытаясь силой внедрить в ее мозг свои собственные мысли.

— Ты серьезно предпочитаешь цепляться за этот старый дом, чем жить здесь? — Он обвел рукой гостиную. — Это классное место, где можно устраивать званые ужины и приглашать друзей на воскресный обед. Адвокаты скоро закончат работу, и тогда ты…

— Они уже закончили. Всё, дом полностью мой.

Мия знала об этом уже несколько дней, но ждала подходящего случая, потому что нужно было рассказать и про раскопки. Только удобной минуты все не было и не было, так что ей следовало просто разделаться с задачкой, как советовал Алун. Разом.

Проходила неделя за неделей, а она все еще не могла заставить себя даже подумать о продаже дома: слишком рано, слишком больно. Она знала, что Чарльз сочтет ее неблагоразумной, но ей нужно было время, чтобы оплакать бабушку, и участие в раскопках было как нельзя более кстати. Как-нибудь потом она, возможно, почувствует, что готова отпустить от себя и свое горе, и свой дом.

— Что? — Он уставился на нее, затем ее слова дошли до него, и его лицо просияло. — Все готово? Наконец-то!

Она не улыбнулась в ответ.

— Да, но… это ничего не меняет. На самом деле я хотела бы провести все лето в Швеции. В Берч Торпе.

— А? — Теперь она полностью завладела его вниманием, и его улыбка дрогнула. — Как у тебя это получится? Тебя уволили?

Она покачала головой.

— Ничего такого радикального, не волнуйся. Просто я спросила, можно ли взять отпуск примерно на три месяца начиная с первого июня. Моя начальница сказала, что, если мне понадобится уехать, она возражать не будет и место за мной сохранится.

Он уставился на нее, открыв рот, а затем насупился.

— Но… а как же наши летние планы? Разве мы не собирались провести пару недель в Италии? Или ты сначала приведешь в порядок дом, чтобы продать его подороже? — При этой возможности его лицо заметно просветлело. — Вообще-то, наверное, неплохая идея.

— Нет, хотя можно было бы немного подкрасить, если захочу. И, конечно, убрать и выбросить хлам. Дело в том… — Она с трудом сглотнула. — Со мной связался профессор из Исторического музея в Стокгольме, они хотят провести раскопки на моем участке. Они думают, что дом может стоять на месте древнего поселения викингов, и их, кажется, очень взбудоражила такая гипотеза. Я сказала, что дам согласие только в том случае, если тоже войду в команду. Я бы хотела помочь, ну и знаешь, как говорят — свой глазок — смотрок, я бы находилась поблизости, чтобы не наделали чего ненароком… Но это означало бы остаться там на все лето, и, очевидно, я не смогла бы рассчитывать только на календарный отпуск и отгулы, так что…

— А твоя работа? Ты же не можешь уехать на несколько месяцев! Ты уверена, что в музее будут ждать твоего возвращения? И потом, тебе придется жить на сбережения. А это означает еще меньше денег для нашего будущего дома. Господи, Мия, что на тебя нашло? — На его щеках появился румянец, и Мия поняла, что он сейчас взорвется. Она поспешила успокоить его, попытавшись ободряюще улыбнуться.

— Все в порядке. Я тебе рассказывала, я поговорила с начальницей, и она согласна дать мне неоплачиваемый отпуск на три месяца при условии, что я напишу для нее отчет о раскопках. Ты же знаешь ее интерес к викингам, и она заплатит мне за то время, что я потрачу на отчет. Кроме того, все ценности, что найдутся на участке, будут рассматриваться как сокровища, не имеющие владельца, и я могу за них получить какую-то комиссию от шведского государства. Кто знает, может быть, обнаружат золотой клад…

Она взглянула на свое кольцо со змейкой. Мысль о том, чтобы найти еще что-то подобное, была более чем заманчивой, но реальные шансы были невелики. Тем не менее никогда не знаешь, где повезет. Она едва сдержала улыбку, но выражение лица Чарльза все еще было мрачным, и ее настроение разом упало, когда до него дошел смысл сказанного, и его глаза сузились.

— Три месяца. Ты хочешь пробыть в Швеции целых три месяца? А как же мы? И разве у меня нет отпуска?

— Боюсь, Италии придется подождать… Но там можно отлично провести медовый месяц на будущий год, правда? Что может быть романтичнее Венеции, Рима и Флоренции?

Но он на это не купился.

— Значит, я не увижу тебя все лето? И ты приняла решение, даже не обсудив ничего со мной?

Мия съежилась. Ей следовало пойти на разговор раньше, но она просто не знала, как это сделать.

— Я обсуждаю это с тобой сейчас. И не глупи. Разумеется, ты можешь приезжать и оставаться в любое время, как захочешь, а я могу время от времени приезжать сюда на выходные. Перелет короткий, максимум два с половиной часа. Мы дольше едем, чтобы навестить твоих родителей в Девоне. И в Берч Торпе так тихо, покойно, помнишь?

— Нет, все не так. Я сказал это только для того, чтобы сделать приятное твоей бабушке. Было чертовски холодно, и меня до смерти искусали комары. Кроме того, в саду, кишащем археологами, будет не так спокойно, как ты считаешь?