Корабль Кадока шел рядом с их кораблем. Он выглядел как норвежский, и она предположила, что Кадок, должно быть, купил или одолжил его в Дайфлине, где у него были торговые связи. Его собственная ладья была недостаточно велика для морского путешествия. Кери еще не представился случай спокойно поговорить с братом, но она с нетерпением ждала этого момента, желая услышать обо всех жителях их деревни.

— Когда я составлю список рабов, чтобы разделить с Лейфом, я не стану включать твоих соотечественников. — Пальцы Хокра сомкнулись вокруг ее пальцев.

Кери посмотрела в его голубые глаза и увидела морщинки в уголках и улыбку, которая, казалось, предназначалась только ей. Она не была уверена, что это значит, но сейчас ей было достаточно просто быть с ним.

— Спасибо. Я уверена, что Кадок заплатил бы тебе за них, но…

— Я знаю, ему сейчас трудно, — вздохнул Хокр. — Я не должен был брать их в плен с самого начала, но, с другой стороны, если бы я этого не сделал, я бы никогда не встретил тебя, так что я ни о чем не жалею.

— Правда? Но…

Он собирался ответить, но их прервал шум на борту корабля Кадока, который заставил их обернуться и посмотреть в ту сторону.

— Что происходит? — Кери выпрямилась, чтобы видеть через борт. — О нет…

Рагнхильд кричала на пределе своего голоса, казалось превращаясь в берсерка, и двое людей Кадока пытались ее усмирить. Это походило на борьбу с угрем: она бросалась то туда, то сюда, извиваясь, лягаясь, плюясь и бодаясь головой.

— Клянусь Одином, мне жаль твоего брата, — пробормотал Хокр. — Ему предстоит нелегкая работа.

Но в следующее мгновение Рагнхильд внезапно рванулась к борту, застав людей Кадока врасплох. Когда она ударилась о воду, раздался всплеск, крики, люди перестали грести, вглядываясь в озеро и жестикулируя, затем кто-то прыгнул вслед за ней.

— Ныряй, парень, ныряй!

— Она прыгнула еще левее. Нет, левее, я сказал!

— Вон там!

Кери резко вдохнула.

— Ты ее видишь? Что происходит? — Она вытянула шею, но никаких следов Рагнхильд на воде не было.

— Глупая женщина. — Хокр выругался. — Она, должно быть, пыталась таким образом освободиться, но ее руки скованы железными цепями.

— Она тем не менее может держаться на плаву? — Кери никогда не нравилась Рагнхильд, но она не хотела, чтобы та утонула.

— Возможно.

Но вскоре стало ясно, что Рагнхильд не имела намерения спастись: она так и не вынырнула. Только спустя несколько часов ее тело всплыло на поверхность озера, но к тому времени было уже слишком поздно.

— О боже милостивый! Она не могла смириться с мыслью о том, что будет чьей-то рабыней. — Кери это понимала, но в то же время самоубийство Рагнхильд шокировало ее.

Хокр закрыл глаза.

— Да примут ее боги, — прошептал он. — Теперь им судить ее.

В полночь они искупались, а потом Хокон снова взял ее, жестко и быстро, в точности так, как она себе представляла. На следующее утро Мия только дурашливо и блаженно улыбнулась, когда он украдкой поцеловал ее на кухне за спиной дочки. У него были чуть затуманенные глаза, и он поморщился, когда Линнея начала прыгать через скакалку на веранде, громко напевая.

— Боже, откуда у нее столько энергии? — простонал он.

Мия прищурилась.

— Может быть, она не гуляла ночь напролет, как ее отец? Наверное, тебе следовало лечь спать вместо того, чтобы… болтаться у озера, — поддразнила она его.

Хокон утянул ее за угол и, прижав к стене, одарил еще одним жарким поцелуем.

— Я готов вынести любое количество бессонных ночей, если смогу провести их с тобой, — прошептал он.

Мия поцеловала его в ответ, затем неохотно высвободилась из объятий.

— Что Торессон, не появлялся?

После свидания она вернулась в дом, а Хокон остался досиживать дежурство.

— Нет, что, наверное, к лучшему. Я бы предпочел не сражаться с сумасшедшим в одиночку.

— Ты действительно думаешь, что он будет сопротивляться? Я имею в виду, если бы ты крикнул, что вызываешь полицию или что-нибудь в этом роде, тебе не кажется, что он просто развернулся бы и отправился домой?

— Кто знает? Если он одержим желанием что-то взять, этого может быть недостаточно. Но я решил, что с сегодняшнего вечера и впредь на дежурство будем выходить по крайней мере по двое. Так безопаснее.

Пока Мия, пребывая в отличном настроении, готовила для всех завтрак — полный английский, — Хокон проверил почту. Прочитав одно из писем, он подозвал ее.

— Эй, Мия, посмотри-ка. Это из музея — они наконец-то закончили чистку рунного камня.

— О, да? — Она сняла сковородку с плиты и поспешила к нему. — Что там написано?

— Посмотри сама.

Она заглянула ему через плечо и прочитала слова вслух.

— Jorun let ræisa stæin penna æftir Haukr inn hviti, fadur sinn… — начала было она, но потом прочла перевод внизу: — Йорун приказала воздвигнуть этот камень в память о Хокре Белом, или Белом Ястребе, ее отце. Он уехал в Бретланд — о, Уэльс! — и привез с собой величайший подарок. Теперь он ушел, чтобы присоединиться к своей любимой. Да хранят их боги в безопасности и вместе.

По какой-то причине слова застряли у нее в горле, и ей вдруг захотелось плакать. Горе подступило к ней, словно вода, поднявшаяся из глубокого колодца, и Мия быстро зажмурила глаза, смаргивая слезы. Что с ней такое? Эти люди были мертвы уже долгие века, и они не имели к ней никакого отношения, но она чувствовала близость с ними, и печаль Йорун, когда та решала, какие слова резчик должен высечь на камне, была печалью Мии.

— Интересно, что это значит. — Хокон выглядел озадаченным. — Привез с собой величайший подарок. Что он мог привезти ей из Уэльса?

— Мать. — Мия услышала, как произнесла это слово, но понятия не имела, откуда оно взялось.

— А? Ты так думаешь?

Кольцо со змейкой отразило солнце в ее глазах, и она уставилась на него. Они оба снова надели кольца, прежде чем она вернулась в дом прошлой ночью, и теперь она была уверена, что кольцо снова общается с ней.

— Это она так думает. — Мия вытянула вперед руку.

Любой другой на его месте сказал бы, чтобы она не глупила, но Хокон тоже просто кивнул. Затем его глаза загорелись.

— Хокр! — Он снял кольцо и убежал, вернувшись с лупой, с помощью которой исследовал надпись. — Клянусь, здесь должно быть написано «Хокр». Смотри!

Мия так и сделала, и хотя почерк был таким же неразборчивым, как и раньше, теперь она это видела.

— Да, я думаю, ты прав. Хокр, Кери и маленькая Йорун — возможно, без матери до приезда Кери? Кольца связывали их вместе. Это имело бы смысл.

Они улыбнулись друг другу, и Мия почувствовала, как кусочки головоломки встали на свои места, убедительно щелкнув.

— Я позвонил полицейским криминалистам, и они должны быть здесь днем. Как ты думаешь, нам следует сплавать на остров, просто туда и назад? Если, как я подозреваю, там еще одна могила, они смогут взглянуть на останки обоих сегодня, не тратя времени на путешествия.

Хокон не знал почему, но ему не терпелось вернуться. Это было почти так, как если бы остров звал его.

Мия кивнула:

— Конечно, это было бы логично. А как быть с Линнеей?

— За ней присмотрит Изабелла. В данный момент моя дочь с удовольствием моет черепки зубной щеткой.

— Превосходно. Тогда отправляемся.

Им не потребовалось много времени, чтобы доплыть на лодке до острова. Хокон подумал, не привязать ли на этот раз лодку с другой стороны на случай, если Торессон наблюдает за островом и у него закрадутся подозрения, но было уже совсем светло. Ради всего святого, что этот пресловутый сосед собирался делать дальше?

Хокон взвалил сумку с оборудованием на плечо, а у Мии был рюкзак со всем остальным, что им могло потребоваться. Спустя короткое время они уже убирали камни с вершины второй насыпи.

— Если голова женщины находилась с этой стороны могилы, то резонно, что и второй усопший был положен таким же образом, — заметил Хокон.