Но это была не проблема Хокона.

— Линнея, Айвар, давайте пойдем и посмотрим, держит ли лодка Мии воду. Если нет, нам нужно будет что-то придумать.

Маленькая весельная лодка, когда они вытащили ее из темноты сарая на солнечный свет, была в неплохом состоянии и требовала лишь небольшой починки с нанесением герметика или чего-то подобного. По крайней мере, до острова доплывет, а это все, что им нужно. Он попросил детей помочь соскрести старую краску и принялся конопатить корпус.

Примерно через час он услышал, как хлопнула дверь и взвизгнули шины, когда машина умчалась прочь. Похоже, жених Мии уехал разгневанным.

Он подождал еще полчаса, а затем вернулся в домик, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Мией. Он нашел ее сидящей на веранде с чашкой чая, который, судя по состоянию молока в нем, давно остыл.

— Все нормально? — Он присел перед ней на корточки и сразу заметил, что у нее на пальце больше нет уродливого помолвочного кольца с бриллиантом.

— Да, прекрасно. — Она медленно вдохнула. — Все кончено. Чарльз не тот человек, который мне нужен. Я… Он немного расстроился, как ты можешь себе представить. — Она скорчила печальную рожицу. — Такие вещи никогда не проходят легко.

Хокону было наплевать на Чарльза. Он был уверен, что парень справится; вряд ли его заботили чувства чьи бы то ни было, кроме собственных.

— А ты? Расстроена? — Он пристально посмотрел в глаза Мие, которые блестели, как осколки льда, в лучах утреннего солнца, проникающего сквозь окна. Они были подозрительно влажными.

Она кивнула.

— Немного, но это пройдет. Я чувствую себя такой… виноватой. Просто я очень не люблю причинять кому-либо боль. Понимаешь?

Он понимал. Когда он попросил развода, София заставила его испытать огромное чувство вины, обвинив во всех грехах. Но если отношения не складываются, это всегда вина обоих.

— С ним все будет нормально. Если ты уверена, что это то, чего ты хотела.

Он взял ее за руку, на которой было кольцо со змейкой, и осознал, что на его пальце надето кольцо из музея. Черт! Он забыл его снять. К счастью, Мия, кажется, ничего не заметила.

— Да. Я больше не люблю его. Может быть, никогда и не любила, кто знает? — Она вздохнула. — Мне придется съездить в Лондон, чтобы забрать свои вещи из квартиры и сдать их на хранение, но это может подождать неделю или две. И придется либо продать квартиру, либо он может выкупить мою долю, мне все равно, что именно. — Она снова вздохнула. — В любом случае… Слушай, а что происходит во дворе?

— Ремонтируем лодку, чтобы днем отправиться на остров. Герметик высохнет через пару часов.

— О, хорошо. Не терпится увидеть, что там натворил Торессон. Надеюсь, что он не все испортил.

— Аминь.

Мия последовала за ним на улицу, и пока они шли бок о бок, Хокон почувствовал новую легкость в ее походке, и его глаза вспыхнули радостью. Не исключено, что теперь между ними что-то может сложиться. Очевидно, ему придется дать ей время, чтобы пережить разрыв, но, по крайней мере, теперь у него появилась надежда.

Звуки шагов и сердитые голоса вывели Хокра из оцепенения. Когда он медленно поднял глаза, попытавшись сфокусироваться на источнике шума, отряд вооруженных людей ворвался на поляну, направляясь прямо к нему. Лицо предводителя показалось ему знакомым, хотя он был уверен, что никогда не встречал его раньше.

— Где она? — спросил мужчина с сильным акцентом. — Где моя сестра? Ты скажешь мне, или, да поможет мне бог, я зарублю тебя немедленно.

Высоко поднятый меч угрожающе навис над Хокром, но тот как будто наблюдал происходящее со стороны, не улавливая смысла сказанного.

— Сестра? — тупо повторил он.

— Да. Керидвен. Моя сестра. Ты похитил ее и нескольких моих односельчан. Она назвала моему сыну твое имя, и я искал тебя несколько месяцев. Теперь я пришел, чтобы выкупить ее — всех их. Я заплачу тебе, сколько скажешь, невзирая на то, что ты уже забрал большую часть моего имущества, свинья. Я требую, чтобы ты сказал мне, где она, иначе…

Хокр закрыл глаза и покачал головой. Он не мог поверить в происходящее, не хотел верить. Истеричный смех клокотал внутри, но усилием воли он подавил его. Казалось, судьба злобно шутит над ним, позволив ее брату появиться именно сегодня, но смеяться здесь было не над чем. Не в силах произнести связного слова, он указал на дерево позади себя.

Кадок — Хокр теперь вспомнил его имя, так как Кери говорила о нем незадолго до того, как он отправился к королю, — закричал почти так же, как раньше сам Хокр. Его лицо посерело, и люди, сопровождавшие его, тоже издали недоверчивые возгласы.

— Как?! Почему?.. Нет! Этого не может быть!

Краска вернулась на лицо Кадока, и он бросился на Хокра, крича что-то на своем родном языке. На мгновение Хокр подумал, не позволить ли нападавшему убить его, но в ярости Кадок, пренебрегая оружием, схватил Хокра голыми руками. Инстинктивно ярл стал защищаться, и, хотя силы Кадоку прибавляли его эмоции, он не мог сравниться с гораздо более мощным противником и вскоре лежал, растянувшись в грязи.

Его спутники рванулись вперед, но Хокр повернулся к ним и проревел «Стоять!» так громко, что они остановились как вкопанные и воззрились на него.

— Кадок, переведи, пожалуйста. Это не моих рук дело, клянусь богом или богами, в которых вы верите. Твоя родственница была мне очень дорога, слишком дорога, сказали бы некоторые, и эта… эта трагедия случилась, пока меня не было. Я охотно отведу вас к человеку, на коем лежит вина за содеянное, но это не поможет вам… нам… вернуть Керидвен.

Его голос сорвался на последних словах, и наконец искреннее горе, казалось, проникло сквозь туман ярости Кадока. Последний встал и отряхнулся, хмуро глядя на Хокра.

— Ты говоришь, Кери была тебе дорога? Ты хочешь сказать, что она пошла с тобой добровольно?

— Не сразу, нет, но мы… Я думаю, мы встретились, чтобы любить друг друга. Если бы она все еще была с нами, я бы попросил ее руки. — Он уставился в землю и добавил хриплым шепотом: — Клянусь, я говорю правду.

— Ты хотел на ней жениться?

Хокр снова поднял глаза и с твердостью выдержал взгляд Кадока.

— Я любил твою сестру больше собственной жизни. Будь моя воля, ни единый волос никогда не упал бы с ее головы. Я еще не спрашивал ее, согласится ли она выйти за меня, но собирался это сделать. Я просто хотел дать ей больше времени, чтобы она привыкла быть здесь главной.

Кадок, казалось, на мгновение задумался, затем кивнул.

— Я тебе верю. Теперь я вижу, что ты разделяешь мое горе. Так кто же, кто в этом виноват? Другой мужчина? Твой враг?

— Моя бывшая жена.

— Что? У тебя уже была жена? Но мне послышалось, ты сказал…

— Это долгая история, и я хочу поведать вам все с самого начала. Давайте вернемся в… ну, не ко мне в дом, он разрушен, но в один из других домов. — Он было вздохнул при этих словах, но обнаружил, что сейчас ему все равно.

Дом можно восстановить, в то время как человеческую жизнь, однажды отнятую…

— Я даю вам слово, что ни тебе, ни вашим людям не причинят вреда. Можете спрятать свое оружие. Остальные ваши требования мы уладим позже.

Кадок снова кивнул.

— Хорошо. — Он заговорил со своими людьми на их родном языке, и они последовали за Хокром обратно в поселение.

Когда все расселись в ткацкой хижине, чудом уцелевшей, и молчаливая Эйсе подала им эль, Хокр без утайки рассказал им обо всем, что произошло.

— Боже милостивый, и все это из-за жадности одной женщины? — Кадок был недоверчив. — Бедная сестра…

Хокр старался не думать о Кери, но мешало сходство между ней и Кадоком. Каждый раз, когда мужчина говорил или смотрел на него своими светло-серыми глазами, Хокр чувствовал себя так, словно ему в живот вонзается меч. Он надеялся, что чужеземцы примут его предложение возместить им обиду и уедут как можно скорее. По правде говоря, ему было невыносимо находиться рядом с ними.