Кери и Йорун были одеты в красивые красные платья с шелковыми вставками спереди и на рукавах, окаймленные по низу ткаными лентами. Плечи Кери покрывала клетчатая шерстяная шаль, скрепленная прекрасной кельтской брошью, подаренной ей Кадоком. Хокр был так же великолепен, его туника была вышита по подолу и манжетам.

— Подготовка брачной церемонии обычно растягивается надолго, — объяснил он, — с переговорами о приданом и выкупе за невесту, а также ритуалами для определения наиболее благоприятной даты. Но на сей раз все это не имеет значения. Я просто хочу, чтобы мы поженились быстро, если ты согласна.

Кери была согласна.

Свадьбу играли три дня, хотя особых гостей не ждали. Но так как слухам рта не заткнешь, многие соседи все равно появились, и каждому был оказан радушный прием.

Хокр и Кери выпили из одной чаши свадебный мед, совершили полагавшиеся ритуалы и дали брачные обеты. Кадок казался таким же счастливым, как и все остальные. Он и его люди разразились приветственными криками, когда обеты были произнесены и Хокр поцеловал свою новую жену, медля с окончанием поцелуя гораздо дольше, чем это было принято. Кери чувствовала, что щеки ее пылают, но в то же время она никогда еще не была так счастлива.

Затем Хокр протянул вперед ладонь с тремя изящными золотыми кольцами в форме маленьких змей.

— Я купил их для нас, чтобы обменяться. Позволь мне надеть одно тебе на палец, а потом ты сможешь сделать то же самое с моим.

— С радостью! — Кери смотрела, как он надевал кольцо среднего размера на безымянный палец ее левой руки, затем она надела ему самое большое. — Но почему три?

Хокр улыбнулся и поманил к себе дочь.

— Я подумал, что у Йорун тоже должно быть такое кольцо, поскольку ты, так сказать, выходишь замуж за нас обоих. Ну, Йорун, протяни руку. — Он изобразил, чего хочет от дочери, и она подчинилась, позволив ему надеть ей на палец крошечное колечко. Сверкающее золото, казалось, заворожило ее, и она стала вертеть его так и этак, чтобы поймать свет. Было ясно, что ей это очень нравится.

Они пытались объяснить ей, что любят друг друга и собираются пожениться, и хотя Кери не была уверена, что Йорун все поняла, девочка казалась довольной. Кери не настаивала, чтобы Йорун называла ее мамой — она чувствовала себя так, как будто была ее родителем во всех отношениях, и обращение никак не могло повлиять на ее любовь к девочке.

Когда обмен кольцами был закончен, Эйсе увела Йорун, в то время как Торальд и остальные люди Хокра вместе с Кадоком и его воинами приготовились сопроводить молодоженов к их ложу. Кери почувствовала, как ее щеки запылали, но Хокр просто рассмеялся, когда она запротестовала.

— Не должно быть никаких сомнений в том, что этот брак действителен, вот почему нам нужны свидетели. И я договорился, что завтра из Бирки прибудет священник и тоже проведет свой собственный ритуал, даже если это произойдет немного позже самого события. Надеюсь, ты не возражаешь. Он не мог приехать раньше.

— Священник? Правда? О, спасибо, это будет замечательно!

Хотя Кери была готова пожертвовать всем ради этого мужчины, она чувствовала бы себя намного лучше, зная, что их союз освящен Богом.

— Ну а сейчас я хочу отвести свою жену в спальню. Торальд, возглавь шествие!

К счастью, мужчины не остались посмотреть, как они ложатся в постель, и Кери была очень благодарна им за это. Она хотела, чтобы Хокр целиком принадлежал только ей одной.

— Привет, Мия, это Алун. Как дела? Похоже, с викингами тебе очень весело!

Мия улыбнулась и посмотрела на озеро. Она написала Алуну об их недавних находках, так как была очень взволнована ими, а также рассказала ему все о Торессоне и удивительных предметах, которые полиция конфисковала у него в доме. Будучи хорошим другом, он сразу же перезвонил.

— Да, волнение здесь никогда не кончается, — скаламбурила она. — Но, конечно, можно было обойтись и без инцидента с дробовиком.

— Представляю, и я рад, что с тобой все в порядке. Ведь действительно в порядке, правда? — Теперь Алун казался немного встревоженным, и она поспешила его успокоить:

— Со мной все нормально, но бедный Айвар, сын Торессона… думаю, ему потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя после всех переживаний. Но пока он остается с нами. Социальные службы не возражают. Мы делаем все возможное, чтобы поддержать его.

— Бедный ребенок. Ну хорошо, послушай, у меня для тебя тоже есть кое-что интересное.

— Да? И что же?

— Помнишь ту историю, над которой я работал? Ну, которую я тебе рассказывал еще весной? — В голосе Алуна слышалось сильное волнение, и Мия вздохнула про себя.

Он становился таким каждый раз, когда натыкался на какую-нибудь новую рукопись, в которой всегда обнаруживалось что-то, чего он в конце концов не мог доказать.

— Да, и что? Только не говори мне: из этого следует, что король Артур действительно существовал и в Уэльсе водились драконы.

— Ха-ха, очень смешно. Нет, на самом деле все гораздо интересней — речь идет об этом хебоге, твоем ястребе.

— Моем ком? — Мия подумала, уж не перегрелся ли он на солнце.

— Хебог — хокр — означает ястреб. Как в имени твоего Белого Ястреба. Разве ты не говорила, что так звали человека, могилу которого ты нашла? А его женой была Керидвен? Так вот, это главные герои моей истории. Не моей, конечно, но ты понимаешь, что я имею в виду.

— Ты шутишь! — Сердце Мии учащенно забилось. — Расскажи. Пожалуйста.

— Ладно, значит, все начинается с того, что этот парень Хокр похищает валлийскую девушку по имени Керидвен и увозит ее в далекую северную страну. Ей удается сказать кому-то, что его зовут Белый Ястреб — должно быть, он действительно был блондином или всегда носил белую одежду или что-то такое. Как бы то ни было, ее брат Кадок отправляется на ее поиски, обыскивая все известные торговые города, где продаются рабы: Дайфлин — это Дублин для нас с тобой — Хедеби, Каупанг, потом, наконец, Бирку в Швеции. Или в земле Свиара, как, я думаю, выразился бы Беовульф. Он наконец находит сестру, но она к тому времени уже влюбилась в Ястреба и хочет остаться. Там еще целая куча других событий, но главное в том, что бывшая жена Хокра накладывает на себя руки, Керидвен выходит за него замуж и все они живут долго и счастливо. Отличный размотался клубочек, правда?

Мия была ошеломлена.

— Я… Это невероятно. Ты действительно думаешь, что это те люди, кого мы здесь нашли?

— Кто знает? Но звучит как нечто большее, чем простое совпадение, тебе не кажется?

— Да, это так. Вау. Это… потрясающе! — Мия рассмеялась. — Невероятно — ты наконец-то нашел историю, в которой ты практически можешь доказать, что персонажи на самом деле были реальными людьми. Поздравляю!

— О вы, маловерные, — пробормотал Алун. — Я собираюсь принять это как определенное доказательство, и, возможно, Стокгольмский исторический музей согласится на совместную выставку. Я в любом случае им это предложу.

— Обязательно. А мы будем поддерживать тебя. Спасибо, Алун! До скорого.

Повесив трубку и отправившись на поиски Хокона, чтобы рассказать ему эту необычную историю, она чуть не рассмеялась вслух. Какова вероятность, что летописец сохранит на пергаменте именно эту историю и Алун найдет рукопись ровно в тот момент, когда они с Хоконом выкопают останки ее главных героев?

Она взглянула на свое кольцо со змеей.

— Тебе, мой друг, придется прояснить многое, а?

Когда Хокон отыскал Мию, она сидела на дальнем конце причала и смотрела на озеро. Стояла середина августа, и раскопки были почти закончены, по крайней мере на нынешний год, хотя музей предварительно одобрил возможное продолжение работ и следующим летом.

— Вот ты где! Читала письмо профессора Маттссона? — Он опустился на причал рядом с ней и свесил босые ноги в прохладную воду, обняв ее за плечи. — Некоторые весьма любопытные результаты радиоуглеродного датирования, а также отчет палеоантрополога.