– Я понял тебя, – тихо ответил Конклин. – Хорошо, о Париже больше ни слова. Из вас двоих я выбираю Борна. Нужно работать. Каким будет твой следующий шаг? Где ты сейчас находишься, Джейсон?

– Где-то в шести-семи милях от дома генерала Свайна, – ответил Джейсон. Он глубоко дышал, пытаясь успокоить охватившее его волнение и вернуть хладнокровие. Но уже через несколько минут с ним снова все было в порядке. – Ты звонил ему?

– Два часа назад.

– Я по-прежнему Кобра?

– А что? Ведь это змея.

– Как раз так я и сказал Армбрустеру. По-моему, ему это не понравилось.

– Свайну тоже. Кроме того, в его словах я уловил нечто, объяснения чему я пока не нахожу.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю, но мне кажется, что он лично – подотчетное лицо.

– Перед Пентагоном? Бартоном?

– Похоже на то, но я не уверен. Он еле ворочал языком и, судя по его высказываниям, представляет себя чем-то вроде зрителя, а не игрока. Пару раз он оскальзывался и отпускал фразы типа: «Мы должны подумать на эту тему» и «Мы обсудим это». Обсудим с кем? Наша приватная беседа закончилась обычным предупреждением хранить молчание. После этого наш подопечный генерал пролепетал что-то опять-таки с «Мы», на сей раз пытаясь торопливо и не очень удачно завуалировать это под свою персону в единственном числе. Я на это не купился.

– Согласен, – ответил Джейсон. – Сейчас я собираюсь переодеться. Одежда у меня в машине.

– Что?

Борн повернул голову и взглянул через плечо на здание бензоколонки. На углу здания он нашел то, что ему требовалось для процесса перевоплощения, – мужскую туалетную комнату.

– Ты говорил, что Свайн живет на ферме к западу от Манассаса…

– Поправочка, – перебил его Алекс. – Фермой это называет он. Его соседи и таксисты описывают его хижину как поместье площадью акров в двадцать восемь. Неплохо для профессионального солдата из семьи среднего достатка из Небраски, взявшего тридцать лет назад в жены парикмахершу с Гавайев. Десять лет назад он купил себе домик, получив приличное наследство от неизвестного благодетеля, от некоего неуловимого богатого дядюшки, которого я так и не смог вычислить. Это меня и насторожило. Свайн руководил отделом снабжения при Штабе. В Сайгоне он занимался поставками снаряжения для «Медузы»… Зачем же ты переодеваешься перед визитом к нему?

– Хочу провести экскурсию. Подъеду туда засветло, чтобы взглянуть на то, как все смотрится с дороги. А визит ему я нанесу под покровом темноты. Сделаю ему небольшой сюрприз.

– Возможно, в этом есть резон, но зачем тебе проводить экскурсию?

– Я люблю фермы. Они такие большие, и в них полно укромных уголков. Я теряюсь в догадках, зачем было профессиональному военному, знающему, что в любой момент он может быть переброшен на другой конец мира, обременять себя таким нетранспортабельным капиталовложением.

– Примерно то же самое интересует и меня. Только я смотрю на это с точки зрения «откуда?», а ты – «зачем?». Возможно, твоя позиция будет более интересной.

– Посмотрим.

– Будь осторожен. У него может быть сигнализация, охрана, собаки и еще что похуже.

– Я подготовился к этому, – ответил Борн. – Прежде чем покинуть Джорджтаун, я сделал кое-какие покупки.

Для того чтобы летнее солнце, сияющий желтый шар, опускающийся за горы, не слепило его, ему пришлось притормозить машину и опустить переднюю шторку. Очень скоро солнце исчезнет совсем, уступая место сумеркам, предвестникам ночи. Ее-то и ждал Джейсон Борн. Она была его другом и союзником, под ее покровом он передвигался быстро и уверенно, находясь настороже и легко огибая любые встречные препятствия. Когда, много лет назад, он жил в джунглях, они приветствовали и принимали его, потому что он уважал их и становился их частью. Он не боялся их, знал и понимал их, и они помогали ему, везде и во всем, какой бы ни была его цель. С джунглями он был на «ты». Так же близко предстояло ему сойтись и с густым лесом, окружающим поместье генерала Нормана Свайна.

Основное здание поместья располагалось чуть в стороне от дороги, на расстоянии, равном длине двух футбольных полей. Кирпичный забор разделял входные и выходные железные ворота и продолжался справа и слева от них. Ворота в виде вытянутой буквы U перекрывали подъездную дорогу, пересекающую внутреннюю часть владения генерала. Кирпичный забор имел естественное продолжение из зарослей деревьев и кустарника. Около входных и выходных ворот были видны небольшие домики для охраны.

Борн мысленно перенесся в Китай, в окрестности Пекина, где на территории заповедника редких птиц Дзинь Шан он выслеживал убийцу, выступающего в роли Джейсона Борна, то есть его самого. Так же, как здесь, там ему запомнились домики охраны около ворот. Густой лес заповедника прочесывался вооруженными патрулями. Во главе засевшей в лесу армии убийц находился безумный кровожадный мясник, и именно он и был фальшивым Джейсоном Борном. Тогда, проникнув в это жуткое место, настоящий Джейсон Борн первым делом пропорол покрышки всех автомашин на стоянке. Затем начал углубляться внутрь заповедника, ликвидируя встречающиеся ему в лесу патрули, до тех пор, пока на освещенной факелами поляне не обнаружил необходимого ему маньяка в окружении группы преданных фанатиков.

Медленно объезжая поместье Свайна в третий раз и впитывая глазами все, что мог рассмотреть, Борн спрашивал себя, сумел бы он совершить что-либо подобное сегодня. Теперь, когда после событий в Париже прошло уже тринадцать лет? Ему нужно было реально оценить свои силы. Он уже не был таким молодым мужчиной, каким был в Париже, или зрелым мужем, каким был в Гонконге, Макао и Пекине. Ему было пятьдесят, и он чувствовал груз каждого года прожитой жизни.

Достаточно! Он не должен особенно раздумывать на эту тему. Ему есть над чем ломать голову, над гораздо более насущным. В конце концов, двадцать восемь акров земли Свайна вряд ли могут сравниться с девственным лесом Дзинь Шан, где правила только первобытная сила. Так же как тогда, в Пекине, он свернул с дороги и, сколько смог, проехал по поляне в сторону опушки леса, остановился среди высокой травы. Он вышел из машины и тщательно укрыл ее ветками и пучками травы. Быстро опускающиеся сумерки довершат маскировку, а с их наступлением он примется за работу. После разговора с Конклином Борн прошел в мужскую комнату при бензозаправке и переоделся. Сейчас на нем были черные брюки, черный пуловер в обтяжку и черные кожаные ботинки на толстой рифленой подошве. Таким был его рабочий костюм. Предметы, которые он разложил в порядке на земле, были его снаряжением. Большую их часть он приобрел перед тем, как покинуть Джорджтаун. Он взял длинный и широкий охотничий нож в ножнах и повесил его на пояс. Затем укрепил под мышкой пластиковую кобуру с газовым пистолетом с усыпляющим и парализующим зарядом, предназначенным для обезвреживания сторожевых собак, например, таких, как питбули. Две особые вспышки могли быть использованы для ослепления водителей в приближающихся машинах. Вместе со вспышками, на специально приспособленном для этой цели поясе он укрепил цейссовский бинокль ночного видения, потайной фонарь, моток тонкого капронового шнура и небольшие кусачки, на случай проволочной изгороди. Экипировку завершил предоставленный Управлением автоматический пистолет. С наступлением темноты Борн углубился в лес.

Белая широкая полоса прибоя около кораллового рифа казалась неподвижно висящей над темной голубизной Карибского моря. Был предзакатный час раннего вечера. Остров Транквилити купался в теплых цветах тропического вечера, насыщенного густыми разнообразными оттенками света и тени, непрерывно изменяющимися вслед за мало-помалу склоняющимся к горизонту, налитым оранжевым светом солнцем. Длинная полоса пляжа, на котором были расположены здания «Транквилити Инн», была зажата между массивным естественным коралловым молом и отвесными прибрежными скалами.

Два ряда розовых коттеджей с балкончиками и ярко-красными терракотовыми крышами примыкали к центральному зданию гостиницы, цилиндрическому сооружению из тяжелого камня и толстого стекла. Весь комплекс нависал над морем, между коттеджами змеились белые бетонные тропинки с низко подстриженными живыми изгородями и рядами фонариков по обочинам. Официанты в желтых форменных смокингах катили по дорожкам сервировочные столики, доставляя коктейли и закуски постояльцам «Транквилити Инн», большая часть которых расположилась в шезлонгах на балкончиках коттеджей и наслаждалась прелестями тропического заката. После того как сумерки сгустятся, а тени почернеют и оформятся, на соседних пляжах и далеко выступающих в море волнорезах появятся неприметные фигуры людей. Они не относятся ни к гостям, ни к обслуге гостиницы. Одетые в темно-коричневую тропическую униформу люди, вооруженные автоматами «МАС-10», которые они старались не выставлять особенно напоказ, были охраной. Почти все они имели при себе бинокли ночного видения и непрерывно исследовали с их помощью окружающие скалы и море. Владельцы «Транквилити Инн» всеми силами старались, чтобы атмосфера вокруг их владения тоже была по высшему классу.