Я закончила переодеваться и вместе со всеми спустилась по лестнице. Достигнув первого этажа, я обнаружила Франа, Гила и обычно не показывающихся поваров, стоящих на коленях в ожидании.

— Фран, я оставляю на тебя присмотр за всем и управление делами главы храма, пока я не вернусь. Что касается покоев главы храма, я не особо возражаю против использования старой мебели…

— Это невозможно, мебель главы храма совершенно не подходит для госпожи. Главный священник уже приказал всё там заменить.

Тот факт, что я считала это огромной тратой денег, вероятно, был признаком того, что я все ещё смотрела на вещи с точки зрения простолюдинки. Дворяне заботились о внешнем виде, а дворянкам нужно было жить в окружении причудливой элегантной мебели.

Фердинанд согласился оставить мебель в покоях директора приюта без изменений, так как они будут использоваться лишь для встреч с людьми из нижнего города, но покои главы храма будут посещать священники и дворяне, что означало, что убранство крайне важно. Очевидно, было немыслимо, чтобы приёмная дочь герцога использовала мебель, ранее принадлежавшую преступнику. Это не походило на чьи-то грехи, перенесенные на их мебель, но тем не менее он твёрдо настаивал на этом.

Я понятия не имела, какую мебель предпочитают использовать дочери высших дворян, но поскольку моя просьба о том, чтобы моя комната была заполнена книжными полками и книгами, как библиотека, была отвергнута, мне было уже всё равно, чем всё закончится. Фердинанд, Карстед и мои слуги могли позаботиться о выборе и оплате мебели.

— Гил, ты собираешься посетить приют в другом городе, пока меня не будет, верно? Постарайся держаться как можно ближе к людям из компании Гилберта. Главный священник сказал служащему, что ты будешь действовать от моего имени, но я не уверена, что этого будет достаточно.

— Понял. Я буду осторожен.

Так как я теперь стала высшей дворянкой, Фран начал более активно исправлять речь и поведение Гила. В конце концов, мы не могли бы общаться так небрежно, если бы я была одновременно приёмной дочерью герцога и главой храма. Я подошла к Гилу и потрепала его по голове, пока ещё могла. Затем я встала перед двумя поварами, которые редко покидали кухню.

— Спасибо вам обоим за то, что каждый день готовили для меня такие вкусные блюда. В следующий раз мы обязательно встретимся в итальянском ресторане. Продемонстрируйте всё, чему вы здесь научились.

Карстед ждал меня у парадного входа в храм, и когда я подошла туда, он проводил меня до кареты. Фердинанд тоже был с ним в дворянской одежде. Розина и Элла будут ехать в отдельной карете, предназначенной для слуг. Они отправились первыми, чтобы нам открыли ворота в дворянский район.

— Тогда я пойду. Фран, оставляю всё здесь на тебя.

— Я буду ждать вашего возвращения, госпожа Розмайн.

Когда я закончила прощаться со всеми своими слугами, дверь моей кареты закрылась, и мы уехали. В отличие от кареты Бенно, эта двигалась невероятно плавно и совсем не тряслась. На самом деле это было довольно удобно. Ворота дворянского района были уже открыты и мы, проехав мимо кареты слуг, въехали в дворянский район.

Карета проехала мимо площади, где рыцари собирались перед истреблением тромбэ, катясь по белой мостовой, которая, казалось, тянулась бесконечно. Выглядело это так, будто несколько парков небольшого размера были выстроены рядом друг с другом, но, очевидно, каждый был дворянским особняком. Чем дальше мы удалялись от дворянских ворот, тем красивее становились особняки. Похоже, что здесь, как и в нижнем городе, по мере удаления от ворот, дома становились всё более роскошными.

Мимо нас проезжали безупречно чистые кареты, но я не видела, чтобы здесь кто-то гулял. Судя по всему, взрослые просто использовали своих ездовых зверей, а если они были с маленькими детьми, то кареты, а потому им редко доводилось гулять по улице. Это было довольно странно, поскольку в нижнем городе большинство ходили пешком.

— Что?

Я увидела участок, где здания были большими, но плотно прилегающими друг к другу, как в жилом районе Японии. Мы были довольно далеко от ворот, поэтому я предположила, что дома здесь должны быть более престижными. Правда здания стали располагаться теснее.

— Я вижу, что у некоторых зданий есть большие сады, а у других нет. В чем разница между ними?

— Это особняки гибов — дворян, которым герцог пожаловал земли, — ответил Фердинанд. — Поскольку они используются только в снежные зимы, то им не требуются большие сады.

Похоже, это были дома дворян, которые жили в своих землях от весеннего молебна до праздника урожая, а зимой возвращались в дворянский район на зимние собрания. В этом был смысл. Вам действительно не требовался большой сад, который бы стоял в снегу всё время, пока вы там были. Особняки дворян, которые служили герцогу и жили в Эренфесте, естественно, имели большие сады.

— За этой стеной заканчивается дворянский район? — спросила я, указывая на огромную стену, тянущуюся вдоль одного края дворянского района.

Фердинанд покачал головой:

— Нет, за этой стеной находится замок герцога. Ты отправишься туда после крещения.

Особняк, который станет моим новым домом, располагался недалеко от этой стены. Карета проехала через просторный сад, который на самом деле выглядел как небольшой парк, пока мы в конце концов не наткнулись на чисто-белое здание, которое, казалось, было сделано из того же материала, что и городские стены и храм.

— Я живу здесь вместе с моей первой женой Эльвирой и моим сыном Корнелиусом. У нас с ней есть ещё двое сыновей, но они оба достигли совершеннолетия и теперь живут в рыцарских казармах. Моя вторая жена и её сын живут в отдельном доме на территории имения. Думаю, ты редко будешь их видеть.

Как только подъехал наш экипаж, дверь открылась и перед ней выстроились люди. Из здания неторопливо вышла женщина и направилась к нам.

— Это моя жена Эльвира. Отныне она будет твоей матерью. Постарайся с ней поладить.

У моей новой матери были тёмно-зеленые волосы, собранные в сложные пучки, и она носила изысканную одежду, покрытую сложной вышивкой. Судя по её внешности, ей было за тридцать. Даже стоя на месте, она источала благородную ауру, и каждое её движение источало грацию и изысканность. Она настолько отличалась от тех женщин, к которым я привыкла, что я, честно говоря, даже не знала, как мне с ней заговорить.

— Ну, даже если вы так говорите, как мне с ней поладить? Я не знаю, как вести себя с замужней высшей дворянкой, — прошептала я.

Фердинанд, услышав меня, просто пробормотал что-то о том, что женское общество находится вне его юрисдикции.

— До сих пор Эльвиру одаривало только мальчиками, — сказал он.

— Почему бы не вести себя как послушная дочь? Она не настолько глупа, чтобы плохо обращаться с будущей приемной дочерью герцога. Тем не менее, если ты ей понравишься, то твоя жизнь в женском обществе станет намного проще.

Карстед и Фердинанд, возможно, были моими опекунами, но даже они не могли ходить на собрания и чаепития, которые посещали только женщины. Придется искать новых союзников в женском обществе. С самого начала мне нужно было преодолеть огромное препятствие.

— Эльвира с нетерпением ждала возможности нарядить дочь, пока подготавливала тебе комнату. Тебе следует во всём с ней соглашаться, пока она не будет удовлетворена.

— Я понимаю. Я сделаю все возможное, чтобы стать живой куклой.

Если она так хотела меня нарядить, может быть, я смогу заинтересовать её унишамом, украшениями для волос, и сладостями для чаепития. Но в любом случае я должна была начать с поиска общих тем для разговора.

— Добро пожаловать домой, Карстед. Господин Фердинанд, я так рада что столь скоро вновь смогла вас увидеть.

— Здравствуй, Эльвира, — ответил Фердинанд. — Это Розмайн, твоя новая дочь.

Фердинанд и Карстед положили руку мне на спину и осторожно подтолкнули. Я медленно сделала книксен, который я долго практиковалась делать, пока была в храме.