Похоже, что для подобных покупок ему требуется получить разрешение от служащих. Быть герцогом не так-то просто.

— Но ты ведь и сам заплатишь им лишь когда получишь повара, так? Я не думаю, что им нужны деньги прямо здесь и сейчас, — возразил Сильвестр.

Сильвестр и Карстед принялись спорить о том, кому достанется Хьюго, отчего все присутствующие простолюдины начали нервничать. На лице Бенно явно читалось «Сделай с этим что-нибудь». Я кивнула и предложила всем простолюдинам временно покинуть комнату.

— Я сообщу вам, когда мы определимся с местом работы Хьюго. Не могли бы вы пока покинуть комнату?

После моего указания, все простолюдины изящно, но при этом быстро покинули комнату. Хьюго, который оказался в эпицентре сражения между дворянами, весь побледнел и, выглядя измученным, вытащил Тодда из комнаты.

— Розмайн, а почему у тебя нет трёх поваров?! — возмутился Сильвестр.

А-а? Я не хочу, чтобы меня обвиняли в этом. Наблюдая за истерикой Сильвестра, я глубоко задумалась.

— Как насчёт того, чтобы одолжить Хьюго тому, кто купит больше всего рецептов?

— Ты думаешь, что мы не приобретём их все?! — выкрикнул Сильвестр.

Ох, вот оно что… Благодарю, что вы так их цените. Пусть Сильвестр и использовал зачем-то более формальное «приобретём», вместо того, чтобы просто сказать «купим», но мне было всё равно, пока рецепты продавались.

— Очень хорошо. Пусть я и не уверена, что вам, приёмный отец, служащие разрешат потратить на это деньги, но я рада, что вы хотите купить мои рецепты. Если вам дадут разрешение заплатить за них, то я отправлю Хьюго в замок. Отец также может послать туда своего повара, чтобы Хьюго мог заодно обучить и его. Как вам такое предложение?

— Меня это устраивает. Поскорее отправь ко мне повара.

— Хорошо. Послезавтра я прибуду в замок и приведу его с собой.

Таким образом, Сильвестр, Фердинанд и Карстед решили купить все мои рецепты. Мы заключили договор и оговорили условия работы. Заодно я воспользовалась возможностью упомянуть, что все мои повара подписали магический договор, не позволяющий им самовольно разглашать рецепты.

— Если вы попытаетесь заставить моих поваров рассказать вам о каких-либо других моих секретах, то я сразу же заберу их с собой и не верну деньги, — пригрозила я, стараясь обезопасить Хьюго, который будет работать среди придворных поваров.

Льющиеся сквозь окна ослепительные солнечные лучи освещали великолепное чаепитие. Несколько музыкантов, в том числе Розина, играли спокойную музыку, и в комнате, украшенной сезонными цветами, весело болтали между собой респектабельные дамы и их прекрасные дочери. Тут и там были слышны смешки и слова вроде «неужели».

Главная роль на этом чаепитии отводилась мне. Это было моё первое чаепитие в качестве приёмной дочери герцога, а также оно было важным мероприятием по сбору пожертвований.

— Приветствую вас. Мне очень приятно с вами познакомиться, — повторяла я заученную наизусть фразу, приветствуя всех с фальшивой улыбкой.

Улыбающиеся дамы и девушки, облачённые в роскошные наряды, представлялись мне одна за другой, но… честно говоря, я не думала, что смогу запомнить их имена.

Мы организовали чаепитие как повод для возможности встретиться с приёмной дочерью герцога, чтобы таким образом привлечь больше гостей. Кроме того, мы подавали не только самую популярную на чаепитиях в этом сезоне сладость — фунтовый кекс, — но и приготовленные Эллой и Хьюго швейцарские рулеты. Рулеты из бисквитных коржей, покрытых кремом и сезонными фруктами, оказались сегодня в центре внимания. И Эльвира и Флоренция счастливо улыбались, наблюдая, как прекрасные дамы восхищались, попробовав сладости, о которых те никогда раньше не слышали.

— Это приготовили повара Розмайн, — сказали они.

Но хотя они и говорили правду, собравшиеся дамы истолковали это как то, что Эльвира и Флоренция приписали мне работу своих поваров, чтобы укрепить моё положение как приёмной дочери герцога. Для матери было вполне естественно заботиться о положении дочери в обществе, а потому я считала, что нет необходимости исправлять это недопонимание.

— Я очень признательна вам за то, что посетили нас, — механически приветствовала я гостей.

Тем временем Эльвира и Флоренция обратились к присутствующим с просьбой о пожертвованиях.

— Розмайн начинает в герцогстве совершенно новую отрасль. Мы будем очень признательны за вашу поддержку.

— Мы хотели бы оказать ей поддержку.

Приглашённые дамы взглянули на меня широко раскрытыми глазами, изящно прикрыв руками рты, а затем тепло улыбнулись и похвалили меня за то, что я так стараюсь в роли приёмной дочери герцога. Судя по весёлым ноткам в их голосах, я могла понять, что они решили, будто на самом деле я ничего не делаю, а мои родители просто хотят присудить мне чужие достижения.

— Я не могу отказать в просьбе леди Флоренции и госпожи Эльвиры. Я с радостью окажу вам свою поддержку.

— Я тоже многим обязана вам обеим.

Говоря подобные фразы, дамы, улыбаясь, делали пожертвование, вот только ни одна из них так и не спросила меня, что за новую отрасль я собираюсь начать, и никто не спрашивал, как будут использоваться их деньги. Было ясно, что они просто жертвовали нам деньги, потому что их об этом просили Эльвира и Флоренция, перед которыми они были в большом долгу. К тому же, как мне сказали, все они принадлежали к одной фракции, а потому просто не могли отказать Флоренции, которая была женой герцога.

Эльвира и Флоренция элегантно ходили между дам и собирали пожертвования, таким образом показывая мне, как это следует делать дворянкам, и пока я, продолжая фальшиво улыбаться, наблюдала за ними, мы смогли набрать необходимую сумму. Впрочем, денег бы хватило только на приют, но если мы собирались организовать мастерские по всему герцогству, то одного такого чаепития со сбором пожертвований будет недостаточно. Честно говоря, я считала, что собирать пожертвования на чаепитиях, как это делают дворянки, было не для меня.

К моей постели подошла выглядевшая обеспокоенной Бригитта.

— Госпожа Розмайн, прибыл господин Фердинанд.

После чаепития прошло два дня, и всё это время я была прикована к постели и не могла принимать посетителей. Обычно, чтобы войти в северное здание, требовалось разрешение как герцога, так и Рихарды, которая была главной слугой. А значит, раз Фердинанд был здесь, то он уже получил их одобрение.

— Бригитта, где Рихарда?

— К сожалению, я не смогла её найти.

Обычно с посетителями должны были иметь дело слуги, а не эскорт, но мы не знали, где сейчас Рихарда. Однако, поскольку посетителем был Фердинанд, единокровный брат герцога, Бригитта пришла, чтобы сообщить мне о его приходе.

— Бригитта, а почему ты оставила свой пост? — спросила внезапно появившаяся Рихарда.

— Госпожа Рихарда, я… — попыталась объясниться Бригитта, но не нашла слов.

Похоже, Бригитта была слишком удивлена внезапным появлением Рихарды. Убрав руки от тележки с чаем, которую она привезла, Рихарда положила руки себе на бёдра, явно собираясь отчитать Бригитту, так что я поспешила остановить её.

— Рихарда, тебя нигде не было, а потому Бригитта пришла сообщить мне о посетителе. Пришёл господин Фердинанд. Ты приготовила чай к его визиту?

— Да, приготовила. Это я попросила лорда Сильвестра вызвать его.

Судя по всему Рихарда сильно беспокоилась о том, что я оказалась прикована к постели на целых два дня, а потому обсудила это напрямую с Сильвестром, и тот приказал Фердинанду принести мне лекарство. Пусть я и попросила её подождать ещё день, но похоже, что она потеряла терпение.

Я отдыхала уже два дня, и сейчас чувствовала себя намного лучше, а потому была уверена, что ещё одного дня мне хватит, чтобы окончательно выздороветь. С другой стороны, так как вкус лекарства был уже не таким плохим, как раньше, я была более чем счастлива выпить его и поскорее поправиться.