— Когда мы отправились забрать сирот, нас встретили не особо радушно. Бенно, вы ведь ожидали этого?

— Да, мэр никогда не отличался особым радушием. Такое поведение я видел лишь в Хассе, — ответил с ухмылкой Бенно.

Похоже, он намеренно не сказал мэру, что теми, кто придёт забрать сирот, будут глава храма и главный священник. Поэтому он ожидал, что как только мы вернёмся, то вызовем его.

По словам Бенно, город Хассе был ненормальным и мэр там обладал очень большой властью. От Эренфеста до него можно было добраться на карете за полдня, а потому дворяне, покидающие Эренфест, останавливались на ночь в Динкеле, который находился дальше. Таким образом, дворяне приезжали в Хассе лишь на весенний молебен и праздник урожая. Даже если те, кто путешествовал пешком, могли останавливаться в Хассе, большинство дворян проезжали мимо.

Кроме того, поскольку Хассе располагался достаточно близко к Эренфесту, торговцы ценились здесь не так сильно, как в других местах. Если людям было что-то нужно, то они могли просто отправиться на рынок Эренфеста, или купить это у странствующих торговцев, всегда проезжавших через Хассе, направляясь в Эренфест.

Вдобавок, в Хассе находился дом для зимовки, а потому там проводились весенний молебен и праздник урожая, а люди из соседних селений собирались здесь на зиму. Поскольку город привлекал большое количество людей, на близлежащих землях мэр имел значительное влияние.

— У дворян есть ездовые звери, а потому они могут покинуть Эренфест, минуя ворота, — сказал Бенно. — Я не смог узнать, с какими именно дворянами связан мэр, но похоже, что их статус довольно высок.

— Хм… Единственный, о ком мы знали наверняка, это бывший глава храма.

— Снова глава храма? — удручённо спросила я.

Честно говоря, меня сильно угнетало, что сейчас, когда бывший глава храма уже мёртв, он доставлял мне больше проблем, чем когда я жила в храме и старалась не встречаться с ним.

— У бывшего главы храма не было ездового зверя, так что ему приходилось перемещаться на карете, и он не мог отправиться слишком далеко. Вероятно, он останавливался в Хассе и, несомненно, использовал своё положение дяди герцога, чтобы делать всё, что хотел. Это можно понять по тому, какое неповиновение выказывал мэр тебе, новому главе храма, и мне, главному священнику. Думаю, он рассчитывал, что если что-нибудь случится, то всё будет хорошо, если он обратится к бывшему главе храма, — сказал Фердинанд.

Затем Фердинанд добавил, что, поскольку мэр видел как я проводила весенний молебен у дома для зимовки Хассе, когда ещё была священницей-ученицей, он решил, что нас послал бывший глава храма. Ну, я слышала, что даже некоторые священники в храме, которым покровительствовал глава храма, смотрели на Фердинанда свысока, словно лиса, использующая силу тигра.

— Возможно, мэр даже не знает, что бывший глава храма был арестован? Бенно, как много люди нижнего города знают о судьбе бывшего главы храма? — спросил Фердинанд.

— Совсем ничего, — мгновенно ответил Бенно.

Услышав ответ, Фердинанд был поражён. Он нахмурился и попытался подобрать слова.

— Разве такое возможно? В конце концов, глава храма изменился. Люди ведь должны что-то знать.

— Ходят слухи, что новый глава храма — юная дочь герцога и что она святая, способная давать настоящие благословения. Об этом знают многие. А вот о бывшем главе храма ничего не говорят. Я полагаю, что люди либо считают, что он ушел на покой, потому что был стар, либо что теперь он занимается чем-то другим.

Судя по всему, легенда о святой Розмайн и правда распространялась по городу. Конечно, меня предупреждали об этом, прежде чем я стала главой храма, поскольку это было необходимо, чтобы оправдать моё назначение, но, честно говоря, это было ужасно смущающе.

— Я также подозреваю, что служащие, которых я сопровождал, как-то связаны с мэром. Похоже, после того как я и мои люди покинули особняк мэра, у них были какие-то секретные переговоры, — сказал Бенно.

Услышав от Бенно всё, что тот знал, Фердинанд задумался. Между его бровей появилась глубокая морщинка и он принялся постукивать пальцем по виску. Спустя какое-то время он вздохнул и пробормотал:

— Он доставляет неприятности даже после смерти…

— Вильма, всё ли будет в порядке, если этой зимой в приюте будет больше сирот?

Я спросила Вильму достаточно ли в приюте места для десяти человек, включая Нору и остальных новых сирот из Хассе. Вильма достала некоторые прошлогодние документы и начала их просматривать.

— У нас достаточно комнат, к тому же мы планируем более основательно подготовиться к зиме. Однако нам не хватает предметов первой необходимости вроде матрасов и посуды.

По словам Вильмы, если не брать в расчёт шестерых служителей, которые изначально жили в приюте Эренфеста, то у нас не хватало всего необходимого для четверых сирот. Однако мы перевезём их на зиму в храм для обучения только в этом году. А потому было бы разумнее просто доставить сюда всё необходимое из Хассе, а не покупать новое.

— Поняла. Но всё же, пусть я и не уверена, не изменится ли количество сирот, но, пожалуйста, подготовьтесь к зиме, учитывая, что здесь будет жить ещё десять человек. С этим не должно быть проблем, поскольку в этом году у нас достаточно времени и денег. И, между прочим, это твоя заслуга.

— Как жаль, что главный священник впредь запретил продавать иллюстрации. Хи-хи.

Продажи печатной продукции на благотворительном концерте Фердинанда значительно увеличили наши финансы в этом году. Можно сказать, мы разбогатели. И всё это благодаря тому, что иллюстрации Фердинанда, которые нарисовала Вильма, оказались полностью распроданы. Эти деньги ещё понадобятся для строительства приютов и мастерских в других городах, так что я не могла тратить их впустую, но, думаю, нет ничего плохого, чтобы использовать их для подготовки приюта к зиме.

— А как продвигаются иллюстрации для книжки с картинками, посвящённой подчинённым богам лета? Через сколько времени они будут готовы?

— Продвигаются хорошо. Они уже почти все готовы. Мне осталась лишь одна иллюстрация. И похоже в мастерской уже начали печатать те, которые я уже закончила, — объяснила Вильма.

Гил уже сообщил мне, что они закончили печатать текст, но, похоже, они уже приступили и к печати иллюстраций. Вероятно, в ближайшие дни в мастерской закончат печать и приступят к переплёту.

— Вильма, а как ты думаешь, мы успеем сделать книжки с картинками, посвящённые богам осени и зимы до зимних кругов общения?

— Боюсь, это будет сложно. Учитывая приготовления к зиме, у меня просто не хватит времени.

Основными покупателями книжек с картинками были богатые люди и дворяне, а потому я думала, что зимние круги общения были бы прекрасной возможностью для продаж. Но если это было невозможно, то тут уж ничего не поделаешь. Мы могли просто подготовить их, чтобы продать в следующему году.

— Госпожа Розмайн, а что насчёт зимнего рукоделия? Будем ли мы делать игрушки, как в прошлом году?

— Да, ведь все сироты могут справиться с такой работой. Я полагаю, что пройдет ещё несколько лет, прежде чем игральные карты и реверси начнут хорошо продаваться, а потому нам стоит сделать их побольше, прежде чем другие магазины скопируют их и начнут продавать у себя. Ну а затем мы можем придумать для рукоделия что-то ещё.

Все те вещи, что я могла придумать, были довольно просты. Я считаю, что в скором времени они наверняка будут скопированы. Мне просто следует смириться с этим и придумать новые продукты, которые мы бы могли продать.

— Госпожа Розмайн, вижу, что даже теперь, когда вы стали главой храма, вы продолжаете всё так же зарабатывать деньги.

Справедливое наблюдение. Но чтобы внести ясность и чтобы защитить честь моих родителей, должна сказать, что мне дают достаточно денег для комфортной жизни. Мне уже не требуется зарабатывать деньги просто для того, чтобы выжить в храме, как когда я была священницей-ученицей. Но сейчас я думала о том, чтобы заработать деньги для приюта и для расширения полиграфии.